Нормальная сумашедшая семейка

Брецина Томас

Понятия не имею, — беспомощно пискнула Тинка. — Наверно, кто-то по­шутил...

Тут в гостиную ворвалась мама с беспроводным телефоном в руке.

Ну, это уже слишком — одновре­менно смотреть телевизор и болтать по телефону! Немедленно положите труб­ку, мне нужно позвонить тете Юлии.

Увидев, что трубка лежит на столе, мама положила ее на место и только хотела сделать дочкам замечание, как телефон затрезвонил снова. Звонила бабушка. Мама поздоровалась, потом девочки увидели, как на ее лице поя­вилось удивление, затем растерянность и, наконец, потрясение.

Это

что, шутка? — спросила она, посмотрела на дочек и вздохнула. — Ну да, мама, я знаю, что ты никогда не шутишь.

Тинка и Лисси в жизни бы не поду­мали, что их бабушка смотрит «Семей­ное счастье». Бабушка была весьма строгой дамой, жила в загородном особняке с огромным парком, в сосед­ней деревне ее почтительно называли «госпожа баронесса».

Да, спасибо за информацию. — Грит Клювель-Тедимайер снова вздохнула. Но тут же взяла себя в руки. — Ну ко­нечно. Разумеется, я все знала. Очень мило, что ты позвонила. В следующее воскресенье ты увидишь нас по телеви­зору. Да... да, хорошо. Всего доброго.

Забыв положить трубку, мама опус­тилась на подлокотник дивана, уставясь на экран невидящими глазами, где ка­мера как раз заглянула под кровать супругов Кляйнгрюн, и Белинда, обна­ружив хлопья пыли, скорчила осужда­ющую гримаску.

Тинка поспешила выключить теле­визор и улыбнулась маме, как самая послушная в мире дочь.

Мамочка, принести тебе чай?

Это вы послали открытку? — сла­бым голосом спросила Грит.

Нет, — хором ответили девочки.

Тогда кто?

Тинка и Лисси вместе пожали пле­чами:

Наверно, это чья-то шутка.

Нет, нет и нет! Я никогда на это не соглашусь!

Сестры переглянулись. Кто рискнет объяснить маме, что «не согласиться» просто невозможно?

Семейный совет по предотвращению катастрофы

Клювели-Тедимайеры срочно собрали семейный совет. Только самый млад­ший, Дэвид, не участвовал в нем. Вы­ходные он проводил у Эммануэля — своего детсадовского друга. Когда в воскресенье вечером Грит Клювель-Тедимайер приехала за сыном, родители Эммануэля без сил сидели в креслах: два малыша успели перевернуть вверх дном все, до чего смогли дотянуться.

Предложение Грит помочь с убор­кой мама Эммануэля отклонила:

— Дорогая, сначала мне нужно от­дохнуть, а потом уже ликвидировать последствия стихийного бедствия.

По дороге Дэвид возбужденно рас­сказывал о том, как замечательно про­вел время с Эммануэлем, а дома, не до­ждавшись ужина, уснул и даже не за­метил, как папа отнес его в детскую и уложил в кровать.

На кухне за круглым столом сидели Борис и Грит с вытянутыми лицами, Стэн листал журнал комиксов, Фрэнк — как всегда, « темных очках и наушни­ках — развалился на стуле, своим видом показывая, насколько не по нраву ему это семейное собрание. А Торстен хму­рился и укоризненно поглядывал на Тинку и Лисси, словно спрашивая, как они могли сделать подобную глу­пость.

Лисси в ответ скорчила Торстену гримасу и показала язык. Он собрался было возмутиться, но Лисси невинно захлопала глазами.

Борис Клювель-Тедимайер посмот­рел на дочек и спросил:

А почему мы не можем отказать­ся от участия в передаче?

Ну как ты не понимаешь! — под­скочила Тинка. — Если семья отказыва­ется, Белинда Киновар проводит собст­венное расследование. Она расспраши­вает соседей, устанавливает скрытые камеры, которые реагируют на тем­пературу тела и могут снимать даже через стены. Одна семья месяц назад отказалась, а потом умоляла Белинду войти в дом. Правда, Лисси?

Ara. Соседи рассказали Белинде, что в доме держат свиней, — вспомнила Лисси. — Из дома все время раздава­лось хрюканье.

Тинка закивала:

Точно! А у них всего-то была пластмассовая свинка в холодильнике. Ну, такая, которая хрюкает, когда от­крывается дверца. В той семье папе нужно было похудеть...

Папа Клювель-Тедимайер покраснел и незаметно погладил свой круглый животик.

Грит возмутилась:

Это безобразие давно пора запре­тить! Это же настоящее преследование!

Все замолчали. И каждый понял, что им лучше согласиться на участие в передаче.

Торстен в очередной раз сердито посмотрел на девочек и спросил:

А все-таки кто из вас послал от­крытку? Лучше скажите!

Не мы! — хором откликнулись се­стры.

Но это никого не убедился.

Впрочем, Тинка ни за что бы не призналась, что все произошло из-за нее. Ни родители, ни братье не подоз­ревали, что Тинка и Лисси сумеют кол­довать. И знать об этом им ни в коем случае не полагалось. Все равно не по­верят!

Фрэнк чуть приподнял наушники:

Я тут еще нужен?

Изволь наконец снять наушники и очки — по крайней мере, когда прие­дет телевидение! Что подУмают мои пациенты? — Борис пытался скрыть растерянность за напускной строгостью.

Подумают, что у меня болят глаза и поэтому я в темных очках. А насчет плеера можешь сказать им, что я учу английский.

Хотелось бы верить, —- пробормо­тал отец, не найдя более подходящих слов.

Фрэнк подтолкнул локтей Стэна.

Так мы пошли?

Лисси заметила, как Фрэнк и Стэн подмигнули друг другу, и в голове у нее тут же раздался тревожный сигнал.

Ну что же, — вздохнула Грит, — будем делать хорошую мину при пло­хой игре.

Вслед за братьями девочки незамет­но выскользнули из кухни. Им нужно было срочно узнать, что означало пере­мигивание Фрэнка и Стэна. Наверняка ничего хорошего.

На лестнице Лисси придержала Тинку за рукав:

Все-таки это ты послала открыт­ку, да?

Да нет же!

А вот и да! Ты! Потому что влю­билась в своего Брета.

Но Тинка энергично помотала голо­вой.

Нет, нет и нет! — И, подумав, до­бавила: — И вообще, он не Брет, а Берт.

Влюбилась! — упрямо повторила Лисси.

Нисколечко! — Тинка топнула но­гой.

Врешь!

Не вру!

Нет, врешь!

Нет, не вру!

Но Лисси угадала. Правда заключа­лась в том, что неделю назад Тинка увидела в журнале фотографию смею­щегося Берта, ощутила странное щеко­тание в животе и... отправила открыт­ку. Теперь Тинка мучилась из-за того, что повлияла на выбор участника пере­дачи. Это было нечестно, а честность она ценила превыше всего.