Ноль в поисках палочки
Шрифт:
— А чем вы занимаетесь? — спросила у него Мариша.
— Я — импресарио, — с оттенком гордости сообщил подругам Иван Тимофеевич. — Выискиваю таланты. Заключаю выгодные обеим сторонам контракты и делаю из никому не известных певцов зачастую звезд и звездочек.
— И что, вы кочуете по разным городам в надежде услышать, что кто-то из местных запоет, как Карузо? — удивилась Мариша. — Надеетесь на случай?
— Ах нет! — всплеснул руками Иван Тимофеевич. — Ничего подобного. Конечно, все это совсем не так. Я езжу не один, а с группой коллег. Мы приезжаем в город, даем объявление, что в такой-то день состоится прослушивание. И можете мне поверить, что народ валит
— Зато бывает, что у разных людей голоса очень похожи, — задумчиво сказала Инна. — И потом, вы ведь могли и ошибиться.
— Да, да, конечно, — закивал Иван Тимофеевич. — Но этот юноша… Он так вспылил, когда я намекнул ему, что мне уже приходилось слышать подобный голос.
— В самом деле? — переспросила Мариша. — Он что, считает свой голос уникальным?
— Да, он вспылил, но не потому, что у кого-то еще может быть подобный голос. Мне показалось, что этот юноша очень испугался моих слов. Но чего именно? Человек, обладавший похожим голосом, должен быть гораздо старше. И в любом случае теперь никак не может использовать свой голос. И уж точно не может плыть на этом теплоходе.
— А в чем дело?
— Ужасное несчастье лишило того человека всего, — с грустью произнес Иван Тимофеевич. — Превратило талантливейшего певца современности, который легко мог бы стать на одну ступень славы с Шаляпиным или Карузо, в ничто, во прах. От его голоса остались одни записи и воспоминания. Такая драма! Я до сих пор в шоке.
— А что случилось? — спросила Мариша.
— Вы ведь слышали про ужасную трагедию, когда разбился самолет с летящими на горнолыжный курорт людьми?
— Самолеты то и дело падают, корабли тонут, поезда сходят с рельсов, за всем и не уследишь, — философски заметила Инна.
— Вы правы, но в этом самолете летел величайший гений современной музыки, — сказал Иван Тимофеевич. — И в несколько секунд превратился из гения в обгоревшие останки. И это так грустно, так ужасно и так драматично.
И он в самом деле даже немножко всплакнул, а потом продолжил:
— Так что, когда я услышал голос этого юноши, я возликовал. На сходстве голосов этих двух людей можно было бы сделать молодому человеку великолепную рекламу. И я лично раскрутил бы его. Он того стоит.
— И вы хотели предложить Армену контракт? — догадалась Мариша.
— Да, — кивнул Иван Тимофеевич. — Мне казалось, что я предложил ему выгодные условия. Но, видимо, ошибался. Вы же видели, как он отреагировал. Весь вспыхнул. Заявил, что он не поет за деньги. И что я обратился не по адресу. А потом примчался его друг. Все остальное вы видели.
— Трудно было не заметить, — пробормотала Инна, покосившись на все еще стремительно опухающий нос Ивана Тимофеевича. — Вам бы нужно лечь в постель. И поспать. И завтра утром вы забудете про этих пьяных дураков. Просто постарайтесь пореже сталкиваться с ними. С голосами они там или совсем безголосые, а здоровье для вас важней.
— Вообще-то не очень-то мне будет уютно натыкаться на них на протяжении целых четырех дней
Со своим оптимистичным прогнозом Иван Тимофеевич несколько поспешил. Однако на следующее утро, которое выдалось солнечным и ясным, протрезвевший Кароль прилюдно извинился перед Иваном Тимофеевичем и даже предложим денежное вознаграждение за нанесенный тому моральный и физический ущерб. Армен мялся поблизости и всем своим видом выражал, как ему стыдно. От вознаграждения импресарио гордо отказался, но извинения принял. После этого Кароль предложил выпить мировую. И они втроем отправились в бар. Так что к завтраку были уже порядком веселы, и берега реки Свирь, по которой плыл теплоход, снова оставили их глубоко равнодушными. И в Свирский монастырь они поехать отказались. Подруги же совершили экскурсию и были очень довольны и умиротворены.
Оставшуюся часть первого дня путешествия Кароль и Армен провели вместе с подругами. Импресарио тоже не скучал, он нашел себе симпатичную дамочку средних лет для компании и казался вполне довольным. Во всяком случае, при встрече с Каролем и Арменом они вежливо расшаркивались.
— Как все чинно и благородно, — заметила Инна, наблюдавшая эту сцену со стороны. — Просто умилительно. Смотри, когда они почти трезвые, то совсем другие люди. А вчера что было! Ужас! Пьяная драка. Еще хорошо, что этот Иван Тимофеевич оказался незлобным человеком и не затеял судебное разбирательство прямо на теплоходе.
— И все-таки меня не оставляет какое-то смутное беспокойство, — произнесла в ответ Мариша. — Эти дети вокруг. Определенно, их слишком много. И это не к добру.
— Ой, помолчи! — замахала на нее руками Инна. — Завтра будем уже на Онежском озере. Увидим Кижи.
— Сначала у нас экскурсия на какой-то остров с дикой природой, — сказала Мариша. — В описании маршрута сказано, что там мы познакомимся с истинно карельской природой в ее первозданном виде. А остров достаточно велик, чтобы выдержать наплыв туристов. Впрочем, кажется, не все туристические корабли останавливаются у его берегов.
— Пусть будет остров, — кивнула Инна, которая, устроившись в шезлонге, блаженно нежилась под лучами вечернего нежаркого солнца. — Надеюсь, они позаботились поставить там палатки с мороженым и сосисками-гриль.
— Инна, ты неисправима! Это же необитаемый остров! — рассмеялась Мариша. — На нем никто не живет.
После этого замечания подруги Инна начисто потеряла всякий интерес к острову. Тем более что возле подруг в соседних шезлонгах возникло сразу три представителя российского бизнеса. Их можно было безошибочно узнать по мощным затылкам, оставшимся у них со времен боевой молодости, тугим круглым животам и общей массивности. А главное, по той уверенности, которая сопровождала каждое их действие. При одном взгляде на них становилось ясно, что это хозяева жизни. Или, во всяком случае, сами они точно думают, что — хозяева.
— Девочки, тут свободно? — для приличия поинтересовался у подруг один из троицы, уже плюхнувшись в свободный шезлонг, который жалобно застонал под весом его туши.
Подруги недоверчиво покосились на гостей и молча кивнули. Но такой холодный прием ничуточки не охладил троицу. Вероятней всего, они его просто не заметили, потому что тут же начали клеиться. Причем делали они это с таким видом, словно оказывали девушкам при этом великую честь.
— Как насчет шампанского? — поинтересовался один из парней. — У меня в каюте припасено несколько бутылочек. Не французская кислятина, а наше полусладкое.