Ночные услады
Шрифт:
У Эльвины зарождалось смутное ощущение, что Филипп все подстроил нарочно. Он сам довел ее до того, что она взорвалась, причем устроила сцену на публике. Возможно, Филипп сделал это для того, чтобы отправить ее в Сент-Обен. С Мартой он рассчитывал расправиться сам. Все было разыграно как по нотам.
Вдали показались ворота Сент-Обена. На сердце у Эльвины было неспокойно. Замок, названный тем же именем, что и замок в Нормандии, принадлежащий предкам Филиппа, возвышался на естественном холме, а не на искусственной насыпи, как строили раньше. Его не
И все же они въехали во двор и при этом как будто не привлекли ничьего внимания. Гандальф оглядывался настороженно. Эльвина смотрела вокруг с интересом. Стены были крепки и надежны, сторожевая башня у входа производила грозное впечатление, сам замок, по-видимому, был перестроен и имел вполне современный вид. Но двор был пуст, никаких признаков жизни.
Всадники спешились и отвели лошадей в пустующий хлев. Затем, отворив тяжелые дубовые двери, вошли в зал с почерневшими от дыма каменными потолками и стенами. Зал тоже был пуст. Солома на полу слежалась, ее не меняли месяцами, от нее пахло гнилью, и Эльвина брезгливо поморщилась.
Гандальф криком оповестил невидимых обитателей замка об их приходе, и ему ответили лаем с полдюжины крупных собак. Бросившись навстречу незнакомцам, они начали радостно облизывать их.
Следом за собаками показалась упитанная женщина. Она улыбнулась гостям.
— Здесь уже давненько никто не останавливался. Что привело вас в наши края?
Эльвина вышла вперед:
— Сэр Филипп послал нас сюда. Вскоре подъедут его люди. Можно попросить у вас воды и место для отдыха?
— Сэр Филипп, значит.
Женщина задумчиво прищурилась, отметив нарядное розовое шелковое платье, нежные белые руки, тонкие черты бледного лица девушки.
— Вы, должно быть, та, о которой говорят в округе, леди моего господина? Красавица, это верно, но уж больно вид у вас усталый и потрепанный. А меня зовут Герта. Я сейчас провожу вас в ваши покои.
Герта повела Эльвину наверх по массивной лестнице. Большие окна спальни выходили во двор замка, на стенах висели гобелены, чтобы было не так холодно. Посреди спальни стояла большая кровать.
— Я принесу вам воды для ванны. Хозяину всегда нравилось принимать ванну. Он ведь скоро вернется, да?
Герта, спрятав руки под домотканый фартук, с надеждой посмотрела на Эльвину.
— Боюсь, не так скоро, как хотелось бы. Он сделал еще не все, что поручил ему король. А давно ли сэр Филипп уехал отсюда?
— Много лет назад, миледи. Когда Генрих стал королем, они приезжали сюда вместе. Замок был в жалком состоянии, но сэр Филипп распорядился исправить только то, что пришло в негодность, и уехал. Как вы говорите, он занятой человек, и его земли давно лежат невозделанные. Отец его возлагал большие надежды на это место, но, к несчастью, сэр Филипп больше времени проводил во владениях матери. Они с отцом не слишком ладили.
Эльвина угадала недосказанное. Кое о чем она знала по опыту,
Верность отца Филиппа английскому престолу сохранила для сына Сент-Обен. Эльвина с удовольствием послушала бы еще, но Герта уже пошла за ванной. Ничего, она узнает побольше, если удастся выжить. Хотя какая защита эта пожилая толстуха! А Эльвина надеялась найти здесь покровительство верных Филиппу людей. Глупые надежды!
Ванна вернула Эльвину к жизни. Немного отдыха, и она готова была сесть верхом на самого дьявола. Но Эльвина решила остаться здесь и держать оборону. Она решительно вздернула подбородок, позволяя Герте расчесывать свои спутавшиеся волосы.
Потом Эльвина с наслаждением растянулась на большой кровати под балдахином. Кажется, Филипп научился у отца ценить роскошь. Не успела она закрыть глаза, как провалилась в сон.
Едва проснувшись, Эльвина поспешила вниз на поиски Герты, обладавшей сведениями о хозяине замка.
Она нашла Герту на кухне — в огромном мрачноватом помещении с закопченными каменными стенами и очагом в углублении стены, над которым можно было зажарить целого теленка. На одной из стен были развешаны ухваты и прочая кухонная утварь. Герта склонилась над огнем, помешивая что-то в котелке, и напевала себе под нос, отчаянно фальшивя. Гандальф сидел на низком табурете и разделывал кролика. При появлении Эльвины оба подняли головы.
— Вот и вы, миледи. У вас отдохнувший вид. Вы нашли платья в шкафу? Вижу, что нет. Они, конечно, староваты, но могут пригодиться вам, пока не прибудут ваши наряды. Сэр Филипп будет недоволен, если вы встретите его плохо одетой.
Эльвина села на табурет, взяв из рук Герты кружку с подогретым вином, сдобренным пряностями.
— Неужели у вас нет ни одного помощника? Неужели сэр Филипп рассчитывал, что вы одна управитесь со всем этим? — Эльвина сделала широкий жест рукой.
Герта пожала плечами.
— А на кого ему тут положиться? Он велел мне присматривать за замком и был таков. Сэр Филипп привык брать то, что хочет, не рассуждая. Так что я тут уже много месяцев одна.
— Сэр Филипп знает об этом?
— Не пристало мне говорить господину о таких вещах. Как бы я посмела?
Как приятно было сидеть у огня, есть приготовленное Гертой мясо, пить вино, наслаждаясь теплом, едой и хорошей компанией! Эльвина почти забыла об обидах и боли. Гандальф казался надежной защитой, а этот обветшалый замок — домом. Отчего-то ей захотелось поселиться здесь, жить среди вещей, принадлежавших Филиппу. Эльвина даже предприняла первый робкий шаг в этом направлении.