Нолд
Шрифт:
– Может, проще и безопаснее у следующего стаба высадить? – предложил Нолд.
– И будет ещё больше вопросов, так как на уроженцев местных стабов мы не похожи, меток нет, и тоже появится много вопросов, - отмёл предложение Босой.
– Ладно, - согласился с доводами Нолд, - доходите, проверяетесь, ставите метку, покидаете стаб и летим дальше.
– Не пойдёт, - вновь возразил Босой, - из стаба поедем с колонной, так как если новики появятся в следующем стабе, без машины, через пару часов после того, как получили метку, то спалимся. Надёжнее всё делать не торопясь, заодно свежаки на людей
Крыть было нечем, так что Нолд решил план одобрить, лишь обеспечив Четвёртого надёжной, как с Босым и Уши, связью и договорившись о порядке взаимодействия.
Когда стаб оказался в зоне прямой видимости, Нолд, убедившись, что непосредственной опасности нет, поручил опеку над ползущими внизу коллегами Фокуснику, а сам направил носитель в сторону стаба.
…
Телефон на столе зазвонил, и Хромой, глянув на график патрулей и проведённые сеансы радиосвязи, потом на часы и в журнал докладов с постов и скривившись, поднял трубку.
– Слушаю... понял, иду.
Неурочный звонок, к счастью, не нёс угрожающих сведений, но появление со стороны Пекла пешеходов, умудрившихся проскочить внешние и внутренние патрули незамеченными, - тоже не частое явление. Так что без ментата не обойтись. Перед тем, как идти к воротам, поднял трубку и, дождавшись ответа, произнес:
– Здорово, Сундук. Тут к западным воротам пешеходы идут - сам подойдёшь или к тебе вести?.. У леса ещё, так что если галопом не побегут, то минут десять есть... хорошо, задержишься - помаринуем.
Впрочем, когда семь человек приблизилось к воротам, мариновать никого не пришлось: делегация по встрече была в сборе и с интересом рассматривала гостей с высоты стены. Возглавлял группу мужик, про которого с первого взгляда можно было сказать немного - не свежак, недавно побывал в переделке, в ходе которой одежда превратилась в лохмотья, рюкзак просил каши, а обуви вовсе не было. То, что из оружия был лишь один пистолет, подтверждало теорию о недавней переделке, а то, что пистолетом был эксклюзивный в этих краях FN Five-seveN, говорило, что снабжается он в другом стабе или самостоятельно с кластеров, и тоже не местных.
За ним двигались два явно свежака, один из которых буквально тащил другого. Выдавали их шевроны на камуфляже у одного и гражданская одежда, и обувь у другого, нелепо смотрящаяся в условиях Улья. Следом шли два чумазых мужчины и женщина, устало оглядывающиеся по сторонам, а замыкала группу девушка в практичной одежде, с интересом стреляя глазками по сторонам. Полное отсутствие оружия у всех так же подтверждало, что это так это свежаки.
Когда вся группа наконец дошла до ворот, встречающие уже замаялись ждать, отчего Хромой не очень приветливо спросил:
– Что-то я вас раньше не видел, так что назовитесь: кто такие, с чем пожаловали и как мимо патрулей проскочили?
За всех ответил Босой:
– Зовут Босым, из Четырнадцатого пограничного, со мной крестники: Четвёртый, Гроб, Вера, Док, Патрон и Уши. У вас хотим отдохнуть, по магазинам пройтись и с первым конвоем отправиться на восток. Насчёт патрулей - с незнакомыми дядями откровенничать на отвлечённые темы мама не велит, так что сами представьтесь.
Каламбур «босой» рассмешил встречающих, но упоминание названия стаба заставило ухмылки сползти с лиц. Обитатели Танкового считали себя людьми лихими и отчаянными, осмелившимися жить и выживать на пороге Пекла; но были люди, которых даже они считали крутыми, - ветераны, живущие в пограничных стабах, находящихся уже внутри его условной границы. И вот один из таких старожил, у которых даров как у дурака фантиков, без ботинок и серьёзного оружия оказался на пороге их дома, что слегка напрягало.
Прокашлявшись и обменявшись взглядом с Сундуком, Хромой выдал скороговоркой:
– Меня зовут Хромой, сегодня я начальник караула западного направления. Сейчас с вами побеседуют, и, если всё будет в норме, - добро пожаловать в стаб «Танковый». Брошюрку с правилами поведения в стабе получите на входе в жилой сектор - советую внимательно прочитать и не нарушать, во избежание карательных мер. Заходите в калитку.
Калитка представляла собой массивный бетонный блок, ставший подниматься по сигналу, за ним короткий тамбур, так же перекрытый блоком, открывший проход лишь после того, как внешний блок опустился вниз.
Глава 20
– Ну как прошло?
– спросил Босой у вышедших из караулки.
В ответ Гроб просто пожал плечами, как и три узких специалиста, а Четвёртый ответил:
– Нормально, но расстроились, что я не артиллерист, не танкист, и, хотя бы не вертолётчик, так что предложили простым бойцом пойти. Для порядка обещал подумать, но, судя по всему, бесплатный стол и койка в казарме, пять споранов в сутки при мутной системе снабжения оружием и боеприпасами - не самое выгодное предложение при такой близости Пекла.
Босой согласно кивнул, но возразил:
– для желторотого новичка нигде лучше не предложат, а вот если бы ты рассказал о своём даре, то ставки бы выросли, впрочем, как и сложность заданий - новичков-то стараются опекать по возможности.
– Ты как?
– обратился Босой к Уши.
Та в ответ, не переставая осматриваться, ответила более развёрнуто:
– Нормально. Ментат поспрашивал про связи с Внешниками, Мурами и сектантами, поводил руками над головой, и на этом собеседование закончилось. Козлы на стене обсуждали мою фигуру и сошлись на том, что они бы меня того, но жопа у меня всё же мелковата. Хромой звонил кому-то и доложил, что у нас появился старожил, видимо проездом, а в ответ собеседник сказал, что ненавязчиво понаблюдает за ним, ну то есть за тобой. Куда теперь пойдём?
– Пойдём сначала в оружейный магазин, потом шмотки купим и мыльно-рыльное, в гостинице помоемся и поедим, - ответил Босой, - дальше спать, а завтра к знахарю сходим и технику подберём для дальнейшей дороги.
Так и пошли - впереди Босой дорогу указывал, последней Уши вертела головой по сторонам и читала брошюрку, а между ними плелись все остальные. Идти было недалеко, и пустой бетонный коридор после очередных ворот, на которых им вручили брошюрки, преобразился в улицу с массивными металлическими дверьми, в большинстве открытыми, а вторые этажи даже могли кое-где похвастаться крошечными окнами, забранными решётками из толстой арматуры.