Нордическая мифология
Шрифт:
Уничтожив — или, по крайней мере, нейтрализовав вредоносное влияние ника, — часто во время купания к нему презрительно обращались со следующими словами: «Neck, Neck, Naleputa, du "ar pa lann, men jag "ar i vann» (Ник, ник, воришка иголок, ты на земле, но я в воде»). Выйдя из воды, этот человек вновь брал свой стальной предмет, приговаривая: «Ник, ник, воришка иголок, я на земле, а ты в воде» [613] .
613
Arndt, i, р. 259, sqiii, p. 17 sq.
В ноябре и декабре в воздухе над Скандией нередко можно слышать голоса, которые простые люди считают принадлежащими охотникам Одина [614] . Гримм тоже связывал Дикую охоту ( W"utendes Heer)с Одином (или Вотаном). Легенда о Дикой охоте известна по всей Германии. После установления христианства языческое божество постепенно превратилось в дикого охотника.
Согласно шведскому народному верованию, существуют определенные животные, которых нельзя называть своими именами, их упоминают,
614
Эти звуки Нильссон (Nilsson, Skandiv. Fauna,ii, p. 106) считал принадлежащими некоторым водяным птицам, путешествующим на юг.
Даже личные вещи не всегда называли их обычными именами: к примеру, огонь в некоторых случаях нельзя было называть словами eldили ell·,его следовало именовать hetta(теплотой). Вода, которую использовали для изготовления пива, должна была называться не vatn, a lagили 1ои, иначе пиво не получалось достаточно хорошим [615] .
615
Arndt, i, р. 49; Ш, рр. 18, 19; Thiele, . cit., iii. p. 122; Finn Magnusen, Den Aeldre Edda, ii, p. 9.
Сорока — как и другие птицы из семейства врановых — также являлась мистической птицей, ее всегда ассоциировали с ведьмами, дьяволами и тайными силами ночи. Переносясь в Вальпургиеву ночь на Блакуллу, ведьмы превращались в сорок. Если летом птицы линяли или лысели, крестьяне говорили, что они побывали на Блакулле, где помогали бесу возить сено, и хомуты повытерли перья у них на шее.
Упомянутые выше предрассудки относительно волка распространены широко и имеют очень древнее происхождение. Следы их можно видеть в англосаксонском и старонорвежском «gryre sceal for greggum» (страшитесь серого) [616] .
616
Cod. Exon.,p. 342; Kraka Mal,p. 54, edit. Rafn.
Удивительные истории о горных троллях, о том, что они воруют детей, передаются достаточно авторитетными людьми и даже подтверждаются рядом свидетельств. Это заставляет предполагать, что в этих историях есть какая-то реальная причина и что первобытное население Швеции — дикие обитатели гор, — не вымерли окончательно и еще в недавние времена продолжали обитать в тайных местах огромных горных лесов. Есть легенды, в которых упоминается о враждебности горных жителей к христианству. Одним из примеров такой враждебности являются горы камней или обломков скал. Их можно видеть по всей Швеции. Утверждают, что горные жители бросали такие камни в некоторые церкви. Великаны, как утверждается в легендах, не могут выносить звона колоколов, доносящегося от святых зданий, и потому бросают камни в надежде их разрушить. Однако великаны не могут рассчитать своей силы, и пущенные ими камни перелетают через церкви. Другие рассказчики, правда, считают, что камни чересчур тяжелы, а церкви слишком далеко, так что камни не долетают до цели. В некоторых из этих камней, как в одном около Энкопинга, можно видеть ложбинки, оставленные как бы пятерней великана. Около известной церкви в Варнхеме лежит «химмельсберг», в котором, как утверждается, обитал великан, пока созывавшие на молитву колокола монастыря не вынудили его убраться из этих мест. Рассказывают, что, покинув горы, великан спросил у парня, который работал по соседству, в каком направлении находится Аллеберг, поскольку туда он направлялся. Когда парень показал направление, великан немедленно двинулся по дороге, но парень с ужасом увидел, что его палец, которым он показал дорогу, последовал за великаном. В «Описании Упиланда» есть история о горе около церкви в Лагге и о том, как великан вместе со своей семьей ушли из-за церковных колоколов, «звука которых он не выносил». «Когда ты вернешься?» — спросил его стоявший неподалеку крестьянин, ставший свидетелем ухода великана. «Когда фьорд Лагга станет полем, а озеро Ёсттюна — лугом». В наши дни этот фьорд и это озеро похожи на поле и луг — однако тролль едва ли вернется в эти края.
В древнем «Описании Бохуслана» рассказывается следующее. Стен из Фогелькарра был отличным стрелком. Однажды на охоте в горах он встретил сидевшую на камне молодую красивую деву. Он немедленно решил взять ее в жены и для этого бросил между девушкой и горой металлическое кресало. Тут из горы донесся громкий смех. Это смеялся отец девушки. Открыв дверь, он спросил: «Ты хочешь заполучить мою дочь?» Стен ответил: «Да», и поскольку дева была совершенно нага, завернул ее в свой плащ и привел в родную деревню, где ее скоро окрестили. Однако перед тем как он покинул гору, отец девушки потребовал: «Во время свадьбы на моей дочери ты должен отправить сюда к моей горе двенадцать бочонков пива вместе с хлебом и мясом четырех быков. И когда я получу твой свадебный подарок, я сделаю свой». Горец честно сдержал свое обещание: когда гости сидели за брачным столом и их одаривали брачными подарками, крыша внезапно поднялась, и вниз полетел большой кошелек с монетами. Тут же прозвучали и донесшиеся с гор слова: «Вот мой свадебный подарок, и когда ты захочешь получить приданое, отправляйся в горы с четырьмя лошадьми и забери свою долю». Стен сделал это и получил медные чайники различных размеров, а также множество отличного скота. Позднее у того стада было много отличных потомков. Стен стал богатым и влиятельным человеком, у него было много красивых детей от его жены. Даже сейчас в этих местах живут люди, утверждающие, что они — потомки Стена из Фогелькарра и девушки с гор [617] .
617
В книге Grimm, Deutsche Mythologie,op. cit., p. 435 эта история дается в нескольких вариантах, позаимствованных из (OOO)dman, Bahusl"an. Скот в них отличался тем, что имел белые головы (hielmeta), в Восточной Норвегии он назывался hj^alm"ottr, wertice albusу alias discolor; de pecudibus dicitur»(лат. «головою белый, в других местах разноцветный; сказано о скоте»).
Один крестьянин, живший в деревне, называвшейся Фирунда, подобным образом женился на дочери великана, от которого получил большое богатство. Однако жил он с женой нерадостно, бил ее и бранил, хотя она имела кроткий и послушный нрав. Когда великан узнал об этом, он забрал свои богатства у зятя, и тот стал беден. Однажды этот крестьянин собрался подковать лошадь, и за неимением другого помощника, попросил жену подержать ногу лошади. С удивлением он увидел, что она не только с легкостью подняла ногу лошади, но, когда подкова не подошла, с такой же легкостью ее разогнула, словно подкова были не из железа, а из воска. Стараясь не показать, как он испугался, этот человек сказал ей: «Если ты так сильна, то почему ты позволяла себя бить?» «Я помню, — сказала она, — что человек в черном, который соединял нас, повелел мне повиноваться тебе, и буду соблюдать свои обязательства, хотя ты часто нарушаешь свои. В противном случае я бы давно изрубила тебя, как капусту». С этого времени, благодаря здравому смыслу и сдержанности своей жены, крестьянин переменился и до конца своих дней обнаруживал к ней только привязанность. Узнав об этой перемене, великан снова одарил их своей милостью, так что они снова стали богатыми и преуспевающими.
В районе Наса в Вармланде есть огромный камень, в котором имеется полость размером с комнату. В ней иногда сидят и играют дети, когда не присматривают за скотом. Некоторые называют этот камень именем Стигг, другие — комнатой Хальвара. В этой полости, как говорит легенда, обитал во времена язычества великан, который очень подружился с владельцем соседнего крестьянского хозяйства. Однажды фермер и еще один человек вышли из леса и увидели, что великан сидит возле своего камня. «Можно мне совершить с тобой обмен? — спросил великан. — Шесть коз и седьмого козла предлагаю тебе за корову». Крестьянин согласился на это. На следующее утро, когда жена крестьянина появилась в коровнике, она, к собственному удивлению, обнаружила, что коровы нет, а вместо нее стоят семь коз. Сделка оказалась удачной, поскольку козы оказались хорошими. Однажды фермер с женой сидели в поле и вдруг увидели большую брюхатую лягушку. Жене стало жаль лягушку, и она обвязала ее живот шерстяной лентой. Вечером к крестьянину явился великан, который велел жене крестьянина развязать то, что она завязала. Женщина последовала за ним к камню и обнаружила, что лягушка была женой великана, принявшей другой облик. Жена крестьянина развязала ленту и помогла лягушке родить. В награду за эту услугу ей подарили мешок, в который великан положил столько серебряных монет, сколько та сумела унести. Далее в легенде говорится, что однажды вечером, когда вся семья трудилась в поле, из обители великана вышло столько скота и коз, что людям пришлось уйти с поля. Однажды в канун Пасхи крестьянин проходил мимо камня, и великан, который сидел рядом с домом, сказал ему: «Не заглянешь ли ко мне и не поешь ли со мной овсянки с молоком?» «Нет, — ответил крестьянин. — Если у тебя каши больше, чем можешь съесть, оставь лучше до завтра». «Спасибо, — сказал великан, — если бы я знал это раньше, то был бы сейчас богатым». После этого дня великана больше никто не видел.
Когда христиане прогнали троллей и великанов, те нашли убежище в море, на необитаемых скалах и на отмелях, где, согласно ряду легенд, их впоследствии часто видели моряки. Однажды моряки из Бохуслана были выброшены на пустынный берег штормом. Они увидели великана, сидящего на камне у огня. Он был старым и слепым, но когда услышал речь жителей Севера, то обрадовался, поскольку сам был из их страны. Он попросил одного из них приблизиться и протянул ему руку. «Я хочу знать, — произнес он, — есть ли еще сила в руках северян». Старик был слеп и не видел, что ему протянули лодочный якорь, который моряки чуть нагрели в огне. Он сжал крюк, словно это был воск, покачал головой и произнес: «Вижу, что у северян сейчас мало силы по сравнению с тем, что было в прошлом».
На всем Севере распространены легенды о том, как тролли празднуют канун Рождества. Считалось, что в это время христианину лучше из дома не выходить. На вересковые пустоши в это время съезжались ведьмы и тролли, — верхом на волках или на метлах или лопатах. Собравшись, ведьмы и тролли начинали танцевать и пить под своими поднятыми на столбах камнями. В это время слышно, как в горах танцуют и пьют, играет музыка и полным ходом идет веселье. Особенно опасно выходить утром в Рождество, в часы между первым криком петуха и рассветом. Однажды ночью под Рождество в 1490 г., когда фру Киссела Ульфтанд сидела в своем доме в Лиунгби, Скандия, она вдруг услышала сильный шум, который производила компания троллей, собравшихся у камня Магле. Один из самых храбрых слуг фру отправился верхохм посмотреть, что там происходит. Он обнаружил, что камень поднят, и тролли с шумом водят вокруг него хороводы. К слуге направилась красивая женщина, которая протянула гостю рог с напитком и трубку и попросила выпить за здоровье короля троллей, а потом затянуться из трубки. Слуга взял рог и трубку, но сразу после этого ударил лошадь шпорами и галопом направился напрямик, через ровные и неровные места, к особняку. Тролли двинулись за ним всей стаей с дикими криками, в которых слышались угрозы и мольбы, но слуга скакал быстро и скоро передал рог и трубку в руки своей хозяйки. Тролли пообещали богатство и процветание фру Кисселе и ее роду, если она вернет рог и трубку, однако она захотела сохранить эти вещи у себя, и они до их пор хранятся в Лиунгби в память об этом удивительном событии. Утверждают, что рог изготовлен из неизвестного по сей день сплава металлов, а его украшения сделаны из латуни. Трубка же сделана из кости лошадиной ноги. Человек, который украл у троллей эти вещи, скончался через три дня после этого случая, а лошадь — на второй день. Особняк в Лиунгби дважды сгорал, и семья Ульфтандов впоследствии пребывала в бедности. Эта легенда учит, что христианам следует вести себя честно даже по отношению к троллям.