Ноль в поисках палочки
Шрифт:
Но Мариша не дала сбить себя с толку. Ближайший рейс был только через две недели. Столько ждать подруги не могли. Тогда симпатичная востроглазая девушка любезно проводила их в соседнюю комнату, где подругам предложили горящие путевки на этот же самый тур.
— Но выезжать нужно сегодня же вечером, — предупредила подруг другая девушка. — Успеете собраться? Время в пути — четыре дня и пять ночей.
— Это нам подходит! — радостно воскликнули подруги. — Конечно, успеем! Чего там особенно собираться?
В результате, заплатив по девять
— Они сказали, что в нашей каюте даже есть умывальник, — сказала Мариша Инне.
— Фантастическая роскошь! — хмыкнула Инна. — А четыре дня нам с тобой предстоит пользоваться общим туалетом? Так?
— Не скрипи ты! — возмутилась Мариша. — Избаловали тебя заграничные круизы. Туалет ей в каюте подавай! Ничего, не помрешь и без индивидуального унитаза!
— У меня даже в роддоме была палата с отдельным туалетом и душем, — ныла Инна. — Больше трехсот долларов за то, чтобы четыре дня нас мотали по воде и даже не предоставили бы отдельный туалет!
— Но у нас еще запланированы экскурсии, — напомнила ей Мариша. — И стоянки. В Свирском монастыре. Там лежат мощи Александра Свирского.
Услышав про это, Инна мигом заткнулась.
— Я с ним познакомилась, когда его мощи еще лежали у нас в Питере в церкви на проспекте Стачек, — задумчиво произнесла она и героически добавила: — Ради такой встречи я готова терпеть даже каюту без удобств.
Таким образом вопрос о поездке был решен, и подруги помчались домой собираться в круиз и ссориться из-за того, что лучше с собой взять. Мариша настаивала, что это должна быть практичная одежда. И нужно обязательно взять с собой приличную юбку и платок на голову.
— Ведь нам предстоит высаживаться на Валааме, — говорила она. — А там мужской монастырь. На женщин в бриджах и без платков там до сих пор смотрят косо.
— Просто удивительно между прочим! — ехидно отвечала Инна. — Все эти монахи, которые там живут, стали монахами без году неделю, а уже и смотреть на женщин в джинсах не могут. Скажите, пожалуйста. Какие верующие!
— Почему это? — удивилась Мариша. — Ты чего издеваешься?
— А потому что до недавнего времени на всю Россию были считаные единицы монастырей, несших скорей историко-туристическую окраску. А полчища новоиспеченных монахов, которые сейчас ринулись в новые обители, до недавнего времени были простыми гражданами, которых внезапно что-то стукнуло, и они поняли, что их единственное призвание — молиться. А на самом-то деле, если копнуть глубже, бездельники они в подавляющем большинстве. Работать не могут или не умеют, вот и помчались в монастыри. Там их кормят и тяжелой работой тоже особенно не нагружают.
— Может, и так, — согласилась Мариша.
— Всего пару лет пожили в монастыре, а уже туда же — в святые! Женщин в брюках они, видите ли, видеть не могут. Скажите, какие слабонервные! И потом, ответь мне, какое им дело, схвачу я солнечный удар, если припрусь на их остров без платочка на голове, или нет? И вообще, это только в старозаветные времена в Иудее и Палестине женщины и мужчины в покрывала с ног до головы кутались. Так ведь там жара была жуткая и мода такая к тому же была. А теперь времена изменились, а церковь упрямо держится за старое. И еще монахи эти. Лучше бы, чем глупые порядки заводить, работали энергичней. Хотя бы в своем же монастыре. Так нет же! Ты когда-нибудь видела живьем монаха, которой дрова колет или там уголь грузит? Или хотя бы сорняки на огороде полет?
Мариша призадумалась и вынуждена была признать, что видела работающих монахов только в Европе. У нас ей такой редкий кадр запечатлеть в своей памяти не удалось. Впрочем, монахини работали. И на огороде, и дрова кололи.
— Может быть, многие монахи и в самом деле для непосвященного покажутся бездельниками, — согласилась Мариша, — но они неустанно творят внутреннюю молитву. И от этого в мире становится больше света и меньше зла.
— Откуда мне знать, творят они молитву или просто сидят на пенечке в лесу? — не сдавалась не верующая в монашескую честность Инна. — Они же про себя молятся. Никто, кроме бога, их не слышит!
— А никому другому их слышать и не нужно! — рассердилась Мариша. — Тоже мне ревизорша нашлась.
— Не буду я париться в душной юбке в такую жару! — упиралась Инна. — И платок на голову не надену. Не надену, и все тут! Что я, бабка какая-то деревенская? Единственное, что могу для твоих монахов сделать, надеть соломенную шляпку, которую купила в Мадриде. Это их устроит?
— Во-первых, монахи такие же мои, как и твои, — возразила ей Мариша. — А во-вторых, очень возможно, что, пока мы доедем до первого монастыря, погода будет уже прохладной и ты в своей юбке не сжаришься.
Глава вторая
Вечером того же дня подруги стояли на пристани и ждали своей очереди, чтобы взойти на борт теплохода. Несмотря на сравнительно короткий промежуток времени, отпущенный им на сборы, они умудрились захватить с собой одежду на все случаи жизни.
— И куда мы столько берем? — пыхтела Инна, запихивая в чемодан одно платье за другим. — Ведь всего на четыре дня едем.
— И пять ночей, — напомнила ей Мариша. — Не забывай, что на теплоходе будет дискотека. Мы должны там сверкать.
— Что-то я сверкать не в настроении, — пробурчала в ответ Инна.
Но тем не менее она добавила в уже порядком набитый чемодан еще элегантную курточку и пончо. Мариша тем временем запихивала пятую пару туфель и вторые кроссовки.
— Зачем тебе две пары кроссовок? — удивилась Инна. — Ты же не сможешь их напялить одновременно?
— А ты два вечерних платья сумеешь на себя разом натянуть? — парировала Мариша. Но, видя искреннее недоумение подруги, смягчилась и объяснила: — Одни кроссовки для холодной погоды, видишь, они высокие. А другие спортивные, для бега. Они полегче.