Нормальным при дворе не место!

Цыбанова Надежда

– Ничего, что вы покои родственника взламываете? – невинно поинтересовалась я.

– Уже взломала , – Нэка перекинула рыжую косу через плечо и хитро улыбнулась: – Всегда хотела это сделать. Не все ему вламываться к нам. Особенно по ночам.

– И по утрам, - поддакнула я.
– Очень ранним утрам.

– Ну-с, - она в предвкушении потерла ладони. – С чего начнем? Где Сэм может прятать свои грязные секретики?

Через пару минут я по пояс торчала из шкафа, а Нэка шуршала в прикроватной тумбочке.

– Ого, -

обрадовалась рыжая, – конфетки. Кто-то не дурак покушать за закрытой дверью. А это у нас что? – мне предъявили флакон из темного стекла.

Я полюбовалась на этикетку с мечом, расположенным острием вверх, и хмыкнула:

– это у нас для силы.

– Для какой? – Нэка потрясла флакон.

– Для мужской, - моя улыбка стала пакостной. – Когда желания не совпали с возможностями.

– А-а, – протянула соучастница. – Ну, бывает. Работа у него нервная. График ненормированный. Да и окружение… мда. В общем, пожалеть его надо, несчастный он человек.

Ну да, сесть и всплакнуть . Кажется, я начинаю понимать, почему Роден сказал, что зачастую непонятно кто из них некромаг. Привет на всю семью общий, полагаю. Зато не скучно.

– И я тут нашла. – На свет были извлечены черные кружевые труселя.

Мы с Нэкой помолчали. Лично я отчаянно пыталась не представить Родена в них. Ни в жизнь. Ни за что. Ни при каких обстоятельствах. Но картинка перед глазами была неумолима. Особенно смущала задняя часть, которая являла из себя ленточку.

– Предлагаю об этом забыть, – быстро прoговорила Нэка, - и никогда не вспоминать .

– Согласна, – кивнула я, пряча компромат обратно на полку.

Тайну не узнала, но знания приобрела. И чего-то не в восторге от них.

Зато мне удалось насладиться удивлением Родена, когда он застал нас мирно беседующих в своей гостиной. Правда, блондин на меня не смотрел, а сверлил взглядом родственницу.

– я в гости зашла, – пoдмигнула рыжая министру.
– По дороге вот прихватила Эсми.

– Почему-тo мне кажется, что ходить по гостям, когда хозяев нет – несколько невежливо, - проворчал Роден.

– Серьезно?
– Нэка иронично изогнула одну бровь.
– И кто мне это говорит? Я чего вообще заходила… Тебе привет от Рудольфа.

– Да?
– еще больше удивился министр. У него сегодня прямо день открытий.
– От зомби?

– А?
– в свою очередь удивилась я.

– Ну да, – широко улыбнулась Нэка. – Ты в прошлый визит сломал его кактус. И обещал возместить. Рудольф до сих пор ждет.

У-у, злодей. Обидел зомби!

Неожиданно Нэка смутилась и засобиралась. Сначала я думала, что странный звук мне мерещится, но Роден сверлил ее потяжелевшим взглядом и скрипел зубами. Он что, догадался о наших находках? Сбежала родственница министра быстро и оперативно, чувствуется опыт.

– Значит, рылись в моих вещах, – недобро прищурился министр. И резко втянул воздух сквозь зубы: – Я забываю этот инцидент, а ты мне должна ответную услугу.

– Забыть о трусах? – нахмурилась я.
– Трудно, но я попробую.

– Нет! – рявкнул Сэм и пошел пятнами.

– Не забывать о них?
– я невинно похлопала ресницами. – Тогда разрешить тебе порыться в моем гардеробе?

– Ты думаешь, если я соберусь это сделать,то буду спрашивать разрешения? – зло бросил он.

– Ну,ты же воспитанный мужчина, - пожала я плечами.

– А ты у нас невоспитанная девушка? – он навис надо мной, пытаясь подавить харизмой, злобной и сопящей.

Я улыбнулась в ответ:

– я дочь дипломата. У нас своя вежливость.

– Так я вообще министр, - развел руками Роден и задумался. – Стоп. Куда–то наш разговор свернул не туда.

– А мы разговаривали?
– удивленно округлила я глаза.
– Хорошо. Как твое самочувствие? Голова не болит? А то на улице вроде тучи собираются.

– Там солнечно, – обличительно указал на окно Роден.

– Но погода переменчива, –– с видом «ничего-не-знаю» пожала я плечами. – Может,тебе прилечь отдохнуть? А то мне не нравится твой цвет лица. Что за фиoлетовый оттенок? А этот дергающийся глаз? Нет, тебе решительно нужно поспать.

– Да нормально я себя чувствую! – возмутился Роден, бросая настороженный взгляд на стеклянные дверцы бара. – И не дергается у меня глаз!

– Уверен? – коварно спросила я.

И, конечно, его веко тут же задергалось.

– Так, о чем это я? – он запустил пальцы в свою прическу. Глаз у него задергался отчетливее. оден попытался опустить руку, но секрет идеальной укладки сделал пoдлость – не отпускал.

– Помочь?
– с сочувствием поинтересовалась я, минут пять наблюдая бесполезные попытки мужчины остаться при своих пальцах и волосах.

– Нет, – устало сдался Роден.
– Подожди, – и в позе мыслителя устремился в ванную комнату.

Я послушала , как шумит вода, и метнулась к секретеру на гнутых ножках. При Нэке я все же не рискнула влезать в деловую документацию. В шутку позволить мне покопаться в нижнем белье – на это родственница в качестве мести ещё может пойти, но допустить меня до серьезных бумаг – ни за что.

У Сэма Родена много долговых расписок. Очень много. Учитывая, что король не поощряет азартные игры, считая, будто деньги нужно тратить только на то, с чего процент пойдет в казну, получается, министр у нас заядлый спорщик. Это едиственное развлечение, на которое монаршая семья смотрит благосклонно. И, походу, он либо жутко удачлив, либо тот еще прощелыга.

дна расписка меня заинтересовала. Теперь понятно, с чего Эвелина сверкала прелестями передо мной. Ее отец проспорил фамильный гарнитур. Только не украшения, а из моренного дуба. Интересно, куда Родену столько мебели?