Ноль (сборник)

Елисеенко Сергей Александрович

Я, вздрогнув от неожиданности, постарался сделать суровое лицо и медленно повернуться. Но его ладони крепко сжали мои плечи и не давали сдвинуться ни на сантиметр.

— Неужели ты не понимаешь, что своим поведением ты провоцируешь других сотрудников на такие прогулы, — сочился ядом его голос.

— Владимир Семенович, вы же понимаете, что я человек творческий, и мне для более плодотворной работы иногда нужно поспать лишний час. Тем более, я думаю, вы не забыли, что только с помощью меня вы заключили контракт с «ИнтроСетью». Так что, я думаю, вы меня понимаете, — ответил я медовым голосом.

Он вдруг резко убрал свои руки и, коротко извинившись, поспешил в свой кабинет. Наверное, совесть резко проснулась, хотя мне до этого нет никого дела, отвалил — ну и ладно. У меня полно и насущных дел. Ну что ж, сегодня нужно закончить проект для одной небольшой фирмочки, а именно создание общего дизайна производимого ими продукта. Проще говоря, мне нужно нарисовать упаковку для йогурта. Занятие не то, чтобы сложное, но немного нудное. Хотя

грех жаловаться, ведь из таких мелочей складывается вся моя обеспеченная жизнь. Правда, креативным мышлением тут и не пахнет, но при выборе между голодным свободным художником и обеспеченным дизайнером без фантазии в наше время выигрывает сытость. Ну что ж, до обеда еще далеко, так что придется немного поработать. Сказал и не заметил, как за делом пролетели почти четыре часа. Значит можно бежать на обед, который при правильном распределении времени, может идти и час, и два. Неспешно выйдя из офиса, я чертыхнулся и побежал обратно. На улице шел гадкий холодный дождь. Схватив куртку, я выскочил на улицу, но назло мне дождь уже кончился, а вместо него дул колючий ветер. Все-таки не зря куртку брал. Накинув ее на плечи, я быстрым шагом направился к ближайшему кафе. Уже в дверях забегаловки меня задел плечом какой-то патлатый придурок, и даже не извинившись, пошел дальше. Ну что ж, похоже, отвратительное утро продолжается. Войдя в кафе, я увидел, как за задевшим меня плечом парнем бежит официантка, держа в руках какую-то папку. Видимо, этот идиот не только слепой, но еще и склеротик. Отойдя в сторону и пропустив девушку, я окинул взглядом помещение в поисках свободного места. Но как я и ожидал, свободных мест, кроме как за барной стойкой, не было. Ну что ж, придется сидеть, вжавшись в стул, чтобы тебя не сносил каждый проходящий мимо человек. Присев на самый крайний стул, я заказал омлет и кофе с круассаном. В ожидании своего заказа я, полуобернувшись, рассматривал в окно застывшую у двери официантку. Она держала в руках тонкую папку тошно-серого цвета, забытую, похоже, этим толкнувшим меня патлатым. На лице девушки застыла натянутая, словно приклеенная ей на лицо улыбка. Дождь, разбиваясь о козырек над дверью кафе, частыми брызгами попадал ей прямо на волосы и за шиворот форменной блузки. Но ей как будто было все равно, она продолжала улыбаться и стоять под стекающей сверху водой.

— Ваш заказ! — прервал мои неспешные мысли резкий голос официанта.

— О, да… Спасибо! — ответил я.

Принявшись за завтрак, я и думать забыл о стоявшей под дождем странной официантке, пока громкая перебранка этой самой официантки с каким-то крупным мужчиной вновь не привлекла мое внимание.

— Я и слышать не хочу о твоем уходе! Ты должна, по крайней мере, доработать эту неделю, чтобы я успел найти тебе замену! — надрывался большой мужчина, видимо, хозяин кафе.

— Я здесь не рабыня. Мне надоела вся эта повседневная серая жизнь! Если я сказала работе: «прощай», значит это так! И Вы не можете меня остановить! — с этими словами она сорвала с себя передник и, скомкав его, бросила прямо в лицо своему бывшему шефу.

— Ты сама потом приползешь, когда деньги понадобятся! Но я тебя обратно не возьму! Проваливай! — уже в спину бросил ей рассвирепевший хозяин.

Быстро прикончив свой завтрак, я не стал даже ждать сдачи, а быстро вышел на улицу. Что-то мне сегодняшнее начало дня совсем перестало нравиться. И хотя дождь уже перестал, и из-за низких косматых туч выглянуло солнце, мое настроение так и не поднялось. Переходя через дорогу, я увидел на другой стороне улицы уже известную мне официантку. Она стояла и молча смотрела куда-то вверх. Видимо, искала в небесах ответ на то, что делать дальше. Но там наверху, как всегда, все молчало. Да, непонятные события словно преследуют меня сегодня с самого утра. Хотя у меня бывало и похуже. Хотя бы в то утро, когда я немного перебрал со «спидами». Но время обеда закончилось, и нужно снова садиться за работу, или хотя бы сделать вид, что работаю. Так что, отбросив все непонятные мысли, начавшие скапливаться в моей голове, я направился к дверям офиса.

Второй цвет

Я вытер скальпель и стряхнул с бровей горячие капли пота. Сегодняшний клиент был на редкость суетлив и тревожен. Даже после ударной дозы наркоза он продолжал дергаться и вырываться из сдерживающих ремней. Но вот и он не смог отвертеться от странных желаний своего хозяина. Оставив медсестру накладывать швы, я, сняв резиновые перчатки, направился в ванную. Там, постояв немного перед зеркалом и смыв с себя трудовой пот, я переоделся в свежий халат. При выходе из ванной, меня настигла вибрация в нагрудном кармане. Взглянув на дисплей и увидев, кто меня вызывает, я в сердцах чертыхнулся, но все-таки ответил на звонок. Полчаса спустя, докуривая восьмую сигарету, я, наконец, попрощался со своей бывшей женой, пообещав вовремя выплачивать алименты и хоть изредка водить ее в ресторан. Старые связи порвать трудно, а из липких сетей неудачных отношений вырваться еще трудней. Подойдя к секретарю, я узнал, что на сегодня у меня осталась только одна встреча с будущим клиентом. Попросив проводить его ко мне в кабинет, я, скинув халат, направился переодеться в деловой костюм.

— Здравствуйте! Меня зовут Дмитрий Степанович. Прошу вас садиться и рассказать, что бы вы хотели изменить в своем любимце, — зайдя в кабинет, сказал я, сразу переходя к делу.

— Видите ли, у него очень некрасивая

форма ушей, и мне не очень нравится, что у него такой короткий хвост, — ответила мне уже немолодая дама с ярко накрашенными губами. А затем в течение еще как минимум сорока минут рассказывала, как она обожает своего Кирюшечку. Наконец, мне удалось ее убедить, что с любимым питомцем все будет в порядке. Обговорив детали, я, назначив операцию на завтра, попрощался с клиенткой. Взглянув на часы, я увидел, что рабочий день на исходе. Медленно поднявшись из-за стола, я переоделся и вышел из кабинета. Предупредив секретаршу, что завтра у меня в два операция, я направился к выходу. Сегодня у меня намечался замечательный вечер: пиво и чипсы перед телевизором. Еще одна обычность в длинной череде других обычностей. На улице опять накрапывал дождь, впрочем, он так с утра и не прекращался, настойчиво и нудно продолжая моросить, изредка давая солнцу выглянуть из-за низких туч. Подняв воротник плаща, я направился к автомобильной стоянке. Сегодняшний день меня совершенно вымотал, да и вся моя работа убивает меня каждый день. Я, дипломированный хирург, теперь тружусь на поприще популярной пластической хирургии, а все потому, что денег здесь зарабатываешь гораздо больше, да и не приходится отчитываться ни перед кем. Все-таки частная практика — это хорошо… С какой-то точки зрения. Но быть пластическим хирургом для домашних животных — это не моя мечта. Но работать приходится. Другого я пока ничего делать не умею, а на зарплату в обычной больнице даже не проживешь, да и простых пластических хирургов сейчас развелось, как собак нерезаных. Да, уже и людей со своими клиентами — животными сравниваю. Ведь большая часть животных, приносимых под мой скальпель, — это собаки. Никак не пойму, чем людей не устраивает внешность их любимцев, или им некуда деньги девать. Хотя я на этом деньги зарабатываю, так что грех жаловаться. Но все-таки это совсем не та жизнь, о которой я мечтал. Уже подъезжая к дому, я заметил, что у меня как-то странно звучит двигатель. Видимо, опять надо ехать в автомастерскую, а они столько денег сдерут, что мало не покажется. Предаваясь таким невеселым думам, я не заметил, как прямо под колеса машины буквально прыгнула какая-то уличная собачонка. Поддавшись рефлексу, я резко вывернул руль, и глупое животное побежало по дороге дальше, но фонарный столб, который оказался прямо передо мной, решил не убегать. Удар… боль… темнота…

Третий цвет

Как только он убрал свои причиндалы в штаны, я быстро поднялась с кровати и направилась в душ.

— Ты принята, — ударило мне в спину.

Вот урод! Знает же, что я не такая. Что только один раз, и то потому, что никак по-другому не хочет. Я и деньги предлагала и все, что он захочет, но уперся — как баран, только кровать, и все. А мне позарез нужно поступить на бесплатное, иначе все. У родителей денег на пять лет не выпросишь. Так что, хочешь — не хочешь, а за все платить нужно. Ну, ничего! Главное, что он таким психом оказался. Только дверь в его квартиру открыли, он сразу юбку задрал, штаны спустил и поехал шурудить. Вот только через две минуты его запал быстро кончился, и он, отдуваясь, упал в кресло. А я, презирая себя за то, что сделала, но все равно в глубине души радуясь, что все обошлось без сильных затрат, пыталась в душе смыть всю грязь. Вот только прекрасно понимала, что память не отмоешь никак. Ну и ладно, не такое переживали, главное, что теперь я студентка юридического факультета ВГУ им. Столикова, да еще и на бюджетной основе. Главное, чтобы этот урод никому не рассказывал, как он студентку принял. А то слухи поползут мгновенно, хотя я уверена, что мой случай не единичный. Но, видимо, этому гаду действительно приятно чувствовать себя сильным за счет чьего-то унижения.

— Ну, вот вроде и привела себя в порядок, — подумала я, зачесывая волосы в хвост и оглядывая себя в зеркало. Вот только в глазах отблескивает странное выражение использованной и выброшенной игрушки. Хотя, это просто, наверное, так свет падает… неудачно.

Выйдя из ванной, я увидела, что мой спонсор по бюджету заснул, так и не вставая с кресла. Видимо, за сегодняшний день намаялся, бедняга. Плюнуть бы тебе в рожу, да ведь проснешься и обидишься. Тогда пиши — пропало мое обучение на бесплатной основе. Так что, наскоро одевшись, я тихо выскользнула за дверь. Пройдя немного по коридору, я почувствовала вибрацию в сумочке. Вытащив на свет божий тихо дрожащий сотовый телефон, я, внутренне чертыхнувшись, поднесла его к уху.

— Да! — нарочито грубо вопросила я в темную пустоту телефонной мембраны.

— Анастасия Коваленко? — осведомился чей-то сугубо официальный голос.

— Допустим…

— Вы являетесь членом Донорского общества? — продолжал невидимый собеседник.

— Да, — уже начиная понимать, кто это, ответила я.

— У нас тут человек с серьезными травмами. Он потерял много крови, и у него такая же редкая группа, как и у вас. Вы не могли бы сейчас приехать в больницу для проверки схожести и возможного переливания.

Первое, что мне пришло на ум, — благоразумно отказаться, сославшись на дела и все такое. Но что-то внутри меня всполошилось и заверещало не своим голосом. Я же не просто так вступала в это общество доноров. Тогда мною двигали самые светлые намерения. Так что же, настроение прошло и добро закончилось?! Как бы не так! Если весь мир — дерьмо, это не значит, что я должна быть такой же. Так что, вперед! Как бы напыщенно это ни звучало — на помощь человеку!!!

— Где находится больница? — уже в трубку сказала я.