Нора под миром

Казанцева Марина Николаевна

Самка не отрывала от них своих поганых глаз, не переставая при этом класть свои мерзкие белесые бутоны.

Рядом что-то слегка треснуло. Раздался лёгкий скрежет. Наташа скосила глаза, не опуская ставшую настоящим боевым оружием руку. Самка и её пухлый яйцеклад были под прицелом.

Из треснувшего яйца выбирался, обвешанный родовыми нитями из истощённого белка, немощный, но противный белый уродец. Он покачнулся, сидя на разорванной скорлупке и повёл слепыми детскими жвалами по сторонам.

Детёныш искал пищу. Снова раздался треск, словно рвали бумагу. Самка что-то прошипела.

Тогда Наташа, уже нисколько не сомневаясь, полоснула фиолетовыми молниями по всей этой мерзкой пародии на детский садик. Яйца легко вспыхнули и загорелись. Самка уже не шипела, а верещала. Ей тоже досталось. Роботы высунулись было из дверей, но получили фиолетовый заряд и теперь горели, издавая едкий чад кипящей муравьиной кислоты. Рассадник превратился в ад.

— Бежим! — Наташа рванула за собой ребёнка.

Удача вывела их. Они искали выход наверх, но неожиданно блеснул свет в боковом проходе. Там мельтешели твари. Надеясь на свой неожиданный дар, Наташа ринулась туда. Пальцы зудели не переставая. Сила бурлила в ней, прося себе выхода.

Фиолетовая молния буквально сдула солдат из амбразуры. Девочки выскочили из прохода и с места взлетели в воздух. Внизу гремела битва. Все запасы муравьиной кислоты львы расстреляли. И теперь шла рукопашная. Бойк Левински был, как бог Марс.

Оставив Катьку на листе высокой берёзы, Наташа ринулась в бой. Но долго ей сверкать молнией не пришлось. Неожиданно муравьи начали сдаваться.

— Яйцекладка взорвана! — кричали они и прекращали бой. Их взяли в окружение и загнали в ямку.

Из разбитых нижних ворот, выбежали наездники.

— Командир! — кричали они. — Найден проход в бункер Кретинакера!

* * *

Фюрер торопливо собирал бумаги. Все военные планы, мемуары, письма с полей сражений. Нашёл завещание, свернул и засовал за пазуху. Гадзила, вытянувшись в струну, стояла рядом и непрерывно отдавала честь.

Казила, вытаращив глаза, мычала в своём коконе и пыталась дрыгать брюхом.

В коридоре послышался неясный шум.

— Что там такое? — уже без всякого интереса спросил Кретинакер.

В бункер лезла самоходка. Извиваясь и тупо поводя рогатой головой, она ломилась в узенькую дверь.

— Прекратить немедля! — завизжал фюрер.

Вездеход прорвался. Следом в разворочанную дверь лезла и вторая.

Гусеница приподнялась на задних ножках и повела обонятельными органами по сторонам. И после этого без колебаний направилась к столу главнокомандующего. На глазах у ошеломленного фюрера она махом слопала закапанную обедом карту. Потом поглотила мемуары. Следом пошли схемы будущих сражений. Потом письма восторженных поклонниц. А на сладкое — маленький сандалик.

— Мой фюрер, надо драпать. — сказала практичная Гадзила.

Он обернулся. И обнаружил,

что окружён. Сзади подошла вторая самоходка, нашла в углу высокую фуражку и поела её с аппетитом.

Гадзила сдвинула стол с места. Под ним обнаружился узкий и глубокий лаз.

— Пойдёмте, Кретинакер. — позвала она. — Вам нужно сохранить себя для истории.

Фюрер потрогал под кителем завещание и решительно направился к дыре.

— Голуба. — голосом заправского казановы проурчал Мургатый, приближаясь к замотанной в кокон Казиле. — Ты к любви готова?

И нежно пощупал её клешнёй за мягкое брюшко.

* * *

— Жучинский! — обрадовалась Наташа, увидев сказочника с пластырем на надкрылье. — Я думала, что вы погибли!

Казява Хитиновича спасла землеройка. Она знала, куда следует ползти, и прорыла ход до того места, где можно было безопасно выбраться наружу. Так он и выехал на её корме.

В бункере обнаружили Мургатого. Паук повёл себя так самоотверженно, что заслужил уважение самого Бойка Левински. Но он совершенно напрасно питал надежды, что принцесса его полюбит.

— Да ты что! — возмутилась Катька. — Я вон какая, а ты вон какой!

— Не надо, принц. — утешала Мургатого Наташа. — Она ещё мала и не понимает истинных ценностей. Вы были подлинным героем. И ваши подданные будут от вас в восторге. Я убеждена, сейчас немало юных дев рыдает, ожидая вас с триумфом.

— Я воспою ваши подвиги в поэме. — пообещал сказочник Жучинский. — "Король Мургатый и муравьиный лев". Страна должна знать своих героев.

Так с добрыми наставлениями и сладостными утешениями король-паук был препровождён обратно к своему папаше. Пердюк Мамонич мог гордиться своим сыном. Его точно ждал триумф.

Королева была жива, но страшно обозлена. Ни о каких переговорах и ни о какой капитуляции она и слышать не хотела. Аферист Кретинакер обманул её. Он обещал, что наладит оборону города, а вместо этого притащил в её дом войну.

Совсем уничтожать муравьиных львов было нельзя, их численность теперь и так сократилась. Особенно после бойни, устроенной Наташей в питомнике.

Никто, даже Катька, не удивились, что у Наташи обнаружилось такое странное для человека свойство — фиолетовая молния в ладони.

— Конечно. — сказал Жучинский. — Ведь вы же эльфы. Волшебники то есть.

Наташа поразилась. Оказывается, волшебники, к которым их вёл Жучинский, были цветочные эльфы. И ни о каких других волшебниках тут сроду не слыхали. Ни о каких больших людях никто и ничего не знал.

Ну, раз больших волшебников тут не было, пришлось довольствоваться маленькими. И, простившись с народцем наездников, наказав передать привет… нет, два привета осам, вся троица двинулась в путь.

ГЛАВА 33. Дары эльфийских королей