Ночные животные
Шрифт:
– Почему бы и нет, – перебил парня Костя и небрежно кивнул, – пойдем вместе.
– Ты не против?
– У меня пары до вечера, часов до шести. Дождешься?
– Разумеется, – совершенно серьезно ответил Даня. Он потянул на себя массивную металлическую дверь общежития и пропустил Ромала вперед, потом поспешно засеменил рядом. – Я буду ждать так долго, как потребуется. Для меня это не проблема. Если я дал слово, я его выполню.
Когда Костя и Даниил оказались на нужном этаже, они заметили, что самая дальняя, богом забытая дверь – их комнаты – настежь раскрыта. Ромал помрачнел. Черт возьми, если бы ему платили за стычки с Артуром-неженкой
Угроза действовала ровно до субботы, когда оказалось, что в комнате бессовестно мало розеток и Артур не может заряжать телефон, ноутбук и планшет одновременно.
Костя вошел в комнату и тут же остановился, увидев, как Артур нервно размахивает из стороны в сторону рапирой. Его лицо блестело от пота, щеки горели, как два помидора. Юноша полоснул кончиком оружия невинную стену, которая, как, впрочем, и предполагалось, ничем ему не ответила, а потом вихрем обернулся.
– Черт! – Он отпрыгнул. – Я вас не заметил.
– Демонстрируешь навыки соседям? – поинтересовался Константин.
– Делать мне больше нечего!
– Тогда почему дверь открыта?
– Потому что здесь дышать нечем. Я и окно открыл.
Ромал перевел взгляд на свою кровать. Мятое одеяло. Разбросанные книги, которые, видимо, свалились с подоконника из-за сквозняка. Юноша втянул воздух так глубоко, как позволяли легкие, и медленно прошел в комнату.
Он сделал всего шаг, споткнулся о сумки Попова и едва не полетел вперед, навстречу кровати. Танец удержания равновесия продлился не более секунды. Нога заныла от неприятной боли, и Ромал недружелюбно посмотрел на Артура.
– Какого хрена твои вещи разбросаны?
– Под ноги смотри, – рыкнул Арт и отбросил рапиру в угол.
Константин замер. Улыбка на его губах появилась непроизвольно и была похожа на улыбку несколько миллисекунд, а затем превратилась в недовольный оскал, из-за которого у обычных смертных свело бы желудок.
– Что ты сказал? – шагнув вперед, переспросил Ромал.
– Тон его голоса и мне показался странным, – внезапно вмешался Даниил и тут же оказался между двумя парнями, – но с точки зрения логики его ответ вполне приемлем.
– Услышал, Мэри Поппинс? Мой ответ вполне приемлем.
– Он не Мэри Поппинс. Почему ты назвал его Мэри Поппинс?
– Потому что нашему нежному Артуру с детства няньки зад подтирали, Даниил, и сейчас он даже свое дерьмо от подгоревшей лапши отличить не может.
– Ты зарываешься, Ромал!
– Это ты зарываешься, мальчик! – Константин прошел вперед, убрав Даниила с пути, и оказался прямо перед недовольной миной блондина. – Позвонишь папочке?
– Что ты несешь?
– Ты ведь Селиверстов – сын местного миллионера. Значок его фирмы приклеен ко всем твоим вещам, гений: рубашкам, ботинкам, чемоданам. Может, и к туалетной бумаге?
– Я не в настроении выяснять отношения, – прорычал Артур, сжав кулаки. Из-за плотных кожаных перчаток для фехтования его пальцы заскрипели.
– И я не в настроении. Хочешь узнать почему?
– Нет.
– Я все равно скажу. – Костя расправил плечи и усмехнулся. – Дело в тебе.
– Как поразительно я на тебя влияю. Влюбился, что ли?
Уже в следующую секунду Ромал схватился за ворот рубашки Артура, а Даня резко подпрыгнул и испуганно затараторил:
– Происходящее сейчас абсолютно иррационально! Константин не мог влюбиться в тебя, его тянет к противоположному полу, как и восемьдесят шесть процентов мужчин на этой планете. Возможно, Артур пытался пошутить, что крайне странно при сложившихся обстоятельствах. Но если все же пытался, я выступаю за погашение конфликта.
– Убери руки, – прохрипел Селиверстов, прожигая Константина ядовитым взглядом.
– Я вырву твой язык.
– Не надо! – в ужасе воскликнул Даниил и закрыл руками лицо. – Вряд ли это законно. И наверняка Артур умрет от потери крови. К тому же это не так просто.
– Даниил!
– Да?
Константин посмотрел на перепуганного соседа и процедил:
– Сейчас помолчи.
– Ладно.
Даниил Волков послушно уселся на кровать, зажав руки между колен, а Ромал вновь повернулся к блондину и резко дернул ворот его фланелевой рубашки.
– У меня нет на тебя времени.
– Мне сломать тебе руки?
– Как ты сделаешь это с раскрошенным позвоночником?
Глаза Даниила закатились, и он начал робко постукивать ногой по полу, стараясь изо всех сил не слушать, о чем говорили его соседи. Поразительно, как много гадостей сказать друг другу могут совершенно незнакомые люди. Даниил Волков знал, что Артур не ведет себя как избалованный мальчишка, когда они остаются вдвоем, он знал, что Константин не сорвавшийся с цепи пес, каким его представлял себе Артур. У этих двоих определенно было множество недостатков, но они скорее делали их похожими, чем разными.
Оба – непроходимые упрямцы и эгоисты, зазнавшиеся и удрученные каждый своими причинами, но, что удивительно, добрые. Доброта – редкий дар, как сказала бы мама, но чем старше Даниил становился, тем отчетливее понимал: в доброте столько же хорошего, сколько и плохого.
Константин оттолкнул Артура от себя и с издевкой улыбнулся.
– Давай. – Он подозвал его рукой. – Что ты мне сделаешь?
– Я не хочу с тобой драться.
– Я тоже не хотел бы со мной драться.
– Ты переходишь все границы, Ромал.
– Дэвлалэ [9] , сделай хоть что-нибудь! Жалкое зрелище. Ты болтаешь как девчонка. От тебя несет как от девчонки. Может, позвонишь своему дружку, чтобы он разобрался?
Неожиданно в изумрудных глазах Арта сверкнуло безумие. Он почувствовал, как по телу прокатилась волна ненависти и усталости, тяжелого отчаяния, от которого хотелось укрыться как можно дальше. Он до сих пор злился на себя за то, что провалил бой на тренировке. Ему надоело ютиться в уродливой комнате, готовить еду, считать деньги и делать вид, что о другой, более легкой жизни он ничего не слыхал. Артура разрывало на части, как будто он был плотиной на бурной реке и внезапно ее прорвало.
9
Дэвлалэ – Господи (цыг.).