Ночные животные

Эшли Дьюал

Если бы Артур мог провалиться сейчас под землю, он непременно это бы сделал. Глаза Артура заволокло блеклой пеленой, и он видел, как губы Якунина двигались, но не слышал ни слова. Он робко сжимал в пальцах рукоять рапиры и думал: «Что, твою мать, происходит?» Он прокручивал и прокручивал этот вопрос в голове и не мог, как ни пытался, отыскать нужный вариант ответа.

– Талант у тебя есть, – где-то на заднем фоне распинался тренер, – заниматься нужно дольше, а усилий прилагать больше. И только тогда…

Артур нахмурился. Фехтование всегда приносило ему удовольствие. Он так легко им занимался, считал незатейливым и развлекательным видом

спорта. Родители были уверены, что у него дар, а в школе Артура называли малолетним гением. Но в университете его положил на лопатки первый попавшийся студент. Сказать, что это ударило его по самолюбию, – это ничего не сказать. Сбитый с толку, он кивал тренеру, а потом ушел в раздевалку, тихо бормоча: «Твою мать, твою мать». Выбрался из скорлупы? Хотел ощутить всю гамму человеческой многогранности и прелесть естественного отбора?

Поздравляем, Артур! Теперь ты официально спущен с небес на землю.

Совершенно противоположные мысли занимали Константина, когда он покидал просторную аудиторию после лекции Славина по уголовному праву. Dura lex sed lex [8] – так он начал, и Ромал принялся записывать за ним каждое слово.

Константин спускался по лестнице, чувствуя себя мелким муравьем в сравнении с внушительным корпусом Санкт-Петербургского университета. Здание юридического факультета не было самым красивым, но Косте оно виделось Олимпом, Эверестом. Он даже представить не мог, что когда-нибудь станет студентом юрфака. Но уже сегодня он покидал здание вместе с остальными ребятами, как везунчик из Питера, заслуживший место среди счастливчиков.

8

Dura lex sed lex – Закон суров, но это закон (лат.).

Костя прошел вдоль улицы, разглядывая дома, которые так и норовили скрыть от всех солнечные лучи, как вдруг на перекрестке он заметил девушку. Если кто-то и разгадал тайную арифметику положительных и отрицательных зарядов, которым всего-то и нужно, что столкнуться в определенное время в определенном месте, он ничего об этом миру не поведал. Люди так и не поняли, что именно их привлекает друг в друге, и многие так и живут вместе, не имея на руках козырей. Возможно, у девушки длинные ноги, или красивые губы, или изящные формы.

– Почему ты так на нее смотришь? – раздался внезапно знакомый голос, и Костя еле слышно выругался. Он резко обернулся, а Даниил невинно пожал плечами. – Я увидел, что ты застыл, и решил задать тебе этот вопрос, но если ты не считаешь нужным отвечать, я не сочту это за грубость.

Ромал усмехнулся и продолжил идти, слыша, как Даня семенит следом.

– Я задумался.

– У нее правильные пропорции лица.

– Я как-то не обратил внимания.

– Ее зовут Елизавета Ланжерон. Она посещает со мной лекции по вычислительной математике и сидит на четвертом ряду вместе с брюнеткой, волосы которой подстрижены под боб. От правого уха до виска у нее выведена татуировка в виде китайского дракона.

– У Лизы?

– У ее подруги, волосы которой подстрижены под боб.

Константин немного помолчал, а затем сказал:

– Мне без разницы.

– Твое поведение говорит об обратном, но я не отрицаю ту часть личности, которая предпочитает скрывать от окружающих истинные желания.

Даниил кивнул сам себе, а Ромал хмыкнул и поправил ремень рюкзака. Когда они проходили мимо Елизаветы, он взглянул на нее, но затем отвернулся. Красивая, улыбающаяся и наверняка чрезмерно богатая. Константин потер подбородок. Мать всегда говорила, что он заглядывается на то, что никогда не будет ему принадлежать, но у Ромала на этот счет имелась своя философия, которая позволила уличному отбросу найти в себе мужество пойти против семьи и традиций и поступить в один из престижных университетов страны. Константин точно знал: если захочешь – получишь.

– Откуда ты родом? – внезапно спросил Константин и посмотрел на Даниила.

Даня воодушевленно расправил плечи, обрадовавшись, что сосед нарушил тишину и пошел на контакт. Даниилу необходимо, чтобы с ним шли на контакт. Он прижал руки к бедрам и ровным голосом выпалил:

– Я родом из Кингисеппа, он расположен в ста трех километрах от Питера. Мою мать зовут Ирина Волкова, она вдова, ей сорок два года. Мой отец скончался от рака легких шесть лет назад, его звали Сергеем Волковым. Шестьдесят процентов больных умирают при диагностировании данного онкологического заболевания, сорок процентов выживают, мой отец не относился к сорока процентам. Большие цифры. Маленькие шансы.

Костя, нахмурившись, посмотрел на парня и покачал головой:

– Паршиво, мне жаль.

– Почему тебе жаль? Ты его не знал.

– Я знаю тебя.

– Верно. – Даня почему-то улыбнулся.

– Ты поступил на математический?

– Бакалавр компьютерных наук. Собираюсь специализироваться на информационной безопасности. Программная инженерия интересует меня во вторую очередь. Исходя из тех данных, что я имею, я могу сделать вывод, что ты бакалавр права. Довольно интересный выбор специальности для человека с разбитой губой, и я связал специальность и разбитую губу только потому, что обычно люди, которые не находят справедливости в жизни, ищут ее в статьях закона. Ты вполне можешь пресечь мои догадки, сказав…

– Эй, – Константин выгнул дугой бровь и покосился на юношу, – ты внимательный.

– Вынужден отметить, что это не всем нравится.

– Люди порой ошибаются.

– С рациональной точки зрения это неисполнимо.

Константин покачал головой, растянув губы в ленивой ухмылке, и осмотрелся.

Они с Даниилом учились в разных кампусах, но дорога к их общежитию сливалась в одну улицу. До общаги можно было добраться минут за тридцать, и не было ничего более классного, чем брести по мощеной дороге, не задумываясь о том, что поджидает тебя за порогом родного дома. Костя действительно чувствовал себя лучше и спокойнее, живее. Его прошлое пусть и маячило за спиной, но больше не преграждало путь. В крошечной каморке на шестом этаже у него было больше будущего, чем в доме с родными людьми. Единственной ложкой дегтя являлось отсутствие денег. Ромал хотел устроиться официантом в студенческое кафе и даже распланировал рабочий график, чтобы успевать на пары и не забивать на домашние задания, но в кафе ему отказали.

Честно говоря, у Константина Ромала был недостаток, который всю жизнь мешал ему достичь чего-то, даже самого банального, и, кажется, администраторы кафе пронюхали об этом. Константин родился не в той стране, и цвет кожи у него был не тот. Вот такой ответ он услышал. Держать университетскую марку, как оказалось, должны даже официанты, уборщики и посудомойки. Удивительно убогая реальность.

– Завтра мне нужно сходить в библиотеку, – глядя перед собой, сообщил Даниил. Легкий ветер играл с его темно-русыми, почти шоколадными волосами. – Да, возможно, я лезу не в свое дело, но мне думается, что ты еще не забрал полный комплект книг, и тогда было бы разумно…