Нокаут на шестой минуте
Шрифт:
4
Вторник (утро)
Порывом ветра газетный лист едва не вырвало из рук Горина. Подполковник придавил газету тяжелым пресс-папье, вышел из-за стола и закрыл окно.
— Удивительная у нас все-таки пресса, — усмехнулся он, возвращаясь за стол. — Произошло такое ЧП. Убит иностранный боксер. И никто — ни звука. В отчетах о матче — сплошное «ура» Ахундову, нокаутировавшему чемпиона мира. А о том, что чемпиона мира больше нет в живых, не написали нигде. Вот вам и гласность. Когда наконец
Подполковник сел на место и развернул «Спорт». Там заметка о матче была подписана Муслимом Адигезаловым.
— Черт, и этот молчит, — чертыхнулся он. — А ведь наверняка по городу ходят самые нелепые слухи.
Подполковник скомкал газету и швырнул на стол.
— Газетчики вчера звонили шефу, спрашивали, можно ли писать о смерти Бауэрса, — сказал Шахбеков. — Шеф на всякий случай не разрешил.
— Вот оно что, — проворчал Горин. — Я об этом не знал.
— Они поздно звонили. Вы уже уехали в министерство.
Подполковник кивнул и принялся складывать газеты.
— Какого дьявола они на все спрашивают разрешения, — не выдержал он. — Своей головы нет?
Шахбеков пожал плечами.
— Они привыкли все с нами согласовывать. Вот и…
— Согласовывать, — перебил подполковник. — Надо правду писать. Что знаешь, то и пиши. И нечего согласовывать. Ладно, займемся делами. — Горин достал из ящика стола папку. — Получил заключение экспертов. На внешней поверхности бутылки в числе прочих есть отпечатки пальцев Джавадова. На внутренней поверхности стекла, как и ожидали, следы яда. Я попросил Джавадова заглянуть ко мне. Он опознал бутылку.
— Следователь предъявил ему обвинение?
— Пока решили повременить. Я со вчерашнего дня пытаюсь ответить себе на вопрос: откуда человек, отравивший воду в бутылке, знал, что Бауэрс окажется в нокауте? Откуда он знал, что Бауэрс будет пить именно из нее? Ну скажи, откуда? Не знал и не мог знать. Тогда зачем всыпал яд? Для кого он предназначался?
Капитан неопределенно качнул головой.
— И в этой связи, — продолжил подполковник, — мне нужен как можно скорее человек, побывавший в номере Бауэрса.
— Человек в очках и с родимым пятном на щеке?
— Он самый. Как думаешь его искать?
— Начну со Спорткомитета. Может, тамошние руководители вспомнят такого приметного товарища.
— Начни. Это — первое. Второе. Ты установил, куда бегал Бауэрс с чемоданом?
— Нет. Постояльцы ничего не видели. А у дежурных была пересменка.
— Надо же, — буркнул Горин. — Будто специально время выбрал. И наконец, третье. Если Бауэрс был в СССР в последний раз на Кубке Европы, то это — июль позапрошлого года. Я попросил девочек из библиотеки найти мне газеты того периода. И вот что обнаружил. — Горин выложил на стол пачку газет и развернул верхнюю. — Читай.
Шахбеков осторожно взял чуть пожелтевший лист. В центре чернел заголовок: РУДОЛЬФ БАУЭРС:
— Ну как? — спросил подполковник.
— Надо прочесть, — пожал плечами капитан.
— Я имею в виду не содержание, а подпись.
Капитан поднял газету и прочел: М. Адигезалов, спецкор «Спорта».
— Значит, они встречались раньше? — удивился капитан.
— Как утверждает автор, они два часа беседовали в номере Бауэрса. Вполне достаточно для знакомства.
— А Адигезалов говорил, что они не знакомы. Помните его слова: «Я его и знать-то не знаю». Это интересно.
— Пока не очень, — усмехнулся подполковник. — Ведь Адигезалов не мог знать, что Бауэрс окажется в нокауте и будет пить воду из бутылки доктора Джавадова.
Горин вышел из-за стола и зашагал по кабинету. Шахбеков подумал, что ему еще надо успеть до поездки в Спорткомитет хоть немного перекусить.
Час спустя в кабинете Горина зазвонил телефон.
— Товарищ подполковник, — голос Шахбекова слегка дрожал. — Я звоню из Спорткомитета. Намик Гасанов, тот самый, который сидел в судейской комнате, носит очки и на щеке у него большое родимое пятно. Понимаете, тот самый…
— Я понимаю, понимаю, — спокойно сказал подполковник. — Ты его ко мне вызвал?
— Повестку еще вчера отправили. Сегодня после обеда он должен быть у вас.
— Где сейчас Гасанов? В Спорткомитете?
— Нет. Он отпросился. Сказал, что вызвали в милицию. И ушел на весь день.
— Хитер, — подполковник усмехнулся и повесил трубку.
5
Вторник (день)
Намик Гасанов был очень расстроен. Он сидел в кабинете Горина за столом, барабанил пальцами по пепельнице и бубнил:
— Во всем оказался виноват я. Это же неправильно, товарищ подполковник. Говорят, ты отвечал за организацию матча и не обеспечил. Что я мог сделать? Проверять каждую бутылку?
— Наверное, ответственный за матч должен проверять все.
— Вот видите, и вы говорите, как все. А что я мог сделать? Все в последний момент. Этого нет, того нет. Э-э, да что говорить. А я виноват.
— Да, не повезло вам. — Горин усмехнулся. — Но расскажите мне подробней обо всех передвижениях команды боксеров. Начните с их приезда.
— Да, да, хорошо, — заторопился Гасанов. — Значит, они приехали в субботу утром. Я их встречал в аэропорту. Привез в гостиницу. Вечером они тренировались во Дворце спорта. В воскресенье утром тоже провели разминку. А после матча должен был быть прием. Но все сорвалось. В понедельник они должны были вылететь в Ташкент на последний матч турне. Да, теперь, видно, и он сорвется. Тут я вам принес фотографии. — Гасанов достал из папки черный пакет. — Наш фотограф снимал боксеров в аэропорту и в автобусе. Может, вам они пригодятся. На всякий случай.