Нонаме
Шрифт:
– Что же? – озадаченно спросил Арчи и растянулся на диване.
– Все они так или иначе засветились в порнографии. Я не говорю, что все без исключения убийства в Слобурге связаны между собой. Вовсе нет! Только девяносто девять процентов, не меньше. – Макс улыбнулся, но, решив, что улыбка неуместна, состроил серьезную гримасу и выпустил струйку дыма. – Теперь ты понимаешь обеспокоенность Алекса за своих детей и, может быть, за бывшую жену?
– Обалдеть! – Арчи поправил подушку под головой. – И давно он об этом знает?
– Я когда-то рассказал ему, узнав, чем занимались
– Ну дела! Полиция не поймала маньяка, раз жертвы до сих пор появляются?
Макс сощурил глаза от солнечного луча, отразившегося от оконного стекла ему в лицо, встал со стула и задвинул шторы.
В комнате стало темно, лишь телевизор освещал помещение. Макс принялся искать что-то на компьютере и через минуту открыл документ с полностью заполненной текстом страницей, в каждой строке которого была записана дата и через слеш – имена и фамилии двух людей.
– Полиция? Поймала? Напротив каждой даты указаны имя жертвы и человека, которого обвинили в содеянном. Я это не выдумал, чел, это официальные заявления полиции. Так, например, девушку с первого фото убил некий Ложкарев Филипп, мужчину со второго – Рогачев Николай, а кто убил девушку на баскетбольной площадке, пока не обнаружили. Получается, что на каждое убийство был найден виновный, и, по заявлению полиции, все они отбывают сроки в местах заключения. Ну кроме, конечно, последнего.
– Хорошо, что этих тварей поймали!
– Рано радоваться, чувак, – пресек его Бумажный Макс. – Фиха в том, что имена всех этих якобы преступников в Слобурге никто не знает, ни одна душа, уж поверь мне. Отсюда вытекают два варианта: либо имена преступников вымышлены, любы все эти обвиненные не являются жителями Слобурга и его окрестностей. Первый вариант можно сразу отмести в сторону, поскольку лица преступников показывали по телику. Записей у меня, к сожалению, не сохранилось. Я проводил собственное расследование над каждым осужденным и знаешь, что я нарыл? Нет? То, что все они – жители разных городов России: Астрахань, Москва, Новосибирск и другие. Все они были проездом в нашем городе, судя по их постам и фотографиям в соцсетях. Кто-то из них путешествовал, а кто-то был в командировке. Понимаешь?
– То есть ты думаешь, что полиция ошиблась и взяла не тех?
– Я в этом уверен, чувак. Дело в том, что они отрицают взаимосвязь между жертвами, потому что (как обычно у нас бывает) не захотели капнуть чуть глубже. Такое чувство, что они до сих пор работают на печатных машинках и калькуляторах, иначе с легкостью бы нарыли в интернете нужную им информацию. – Макс докурил сигарету и метким броском отправил окурок в пепельницу на подоконнике. – В итоге они безосновательно сажают за решетку людей, волей случая оказавшихся в ненужное время в ненужном месте, до которых никому нет дела в пределах нашего городка. Все ради спокойствия местных жителей, чтобы они чувствовали себя под защитой.
– Теперь я понял, почему ты не рекомендовал мне обращаться в полицию за помощью, – сказал Арчи. – Во-первых, ты считаешь, что у них не хватит ни ресурсов, ни желания мне помочь…
– Во-вторых, они с удовольствием повесят на тебя последнее убийство и торжественно объявят прессе о поимке преступника. И не видать тебе больше ни родителей, ни Слобтауна, чел.
От услышанного голова у Арчи закружилась. Ему показалось, что темные стены комнат вот-вот сдавят его, не оставляя путей отступления. Ему вдруг как можно скорее захотелось покинуть квартиру Бумажного Макса, в которой он узнал горькую правду Слобурга, в которой подтвердились слова Олегсандра о гнилом городе с гнилыми жителями. Не все таковыми являлись, только большая часть.
Может, он зря ушел с поляны в лесу? Может, зря пересек реку? Зря поперся на окраину Слобурга? А если ему только и нужно было вновь уснуть на той поляне в тени крон деревьев на влажной утренней траве?
Такие мысли только загоняли его в тупик и удручали и без того плачевное положение.
Арчи хотелось выпрыгнуть в распахнутое за шторами окно и бежать, куда глаза глядят. Но куда бежать в до боли знакомых и до боли чуждых ему краях? Он словно уже бродил по этим улочкам, но тогда их окружала другая архитектура. Будто он совершил скачек во времени, но даже на экране телевизора Макса подтверждалось обратное. Или это сон во сне?
– Чувак, тебе поплохело? Можешь прогуляться и подышать свежим воздухом. Главное не уходи далеко, а то заблудишься и не вернешься обратно…если, кончено, ты вообще захочешь вернуться. Я не в праве тебя тут удерживать.
– Нет, Макс, я никуда не пойду. Мне некуда и не к кому идти… Кроме тебя и Алекса.
– Все-таки тебе стоит проветриться, а то у меня тут накурено, я и сам это знаю, – настаивал Бумажный Макс. – Глоток свежего воздуха тебя явно не помешает. Тут недалеко есть хорошее заведение в здании общественных бань. Еда там не плохая и пиво не моча. А можешь просто прогуляться и осмотреться, вдруг чего навеет?
– По идее, можно, но как быть с полицией?
– Не думаю, что ты встретишь хоть одного чувака в погонах. Не сообщай никому своего настоящего имени, а представляйся, например, Егором…Плотниковым, двоюродным братом Бумажного Макса, то есть меня. Говори, что приехал ко мне в гости и все. Акцента у тебя нет, поэтому ты вполне сойдешь за местного. Не думаю, что у тебя вообще должны возникнуть какие-то проблемы. Ну ты понял?
– Да. – Арчи направился к выходу и остановился на полпути. – Вроде бы, я проболтался тем троим придуркам у магазина.
– В таком случае будь аккуратен и не попадайся им на глаза, – приободрил его Макс. – Объяснить на пальцах, как дойти до бань?
– Сам разберусь. Спасибо.
2
На улице оказалась не так прекрасно, как казалось через окно, а даже лучше. Абсолютную тишину нарушали изредка проезжающие автомобили, шумно трясущиеся на волнообразном полотне асфальта, да разговоры прохожих, общающихся почти шепотом. Некоторые останавливались в просветах между домами на противоположной стороне дороги и смотрели на вершину холма, с которого доносилось пение утренних птиц и вой гуляющего между высоких хвойных деревьев ветра. Нерукотворная симфония погружала в транс и заставляла забыть о людской рутине и тленности бытия, присущих жителям Слобурга.