Ноль в поисках палочки
Шрифт:
— Но, с другой стороны, страховщики, которые проводили расследование гибели самолета, тоже не дураки. Если они в конце концов все же заплатили страховку родственникам Карена, значит, не нашли, к чему придраться, — возразила Мариша. — Да и в любом случае мы-то с тобой ищем Армена. А никого похожего на него среди фотографий родственников я не нашла.
— Да, и сам Карен никак не похож на Армена, — вздохнула Инна. — Ну никакого сходства. Может быть, они и не родственники вовсе?
— А голос? — напомнила Мариша. — Одинаковые голоса у чужих людей?
— Голос, да, — задумалась Инна.
— Может быть, побочный сын? — предположила Мариша. — А что? Карен не балует свою жену вниманием. Значит, у него есть кто-то на стороне. И возможно, что связь с этой женщиной длится долгие годы, но Карен достаточно осторожен, чтобы не выдать себя. Однако у него родился сын — Армен, который унаследовал от отца его замечательный голос, но не его внешность. Бывает такое, что сын — вылитая копия своей матери, а от отца получает что-то другое. Характер там или вот голос.
— Но почему же Карен в таком случае не женился на той женщине, а женился на явно не слишком любимой им Луизе, которой еще и пренебрегал к тому же? — спросила Инна.
— Кто их поймет, этих мужиков? — пожала плечами Мариша. — Может быть, Карену не нравились, в отличие от многих мужчин, полные дуры, а его мать, напротив, считала, что Луиза будет подходящей женой Карену. А тот, как почтительный сын, не стал спорить с мамочкой. Не посмел, так сказать, ее огорчить. А может быть, та женщина была не из очень приличной семьи. Или была замужем. Или… Да мало ли этих «или» можно набрать. Могу сказать только одно: если Карен занимался с Луизой сексом только для видимости, то у него точно кто-то был на стороне.
— Но Луиза следила за Кареном, — напомнила подруге Инна.
— Следила! — фыркнула Мариша. — Что она понимает в слежке! А может быть, что-то и узнала, просто молчит.
— Ну, в таком случае ни Луиза, ни тем более мать Карена нам не подскажут, где искать ту женщину, которая могла быть любовницей Карена, — сказала Инна. — Одна просто дура, а вторая ни за что не позволит очернить имя своего сына.
— Можно попытаться выведать кое-что у брата Карена, — предложила Мариша. — Мужчины, а особенно братья, всегда знают, кто из них изменяет своим женам и с кем. Эти мужики одним миром мазаны. Всегда друг дружку прикрывают. Уж я-то знаю.
— Это верно, — кивнула Инна. — Прикрывают. Значит, едем к Марату?
— Придется, — пожала плечами Мариша. — У нас есть его адрес?
— Есть! — бодро отозвалась Инна.
Подруги забрались в машину и тронулись в путь.
— Я вот все думаю, а почему в прихожей стояли мужские сандалии и висела спортивная куртка тоже явно не женская, — неожиданно пробормотала Мариша.
— Куртка? — повторила Инна. — Сандалии? Может быть, куртка и сандалии принадлежат Луизе.
— Ты меня совсем за дуру принимаешь? — обиделась Мариша. — Даже если бы я не посмотрела на размер ноги у Луизы, то все равно сандалии были однозначно мужские. И потом, куртка. Это была юношеская спортивная куртка. Знаешь, такая, где еще на спине пишут название любимой команды. Явно не женский вариант. Ты же видела Луизу, она вся в оборочках и в рюшечках. Разве спортивная куртка — это ее стиль? И собаки у них нет, чтобы в этой куртке гулять с ней. Видишь, я все продумала!
— Продумала, и молодец, — похвалила ее Инна. — И что же ты решила?
— В семье вместе с Луизой и старухой живет еще какой-то мужчина, — сказала Мариша. — Судя по всему, молодой.
— Наверное, один из многочисленных племянников Карена, находящихся на содержании у своих богатых родственников, — предположила Инна.
— Хотелось бы посмотреть на этого племянника, — вздохнула Мариша. — Представь, молодая женщина, настрадавшаяся, что бы она там ни говорила, от отсутствия внимания со стороны мужа, а тут в квартире, можно сказать, под боком, молодой мужчина. Улавливаешь мою мысль?
— Улавливаю, — кивнула Инна. — Только вряд ли у этой парочки что-то бы получилось под бдительным оком старухи, как ее, кстати, зовут?
— Гоар, — ответила Мариша. — Гоар Ашотовна.
— Так вот, эта Гоар Ашотовна ни за что в жизни не допустила бы прелюбодеяния и кровосмешения под крышей своего дома.
— Они могли и не смешиваться в грубом смысле этого слова, — возразила Мариша. — Просто почувствовали симпатию друг к другу. Потянуло их друг к другу, понимаешь? А при этом они оба знали, что бедны как церковные крысы. И без денежек Карена не видать им ни свободы, ни любви.
— Ты сейчас договоришься, что эти двое и устроили катастрофу Карена, — вздохнула Инна, лихо заворачивая машину во двор шикарного нового дома.
— Где ты научилась так водить? — ахнула Мариша, вылезая из машины и потирая голову — она ушиблась о дверцу, не ожидая такого резкого поворота.
Обычно Инна заворачивала плавно, да и вообще ездила очень осторожно и аккуратно, опровергая все нехорошие слухи о беспардонности водителей иномарок, а в особенности «БМВ». Но сегодня она обгоняла машины, вклиниваясь в автомобильный поток так, что Маришу всю дорогу швыряло по салону. Но она приписывала это возбуждению, охватившему Инну. Но последний поворот заставил наконец Маришу раскрыть рот и поинтересоваться, в чем же дело.
— Пошла на курсы экстремального вождения, — похвасталась Инна.
— И как? — поинтересовалась Мариша. — Что же ты не похвасталась? Такое событие! Скоро будешь гонять, как Шумахер.
— Пока у нас было только одно занятие, — скромно ответила Инна. — Вводное.
— Но между тем у тебя уже явные успехи, — похвалила подругу Мариша, сомневаясь в душе, что при таком резвом старте они с Инной и ее новой манерой вождения дотянут до финиша.
— А дом, в котором живет брат Карена, не производит впечатления прибежища бедняков, — заметила Инна, оглядываясь по сторонам.
И в самом деле, несмотря на то что дом был явно совсем новым, вокруг уже зеленела роща взрослых берез, вырытых и привезенных вместе с комом земли и корнями. Все они отлично прижились. А в тени берез, но в отдалении от дома, чтобы не мешали детские крики и визг, была устроена роскошная детская площадка, где гуляли красиво одетые детишки и их мамочки, выглядевшие так, словно они не на прогулке с родным чадом у дома, а на каком-то светском рауте. Умопомрачительные туалеты из светлых тканей, развевающиеся шарфы, тщательно уложенные прически и россыпь таких крупных брильянтов, что их блеск в ушах, на пальцах и шее можно было различить даже на том расстоянии, на котором находились от площадки подруги.