Ночные всадники. Нарушители закона. Чертово болото
Шрифт:
Прислушиваясь к крикам койотов, которые все приближались, он ждал, когда они бросятся на него. Он видел их, освещенных луной. Они подходили медленно-медленно. Один, самый крупный, шел впереди. И когда он подошел ближе, Треслер увидел у него лицо Марболта, слепые глаза которого блестели, точно два раскаленных угля. Человек-волк остановился около него. Он стоял на задних ногах и, к своему удивлению, Треслер заметил, что на нем был надет такой же халат, какой всегда носил слепой хозяин ранчо.
Несчастный, скованный по рукам и ногам, не мог оказать никакого сопротивления. Он был во власти странного существа, смотревшего на него дикими глазами. Вот оно нагнуло над ним голову и длинными руками прикоснулось к его шее.
Вдруг произошла перемена, одна из тех фантастических перемен, какие бывают только во сне. Яркий свет осветил все вокруг и точно ослепил хищника, движения которого стали нерешительными. Его руки соскользнули с повязки на шее раненого, которую он начал распутывать. И Треслеру показалось, что он смеется и что невидимые койоты смеются вместе с ним…
Внезапно послышался другой человеческий голос, испуганный и удивленный.
— Что вы здесь делаете, отец?.. Боже мой!.. Повязка!.. Уходите прочь!.. Если вы осмелитесь прикоснуться ко мне, я брошу эту лампу вам в лицо. Я позову на помощь… Помощь близка, она тут внизу… вооруженная помощь!..
Наступило молчание. Человек-волк пристально смотрел на свет и бормотал что-то непонятное. Затем он удалился, двигаясь ощупью, точно слепой. Вскоре исчез и свет, замолкли крики койотов, и только луна продолжала сиять, как прежде…
Видение исчезло, исчезло и воспоминание о нем. Темнота и тишина окружили раненого, и он погрузился в глубокий сон.
Глава XVI
ОБЪЯСНЕНИЕ
Утреннее солнце светило в окно комнаты, где лежал Треслер, когда он наконец пришел в полное сознание. Но, странным образом, Диана не сразу заметила, какая разительная перемена произошла в нем. Он все еще лежал неподвижно, как деревянный, вперив глаза в потолок, и, хотя сознание уже вернулось к нему, он был еще слишком слаб и беспомощен.
Диана всецело находилась под влиянием пережитого! Могла ли она забыть, что жизнь Треслера подвергалась опасности, вследствие попытки открыть его рану. Она припоминала все подробности ночного кошмара с того момента, как она внезапно проснулась ночью. Она сразу бросилась искать лампу. У нее было сознание своей вины, что она могла так крепко заснуть, и она инстинктивно пошла на цыпочках к площадке на лестнице. К своему ужасу она заметила, что построенная ею баррикада разобрана. Дверь в комнату раненого оказалась закрытой. Когда она открыла ее, то увидела своего отца, нагнувшегося над раненым и старавшегося сорвать с него повязку. И теперь еще, когда уже прошло несколько часов после того, она не могла успокоиться и дрожала при одном воспоминании о том, с каким страхом она поправляла повязку на шее Треслера, думая, что свершилось непоправимое.
И вдруг она заметила, что он вернулся к жизни.
— Джон! — прошептала она с нежностью.
— Где я? — спросил он слабым голосом.
Она сделала ему знак, чтобы он не говорил, дала ему лекарство и тогда только ответила на его вопрос.
— Ты находишься в комнате рядом с моей.
Он слабо улыбнулся и через несколько минут снова закрыл глаза и заснул.
Диана поспешила вниз, чтобы сообщить радостную новость старику Джо. Затем она пошла разыскивать Джека, так как хотела просить его послать кого-нибудь за доктором.
Теперь все представлялось ей в совершенно ином свете. Казалось, солнце светило ярче обыкновенного, и все здания ранчо в этом освещении имели праздничный вид. Даже неуютные коррали больше не походили на тюрьмы. Но больше всего ее поразило поведение Джека. Он улыбался и поздоровался с нею самым приветливым образом.
— Я рад, что этот парень поправляется, — сказал он. — Да, я должен сознаться, что дурно думал о нем. Однако он молодец! Между нами было маленькое недоразумение. Как бы то ни было, но теперь это не имеет значения, так как он уезжает.
— Уезжает? — с удивлением спросила девушка.
— Само собою разумеется, — отвечал Джек, на этот раз своим обычным резким тоном. — Вы знаете, что ваш отец очень настроен против него. Да, я хорошо знаю Джулиена Марболта, но никогда еще не видал его разъяренным до такой степени. Как только Треслер немного поправится, он должен уехать.
— Мистер Треслер останется в нашем доме до тех пор, пока доктор не разрешит ему уехать, — твердо сказала девушка. — А если вам интересно знать, то я скажу еще, что доктор Ослер не даст этого разрешения, пока я не захочу.
Джек презрительно фыркнул.
— Я нисколько не забочусь о Треслере. Желаю ему всего хорошего! Пусть он остается здесь, сколько угодно! Ну, а когда он поправится, то уедет отсюда, и тогда, может быть, вы сами поймете, что вам лучше выйти за меня замуж. Не смотрите на меня такими глазами. Меня вы не испугаете. Идите же к вашему красавцу, ухаживайте за ним пока. Это все, что вы когда-либо можете сделать для него…
Диана ничего не ответила и поспешила уйти. Она чувствовала, что больше не может выносить присутствия Джека. Но она знала, что он был прав, говоря о ненависти ее отца к Треслеру.
Пришел доктор и успокоил ее относительно состояния больного. По его словам, он уже находился на пути к выздоровлению. Назначив укрепляющую диету и лечение, он прибавил, что надо тщательно очищать и перевязывать рану, чтобы не случилось каких-либо осложнений.
Быстро пролетели три недели. Треслер провел их в полном спокойствии, окруженный самым внимательным уходом. Но большинство поселенцев в этом округе находилось в состоянии сильнейшей тревоги. Отпор, полученный ночными всадниками в Уиллоу Блефе, по-видимому, только возбудили их энергию. Раньше их нападения совершались через сравнительно большие промежутки времени, а теперь четыре набега были произведены один за другим. Полиции был брошен настоящий вызов, и она оказалась совершенно бессильной. Много скота было уведено. Кое-где защитники были убиты. Разбойники действовали где хотели и как хотели. Полиции были присланы подкрепления, но никакой пользы они не принесли и своими неудачными действиями только усилили неудовольствие поселенцев. В стране возник настоящий террор. Многие поселенцы объявили о своем желании уехать и поискать других мест. Пусть земля стоит дороже, но, во всяком случае, они будут спокойнее за свою жизнь и свое имущество.