Нортумес. История Призрачного трона
Шрифт:
– Послушайте. – Эльфийка взмахнула рукой, призывая обратить внимание на неё. Ей и двигаться не было нужды – её голос очаровывал сам по себе, достаточно было лишь сказать. – Не нужно столь суровых мер, не нужно впадать в варварство. Мы можем решить вопрос так, что бы этого больше не повторилось, так, что бы все наши неприятности, а так же оскорбительное непонимание короля вампиров элементарных правил и его абсолютное презрение к ним, были возмещены.
– И что же может стереть столь отвратительное хамство, заставив нас забыть, что творит этот…, я
– Мы получим то, что нужно нам. Каждый из нас получит то, что ему нужно – получит от расы вампиров.
После минутного молчания, королева эльфов, добавила.
– Вампиры покинут Токио на двести лет. Все их дела в Токио будут оставлены, они покинут город и окрестности, исключат все свои финансовые интересы. Ни один клан, в течение двухсот лет, не должен ступить в этот город, ни физически, ни ментально, ни даже через третьих лиц.
Тишина длилась ещё минуту – короли обдумывали услышанное.
Первым эту тишину нарушил король гномов.
– Вампиры должны покинуть алмазные прииски в Нигерии. Навсегда. Горный массив Кресс, становится заповедным для вампиров любого клана.
– Они не должны охотиться в Сирии. – Проговорил Ифрит. – Мы не требуем от них полного ухода из Сирии, но больше никакой охоты. Ни один человек на территории Сирии не может быть съеден вампиром, исключая случаи, когда это необходимо для выживания вампира, но только если случилось нечто непредвиденное. В остальных случаях вампиры в Сирии должны позаботиться о том, что бы находить пропитании в рядом лежащих странах. В случае нарушения этого правила, вампир будет осужден одним из нас – ближайшим к месту трагедии Живущим в Огне.
Штык слушал и смотрел, и смотрел и слушал.
А перед глазами всё стояло лицо Лены.
Зло хмурящееся лицо, с глазами, пылавшими глубокой ненавистью.
– Единогласно. – Сказала эльфийка, когда голосование закончилось. – Королю вампиров, если бы он был адекватным и разумным существом, следовало бы известить кланы о решении Нортумеса, но понимания обстоятельства, мы всё сделаем сами. – Она поднялась на ноги и добавила к своей речи. – Последнее наше решение на этот раз – король вампиров, будет лишён права голоса ещё на десять лет. Прошу высказаться или проголосовать.
Высказываться не стали. Все кивают одобрительно.
Только Илад, Носферату король, позволил себе реплику.
– На мой взгляд, лучше бы вовсе отрезать ему язык и на том закончить.
Это предложение короли предпочли не услышать, а спустя мгновение они начали исчезать один за другим. Тронный зал Нортумеса, его единственный зал в бесконечной темноте, стремительно пустел. Вскоре там остался только один король – Штык.
Способность двигаться и говорить, к нему тут же вернулись.
– Да и пошли вы все на хуй. – Уныло проговорил он и усилием воли, пожелал вернуться домой.
Мир закрутился в спираль, слегка подташнивать начало, а потом раз,
Вокруг него родные стены, родной квартиры. Пахнет табачным дымом и пивом. Пола почти не видно – сантиметров на десять там шприцы, бутылки, пустые упаковки и прочий хлам. К уборке у него таланта как-то не образовалось.
– Какой срач. – Пробормотал он, сев на край кровати. Тяжко вздохнул. Подобрал из груды бутылок непочатую, свернул крышку и снова вздохнув, хотел было глотнуть.
Хлопнула дверь, а спустя мгновение вокруг замелькали тени, подул ветер – войти в вампирский форсаж даже не успел. Моргнул только пару раз, на руку глянул, а бутылки там уже и нет.
И на полу ни бутылок, ни шприцов, вообще ничего там невидно кроме мебели и паркета.
Квартира теперь девственно пуста, если не считать дивана, кровати и телевизора с давно забытой и пылью покрывшейся игровой приставкой.
А ещё, стоит там Лена. Волосы взлахмочены, лицо красное от гнева. На него смотрит. Видать, знает она уже, что натворил он чего-то и без последствий оно не останется.
– Ну…, как бы. Того оно. Всё как бы.
– Что на этот раз?! – Буквально прорычала Мудрость Клана.
– Это…, десять лет короче дали, без УДО даже. Пиздец они там жёсткие Лен…
– Что решил совет?! – Рявкнула она, да злобно так, прям аж не по себе.
– Ну, слова типа лишили. Да пидорасы Лен, ваще они опухли. Я ж ничего, ну, как бы…
Он замолчал, красный весь – за прошедшие годы, от его художеств, большую часть коих он даже и не помнил, вампирские кланы потеряли столько, что…, в общем, если коротко:
– Они Лен, ну, короче такая херня – опустили они нас вообще реально. Пидоры Лен, тут к бабке не ходи. Ваще ни за что. Сучьё позорное. Отвечаю.
– Что ты опять натворил баран? – Шипит девушка, как будто не знает – видно по глазам, знает она, но хочет это от него услышать зачем-то.
Штык вздохнул печально и рассказал. Лена молчит, смотрит, как будто ждёт, что он сейчас что-то ещё скажет. Ну, там, покается весь, волосы на голове рвать начнёт. Кто её там знает, чего ей надо и чего она так на него вылупилась. А может, просто так смотрит, всяко ведь оно бывает …
Спустя пару мгновений, девушка зашипела в гневе, линзы с её глаз вылетели нафиг, а зрачки там красные, как у всех, да горят ни как у всех, а вот, как будто изнутри подсветка есть. Клыки вылезли, кулаки до хруста сжались – ему сейчас даже чуточку страшно стало.
– Короче! – Взяв себя в руки, заявила Лена. – Ты больше не пьёшь. Никогда. Понял?
– Но…
– Никаких блять но!!! И никакой наркоты! Ещё раз, ещё только раз – я тебя сама убью!!!
Лена исчезла, дверь хлопнула так, что штукатурка с потолка посыпалась. Штык остался совсем один, в пустой и чистой квартире – видать, она приходила ни одна, ещё кто-то был…, Штык прищурился. Возле игровой приставки, появились предметы, коих там раньше не было. Он поднялся, туда подошёл. Так и есть, целая гора новых картриджей. И записка.