Ноги из глины
Шрифт:
Он снял шлем и пригладил волосы.
— Э-э… — начал было он.
— Я знаю, что ты хочешь спросить, — резко произнесла Ангва.
— Знаешь?
— И знаю, что ты долго думал об этом. Конечно, ты разгадал мои намерения.
— Ну, это было очевидно.
— И мой ответ — нет. Хотя мне так хотелось бы
Моркоу был явно озадачен.
— Я даже не предполагал, что ты можешь ответить «нет», — признался он. — Но… почему?
— Великие боги, ты правда поражаешь меня, — покачала головой она. — Всегда меня поражал.
— Мне казалось, ты не откажешь, — промолвил Моркоу и вздохнул: — Ну, ладно… все это ерунда.
Ангва даже почувствовала себя слегка оскорбленной.
— ЕРУНДА? — переспросила она.
— Понимаешь, да, было бы неплохо, но хуже спать я не буду.
— Правда?
— Ну да. Все идет как идет. У тебя своя жизнь, свои дела. Это нормально. Мне просто казалось, ты будешь не против… Но ничего, я сам как-нибудь справлюсь.
— Что? Сам?! — Ангва попыталась взять себя в руки. — Моркоу, о чем ты вообще ГОВОРИШЬ?
— О Музее гномьего хлеба, конечно. Я обещал сестре господина Хопкинсона, что приведу его в порядок. Понимаешь, у нее некоторые проблемы со здоровьем, и я решил, что музей принесет ей хоть какие-то деньги. Между нами говоря, там есть пара-другая экспозиций, которые можно улучшить, но кое в чем господина Хопкинсона было никак не убедить. Не сомневаюсь, городские гномы толпами повалят в музей, как только прознают о нем, ну и, конечно, нельзя забывать о молодежи, ей же надо изучать великую историю предков. Там хорошенько подубраться, чуть кое-где побелить, и все преобразится до неузнаваемости, особенно в отделе античных хлебов. Я хотел взять несколько дней отпуска. Думал, это немножко взбодрит тебя, но понимаю: гномий хлеб не всякому по зубам…
Ангва изумленно уставилась на него. Моркоу часто награждали подобными взглядами. Ее глаза внимательно изучали каждую черточку на его лице, каждую морщинку, пытаясь отыскать хоть малейшее свидетельство, что он ее разыгрывает. Что все это очень тонкая, завуалированная шутка. Ангва всеми фибрами своей души ощущала, что он шутит, но лицо его было абсолютно непроницаемым.
— Да, конечно, — тихо откликнулась она, по-прежнему не сводя глаз с Моркоу. — Этот музей может стать настоящей золотой жилой.
— Надо придумывать что-то новое, не стоять на месте. Иначе в твой музей никто и ходить не будет. Знаешь, я там немножко полазал… Оказывается, в запаснике лежит целая коллекция партизанских ватрушек, которых даже в каталоге нет. А еще я нашел пару ранних образцов оборонительных бубликов.
— Ух ты! — восхитилась Ангва. — Можно нарисовать такой здоровущий плакат, а на нем написать: «Гномий хлеб! Узнай его поближе!»
— Это вряд ли сработает, — серьезно ответил Моркоу, даже не заметив ее сарказма. — Слишком близкое знакомство с гномьим хлебом зачастую чревато летальным исходом. Но я вижу, ты тоже загорелась!
«Мне все равно придется уйти, — думала Ангва, пока они шли по улице. — Рано или поздно он поймет, что у нас ничего не получится. Вервольфы и люди… у нас так мало общего. Рано или поздно мне придется покинуть его.
Но пока будем жить очередным днем. А завтра… оно ведь будет только завтра».
— Заберешь обратно свои платья? — спросила из-за ее спины Шелли.
— Ну, может, одно или два… — вздохнула Ангва.