Номера: 927. Хиро
Шрифт:
Хиро оскалился и зарычал.
– Чего ты добиваешься, Кенди? Хочешь, чтобы я напал на тебя?
– Нет. Я хочу, чтобы ты перестал убегать, как будто это игра в догонялки, в которую мы играли в детстве. Но сейчас это не весело.
– Я не играю в игры. Ты должна уйти в женское общежитие.
– Мне не место там. Я принадлежу тебе.
– Ты не знаешь меня. Я изменился.
– Позволь мне заново тебя узнать.
– Прошлого не вернешь.
– Ты сейчас лжешь? Это свойственно людям.
– Это не ложь.
– Он казался оскорбленным.
– Мы - это наше прошлое. Оно сделало нас такими,
– Кенди стукнула себя в грудь.
– Я жила тобой, и когда ты умер, продолжала жить после того ужасного дня ради того, чтобы отомстить за твою смерть. Все мои мысли были только о тебе. Ты забыл обо мне? О том, какие мы были? Все годы, что мы прожили разделяя общую клетку? Отрицай это, и я назову тебя лжецом.
– Рык вырвался из его горла.
– Скажи, что ты никогда не задумывался о нашем будущем, если бы ничего не случилось в тот день. Попробуй представить, что чувствовал бы, если бы смог обнять и поцеловать меня. Я часто об этом думаю.
– Она с жадностью изучала каждый доступный ей дюйм его тела.
– Мне больно прикасаться к тебе.
– Дерьмо.
– Он развернулся к ней спиной.
– Грубо говоря, так и есть.
Он зарычал, разворачиваясь к ней лицом.
– Я не могу этого сделать. Слишком тяжело было потерять тебя в первый раз. После того, как ты умерла, у меня ушло несколько лет, чтобы по кусочкам собрать свою жизнь и обрести мир.
– Я не умерла.
Его гнев слегка угас.
– Я счастлив.
– Я больше чем благодарна, что ты сейчас здесь со мной. Это чудо и подарок. Который ты пытаешься выбросить. Как ты можешь так поступать? Все о чем мы мечтали, осуществилось, нам никто не мешает быть вместе.
– Она демонстративно огляделась вокруг и снова взглянула не него.
– Здесь никого нет. Только мы. Это наш шанс.
– Я изменился. Слишком многое случилось. Ты тоже изменилась.
Кенди замолчала, уловив боль в его голосе, когда он произнес последние слова.
– Если бы я не позволила кошачьему трахнуть меня, ты бы все еще стоял на другом конце комнаты или обнял меня? Скажи мне правду.
Он отвел взгляд:
– Я не знаю.
От его надломленного, хриплого голоса ее сердце заныло. Она причинила ему такую глубокую боль, которую невозможно было простить. Невыносимая тоска выворачивала ее наизнанку, она обессиленная прислонилась к двери.
– Поговори со мной. Пожалуйста. Расскажи, что ты чувствуешь и о чем думаешь.
– Она уже рассказала ему все о себе, о том, что пережила, как страдала. Теперь была его очередь.
Он ходил туда-сюда в небольшом пространстве между диваном и шкафом, держась подальше от нее.
– Ты была моей. Ты знала, что это убьет все внутри меня, так почему не дала мне умереть?
Она понимала его.
– Приведи они к тебе женщину и прикажи связаться с ней, это бы меня уничтожило. Потом я много думала об этом. И знаешь, что я наконец-то поняла?
– Что?
– Ты исцелил бы мою боль, как только нам позволили бы быть вместе. Мы утешали друг друга. Я знала, что хотела только тебя, а не кого-то другого. Думала, что тоже самое ты думаешь обо мне.
– Она едва сдерживала слезы.
– Знала, стоит тебе обнять меня, и я забуду обо всем на свете, кроме тебя. Вот что мы делали друг для друга. Я верила, что наша любовь слишком сильна, им не по силам ее сломать.
Слезы
– Мы были молоды.
– По возрасту может быть, но повзрослели мы быстро. Они не относились к нам как к детям.
Он глубоко, прерывисто вздохнул.
– Я не знаю, как забыть об этом.
Замелькали детские воспоминания. Он перетерпел побои, когда они забирали ее на медицинское обследование. Дрался с техниками, защищая ее, думая, что они причинят ей боль. Тогда его первый раз приковали цепями к стене, а потом она вернулась в клетку. Он даже на смотрел на нее, только рычал.
На ее попытки подойти к нему и обнять он рычал и скалился, сверкая клыками и не позволяя ей пересечь зону поражения, отмеченную людьми. Даже после того, как они отпустили его, не хотел находиться рядом с ней. Спал на полу, а не разделял их коврик. Не говорил с ней. Она плакала и умоляла, но все без толку. Тогда, доведенная до отчаяния, она придумала план. Он сработал тогда и должен был сработать сейчас.
Хиро просто необходимо было пространство. Он не мог думать ясно рядом с Кенди, вторгшейся в его дом. Она отказалась уходить - значит нужно уйти ему. Единственная проблема заключалась в том, что она заблокировала дверь. А он не хотел к ней прикасаться. Это было слишком, и он не мог с этим справиться. Не сейчас.
– Почему бы тебе не пойти в ванную и не одеться?
– Она жадно оглядела его тело.
– Нечестно сверкать передо мной голым телом, когда я не могу к тебе прикоснуться.
Он видел, как она смотрела на него, и сопротивлялся собственной реакции. Мысли о сексе напомнили ему, что она отдалась другому мужчине. Это укоренилось в его сознании, ее предательство годами сжигало его изнутри. Он унюхал вонь другого самца на ней, едва она шагнула в клетку. Лучше бы они снова избили его. Осознание, что кто-то еще целовал ее, видел ее обнаженную, остудило его. Он зарычал от стремительно нарастающей ярости. С яростью он мог справиться лучше, чем с болью.
Хиро наклонился и схватил джинсы. Даже вспомнил, что нужно достать рубашку из шкафа. Затем сбежал в ванную и запер двери, отгораживаясь от нее. И то, что он забыл про нижнее белье, не имело никакого значения. Быстро оделся. И замер, не желая выходить и встречаться с ней. Постоял несколько минут, умылся и почистил зубы. Даже взял расческу и расчесал свои мокрые волосы.
Затем глубоко вздохнул и открыл дверь. Он должен заставить ее дать ему время все обдумать. Она позволила другому мужчине спариваться с ней, думая, что спасает его жизнь. Ему просто нужно переварить эту информация, что бы боль немного угасла. Сейчас все слишком болезненно. Он вошел в комнату, ожидая увидеть ее возле двери. Она была там, но в каком виде. Хиро замер в шоке.
Позаимствованная в Медицинском Центре одежда кучкой валялась на полу рядом с ней. Ее тело, вплоть до середины бедра, едва прикрывала его майка танк топс. Из-за вытянутых высоко над головой рук рубашка, одетая поверх майки, распахнулась в стороны; в больших, практически до середины бедра проймах рукавов проглядывала обнаженная кожа. Затем он увидел, почему ее руки были подняты вверх. Она использовала два его ремня: связала свои запястья, концы ремней перекинула через верх дверного полотна и закрыла дверь, таким образом зафиксировав их.