Ноль в поисках палочки
Шрифт:
Подруги переглянулись. Сто тысяч евро или пускай чуть меньше для женщины, которой свекровь выдавала деньги на булавки и сама контролировала все ее покупки, могли показаться огромной суммой.
— А те деньги, которые Карен оставил вам, — это без всяких условий? — спросила Инна.
— В каком смысле? — удивилась Луиза.
— Ну там, может быть, мать Карена могла контролировать эти деньги? — предположила Инна. — Или другие родственники?
— Нет, нет! — замотала головой Луиза. — Деньги доставались мне после смерти Карена без всяких ограничений.
— Так что теперь вы могли вести самостоятельный образ жизни? — спросила у нее Мариша.
— Что вы имеете в виду? — снова удивилась Луиза.
— Ну, купить себе квартиру, съехать от свекрови и родственников мужа, — произнесла Мариша. — Одним словом, быть самой себе хозяйкой.
— Ой, что вы! — всплеснула руками Луиза. — Мне страшно жить одной. Да и как это жить одной? Для кого?
— То есть вы как жили, так и живете в доме мужа? — уточнила Мариша.
— Да, — кивнула Луиза. — С единственным отличием — теперь я не должна отчитываться перед свекровью в своих тратах.
— Но ведь вам, наверное, хочется наконец завести детей, найти себе хорошего мужа, — предположила Инна. — Это всякой женщине хочется.
— Но где же я буду искать себе мужа? — удивилась Луиза. — Мои родители недавно умерли. Так разве что родственники Карена побеспокоятся обо мне. А замуж? Замуж мне действительно хочется, чего там скрывать. Но пока никого на примете нет.
— Дикий лес, — пробормотала на ухо Инне Мариша. — Замуж ей хочется, а самой почесаться и поискать себе мужика ей, видите ли, менталитет не позволяет. Ну и дура!
Инна не успела высказаться на этот счет, потому что в гостиной, где сидели девушки, появилась еще одна женщина. В отличие от Луизы, эта дама была совершенно другой породы. На вид ей было лет семьдесят. Но волосы на голове были такими же иссиня-черными, как и пятьдесят лет назад. Глаза смотрели зорко, а спина была прямой. Весь вид старухи говорил о решительности, воле и силе характера.
— Мама! — воскликнула Луиза. — Вот к нам пришли журналистки! Они хотят написать статью о Карене.
Старуха прошествовала в комнату, уселась на стул и устремила на подруг проницательный взгляд.
— Из какой вы газеты? — спросила она у них. — И о чем пишете?
— О жизни известных людей, — промямлила Инна, которая под взглядом старухи просто растерялась. — Журнал «Санкт-Петербург».
— Не слышала о таком, — припечатала их старуха. — И чтобы вы знали, о моем сыне писали крупнейшие газеты Европы. Интервью с ним были помещены на первых полосах. А количество газетных публикаций, которые были помещены после его трагической кончины, могли быть сопоставимы с тем интересом, который проявила пресса к кончине принцессы Дианы.
— Мама, — укоризненно покачала головой Луиза, — вы преувеличиваете!
— Молчи! Ты никогда не ценила талант Карена! — рассердилась старуха. — Ты вообще не разбираешься в музыке. Только и умела, что тратить его деньги. Тебе бы гордиться, что судьба сделала тебя женой такого знаменитого человека.
— Я и горжусь! — поникла Луиза. — Конечно, горжусь.
— Мой сын был увлечен музыкой настолько, что иногда забывал обо всем остальном мире! — заявила старуха, повернувшись к подругам. — Это черта истинного гения. И, конечно, людям приземленным и недалеким этого не понять!
Старуха явно была настроена агрессивно по отношению ко всему миру. Поэтому Мариша решила ей немного подыграть в надежде, что настроение матери великого Карена улучшится.
— Вы совершенно правы! — закатив в экзальтации глаза, воскликнула Мариша. — Я слышала пение вашего сына всего один раз! Но его голос врезался мне в память. Этот голос… Этот голос…
Тут Мариша замялась, потому что в жизни не слышала пения Карена и понятия не имела, с чем его можно сравнить.
— Этот голос был достоин того, чтобы звучать на небесах! — наконец нашлась она и тут же прикусила себе язык, испугавшись, как бы бабка не сочла комплимент довольно двусмысленным.
Но все прошло гладко. Старухе комплимент понравился, она сразу прониклась к Марише симпатией и даже предложила журналисткам кофе. Впрочем, дальше все пошло, как и предсказывала Луиза. Старуха полностью монополизировала внимание аудитории. И ее рассказ существенно отличался от повествования Луизы о певце. По словам матери Карена, ее сын с детства интересовался лишь музыкой. Петь он мог часами и даже сутками.
— Он забывал есть, он забывал пить, он забывал про сон. И если бы я не кормила его буквально силком, он бы умер голодной смертью еще в школьном возрасте! — воскликнула старуха. — И все его усилия в этой ужасной стране пропадали даром. Все усилия оказывались напрасными. Талант Карена оставался невостребованным. Он даже начал пить. Я боялась за своего сына, но тут словно в ответ на мои молитвы появились эти французы. О! Они буквально спасли Карена. Они дали ему все.
— И ничего не потребовали взамен? — поинтересовалась Инна.
Старуха смерила ее неодобрительным взглядом, но все же ответила:
— Разумеется, они сразу же заключили с Кареном контракт, условия которого вначале казались сыну просто царскими, но с течением времени он начал понимать, что его нагло обманывают. Но Карен не был бы Кареном, если бы придавал значение такой ерунде, как деньги. Он пел, он имел возможность выступать на лучших сценах мира, а для него это было главным — целью и смыслом его жизни.
— Однако Карен, кроме того, что был великим певцом, был еще прекрасным, почтительным и заботливым сыном, — заметила Мариша.
Семена пали на благодатную почву. Старуха растрогалась.
— Карен всегда страдал, что ему приходилось проводить в разлуке с семьей десять десятых своего времени, — произнесла она. — И эта страховка! Как же он любил всех нас, если застраховал свою жизнь на тот случай, если с ним что-то случится.
— Он застраховал свою жизнь?! — тихо пискнула Инна. — На сколько?