Нортумес. История Призрачного трона
Шрифт:
Гражданин с кокаином или что у него там, зевнул широко, потянулся всем тело и вытащил из заплечной кобуры пистолет. Настоящий. Большой такой.
– Руки вверх! – Взвыл милиционер, отчаянно дёргая кобуру, в которой покоился уж многие годы, его личный, девственный пистолет – даже на стрельбище ни разу не использовался. Но покорябан всё равно – пиво им открывать удобно очень.
– Слыхал, но музон так себе, на любителя. – Кивнул в ответ гражданин очень наглый, вероятно, немножко сумасшедший, потом пистолет убрал. Милиционер вздохнул с облегчением, продолжая отчаянно дёргать кобуру. А гражданин тот, во вторую подмышку залез, и второй пистолет достал, барабан открыл, наличие патронов
– Ты арестован!
– Щас пристрелю нахуй. – Не согласился с ним Штык.
Милиционер, наконец, справился с кобурой и пистолет грозно уставился прямо в лицо Штыка.
– Руки вверх!
– Ты пиздец герой конечно. – С некоторым даже удивлением, покивал головой Штык. – Но такая проблема мужик, я вообще-то, вампир. Мне пофиг. Ну, выстрелишь ты и чё? Я ж тебя потом найду и сожру нахуй. Я хоть и обещал, но блять, это уже перебор.
– Вампир?
– Ты эхо что ли? – Штык вновь головой качает, вот очки снял. Красные зрачки обратились к лицу милиционера, сейчас слегка побледневшего – не бывает красных зрачков у людей. – В натуре, храбрость, второе имя тупости. Не, базару нет. Смело. У меня тут два ствола на руках, а ты один с пушкой, с которой ещё и предохранитель не снял, дебил блять. А всё равно, арестовать ты собрался.
Снимать предохранитель, милиционер не стал. Вместо этого пропотел и сглотнул громко – он как-то не подумал. Ведь действительно. Один он, улица почти пустая – а те, кто есть на улице, они мимо идут не оглядываясь. Да и не приходится сомневаться, что завидев сие происшествие, люди скорей поглазеть остановятся, причём с надеждой увидеть как пуля попадёт конкретно в него, а не в негодяя этого с наркотиками и незаконными пистолетами.
Нехорошо ему стало, милиционеру этому храброму и отчаянному, но долг – превыше всего!
Штык посмотрел в небеса, чистые, бездонные сегодня небеса. Улыбнулся, вновь вспомнив Лилю, эту прекрасную девушку, что в народе местном чаще знали как Тёмную Луну.
Потом перевёл взгляд на тротуар перед собой. Милиционер лежит неподвижно, глаза закрыты.
– Болеет, может чем. – Проговорил он, поднимаясь на ноги. Подошёл к несчастному, тронул носком ботинка – реакции ноль, но вроде дышит. Значит не инфаркт. Стоял, стоял, хрюкнул что-то и упал – без посторонней помощи. Просто взял и упал. Странно немного – Штык даже клыков не выпускал, просто смотрел ему в глаза и всё. А бедняга взял и свалился, выронив пистолет.
Штык пожал плечами и двинулся прочь, иногда пиная попавшие по дороге камушки.
Делать решительно нечего. И сколько ещё ждать встречи с местными вампирами и эльфами? И как вообще получилось, что тут эльфы есть? Лилю он не спрашивал – не за тем к ней приходил, а время как бы тикает, так что на что попало, он не отвлекался.
А впрочем – плевать. Есть они и хрен с ними, пусть будут. Всё равно этот мир постигнет участь множества других. Исход проредил Мироздание так сильно, что порой и ему становилось не по себе. А ведь, сколько уже погибло, сколько сражается и ряды их по-настоящему необъятны, чуть ли не всё Мироздание поднялось на борьбу за выживание. Но толку с этого…, Исход стирает их из реальности слишком быстро. За каждый спасённый мир приходится платить огромную цену.
– Нахер всё, я в отпуске. – Буркнул Штык, прогоняя печальные мысли прочь.
Шёл он бесцельно довольно долго. На дороге появилось больше машин, на тротуарах больше людей. Да и застройка изменилась, частных домов стало больше, а центр города остался далеко за спиной. Штык свернул в ближайший двор и присел на лавочку. Закурил.
Нужно было
Дело в том, что ему всё чаще становится скучно. Отпуск этот надоел. Однако вернуться обратно он ещё был не готов. Во-первых, там хоть и весело, но там и убить могут. Причём насовсем, хоть он тут и не совсем уверен, но оснований так полагать было достаточно. А проверять опытным путём ни кому не хотелось. Если бы раньше, до того как всё началось, наверное, они бы проверили не задумываясь. Но начался Исход и страшные для всех события, стали спасением для них – второе дыхание открылось, жить снова стало интересно, порой, даже весело.
Во-вторых, его поиски с мёртвой точки не сдвинулись – он их, в общем-то, даже и не начинал.
Он пытался принять решение о том, что будет делать дальше и не особо у него это получалось.
И возвращаться он не хотел, и оставаться тоже. Скучно тут, весело и опасно там. А второй раз его вряд ли отправят куда-нибудь таким вот образом. С одной стороны нарастающая скука, с другой, то новое, чего у него давно не было – возможность окончательной смерти и постоянно возникают ситуации, где эта возможность может реально воплотиться. Это оказалось довольно нервное развлечение. Великая Война всего Мироздания – он пока не готов вернуться туда.
Размышления прервал мохнатый коренастый бобик дворовый. Подошёл к нему, смотрит так сердито, зубы скалит, голову наклонил вперёд, глаза выпучил. А потом пасть открыл и!
– Слышь! – Голосом молвит он человечьим.
– На хуй пошёл чёрт педальный. – Автоматически отозвался Штык.
– Ни хуя ты борзый! – Возопил дворовый, немедленно распустив пальцы веером. – Ну ща, ща ты в натуре. Я вот ща, попал ты короче.
И ушёл в подъезд.
Штык тяжко вздохнул – уйти-то ушёл, а запах свой оставил. Стандартно как бы, перегар, немытое тело, обильно приправлено мочой и вонючим потом. Запах позабытый, почти стёршийся из его памяти, не сумевшей сохранить всего – даже его память не могла вместить вообще всё, что видели его глаза, всё, что он пережил, всё, что было за прошедшие века…
Запах Родины, старый, почти забытый – и запах забытый и Родина тоже.
Он улыбнулся сейчас, в глазах светлее стало – но лишь на краткий миг.
Это не тот Ленск, что он знал и помнил. Это другой город, другой мир, здесь он прежде никогда не бывал. Его родной Ленск, не просто потерян – слишком много времени прошло.
Ленск, где родился он, даже в этом времени, уже не существует. Время идёт, мир меняется. Родной для него Ленск, давно стал совершенно другим городом. Он мог разрастись, мог полностью исчезнуть, а дом, где он родился и вырос, почти наверняка, в природе уже и не существует.
– Какого хера? – Проворчал вампир, поднимаясь на ноги. – Хули меня так на ностальгию пробило? – Ответа он не знал, но, почему-то, хотелось ещё раз увидеть родные края. Вновь пройти по улице, где впервые поставил шишку, где первый раз в жизни, со счастливым детским смехом, он прыгнул в грязную лужу, а мать высунулась в окно и потребовала немедленно вернуться домой, что б получить на орехи за вымазанную в грязи одежду. Вновь увидеть улицу и дом, где впервые поцеловал девушку – ту самую, с которой за час до этого потерял девственность…, и нафига поцеловал? Та и сама удивилась…, увидеть бы снова тот закуток, где он впервые попробовал героин и тот дом, где впервые умер один из тех, с кем он принимал наркотики. Он не помнил лица того парня, не помнил даже, парень ли то был или нет? Но увидеть бы, посмотреть снова на свой родной город, родной мир. Наверное, это единственная его память, которая действительно практически исчезла, может быть, поэтому он так тоскует от того, что не может вспомнить…