Норвежские, кельтские и тевтонские легенды
Шрифт:
Вскоре после этого Берхтунг прибыл в Фессалоники поблагодарить короля от имени своего владыки за прием, оказанный его сестре, и попросить руки прекрасной Гильдбурги, в которую император влюбился по описанию Гильгунды. Король не стал давать ответа сразу, а вместо этого пригласил Брехтунга на охоту, которую он устраивал в его честь.
На следующее утро охотники отправились в лес. В тот день они славно поохотились и приятно провели время. В конце дня король и Берхтунг случайно оказались рядом с башней, в которой печальная Гильдбурга проводила томительные дни в ожидании мужа. Проезжая мимо, они наткнулись на свежий след волка, ведущий к ручью. Они двинулись
Прямо перед норой в окружении выводка слепых еще волчат лежал чудесный младенец. Он играл с волчатами, таскал их за уши и что-то лопотал на детском языке, понятном лишь матерям да нянькам. Но его товарищам, очевидно, такие знаки внимания не нравились, и мать-волчица так рассвирепела, что, казалось, еще чуть-чуть – и она набросится на ребенка и положит конец его играм. В тот же момент появился волк-отец, и опасность многократно увеличилась. При виде этого оба охотника метнули копья с таким мастерством, что убили обоих взрослых волков на месте. Потом король нежно взял ребенка на руки, как если бы он был его собственным сыном.
– Удивительно, – сказал он, – какую привязанность я испытываю к этому младенцу. Но он, наверно, голоден, бедняга. Башня, в которой живет моя дочь, находится неподалеку отсюда, там для него найдется свежее молоко, да и она будет рада поиграть с малышом. Бедняжка так любит детей и так редко их видит.
Они шли медленно: Брехтунг нес мальчика, а король внимательно изучал волчьи следы.
– Как интересно, – заметил он, – следы ведут от берлоги прямо к крепостному рву. Думаю, волк стащил ребенка откуда-то неподалеку.
Прекрасная Гильдбурга была очень удивлена, когда услышала рассказ отца. Она взяла ребенка на руки и тотчас узнала его по красному родимому пятну на руке в форме креста. Она постаралась ничем не выдать своих чувств и предложила позаботиться о ребенке, попросив отца лишь об одном – как можно скорее прислать няньку.
Вернувшись домой, король рассказал королеве о своем приключении, и ей захотелось увидеть ребенка. Она послала за нянькой и вместе с ней поехала к башне. Она нашла дочь играющей с младенцем.
– Как бы я хотела, – сказала королева, беря ребенка на руки, – узнать, кто его мать. Наверно, она сейчас без ума от горя.
– О да, – ответила Гильдбурга, – но посмотрите, как красиво он одет! Его одежда указывает на царственное происхождение.
– Как я была бы счастлива, – вздохнула королева, – если бы у меня был такой внук!
Гильдбурга не смогла больше сдерживаться. Она бросилась к матери и со слезами призналась ей, что она тайно вышла замуж за Гугдитриха и это их ребенок.
Королева была поражена и рассержена, но сделанного не воротишь. Мысль, что отец ребенка – могущественный император, также послужила ей утешением. Она обещала дочери сохранить ее тайну и подумать, что можно сделать в такой ситуации.
А Вальгунт тем временем все больше привязывался к младенцу. Он приходил в башню почти каждый день, чтобы повидаться с ним и дочерью. В один из таких визитов королева обмолвилась, что ей бы очень хотелось иметь зятя и внуков. В их преклонном возрасте они легко могут стать жертвой варварских племен, обитавших по соседству, и было бы хорошо бы иметь на своей стороне молодого сильного мужчину, способного защитить их. А Гугдитрих – подходящий выбор, добавила она. Другими словами, королева подготовила почву, и, когда Берхтунг от имени своего господина официально попросил руки принцессы, король
– Невероятно! – воскликнул он в таком удивлении, что уже не мог сердиться.
Вскоре после этого Гугдитрих приехал и открыто женился на принцессе Гильдбурге. Когда свадебные празднества закончились, он отправился в Константинополь в сопровождении красавицы жены и маленького сына, которого назвали Вольфдитрихом в память о его первом приключении.
Вместе с императрицей в Константинополь отправился Забен, один из знатных людей Фессалоник, поскольку отец Гильдбурги очень доверял его мудрости и хотел, чтобы тот был ей советчиком в трудных вопросах. Он проявил себя столь полезным, что скоро стал ей совершенно необходим, а кроме того, настолько вошел в доверие честного герцога Берхтунга, что тот убедил короля, который отправлялся на войну, оставить Забена регентом в его отсутствие.
Получив благодаря доброте герцога высокий пост, вероломный слуга стал еще более наглым и самоуверенным. Однажды он зашел так далеко, что осмелился неподобающим образом разговаривать с императрицей. Она строго его отчитала, и он упал к ее ногам, прося о прощении и умоляя не рассказывать императору о его дерзости. Она согласилась, но приказала ему больше не появляться ей на глаза.
Когда Гугдитрих вернулся с победой, Забен был первым, кто его встретил. Он дал ему отчет о своем правлении и в конце, как был случайно, заметил, что среди народа ходят слухи, будто наследник трона Вольфдитрих вовсе не королевский ребенок, а эльф или, что еще хуже, альраун, подкинутый в королевскую семью ведьмами. Гугдитрих только посмеялся, посчитав все эти россказни детскими сказками. Это привело лишь к тому, что император решил забрать своего сына из-под опеки Забена и отдать его на воспитание верному Берхтунгу. Отныне мальчик жил в доме герцога и постигал рыцарское искусство вместе с шестнадцатью его сыновьями.
Время шло, и императрица подарила мужу двух других сыновей, которых назвали Боген и Ваксмут, и их также послали учиться к Берхтунгу. Старый герцог любил всех своих учеников, но Вольфдитриха особенно, поскольку у него были все задатки настоящего рыцаря и благородного воина. Среди трудов и забот император редко находил время посетить замок Мерано, а Гильдбурга бывала там еще реже, поэтому Вольфдитрих привык считать Берхтунга своим отцом, а герцогиню – матерью. Его братья давно вернулись в Константинополь, где хитрый Забен сделал все, чтобы добиться их дружбы и расположения. Их матери было больно на это смотреть, и она, видя в том меньшую беду, рассказала мужу обо всем, что случилось между ними много лет назад. Гугдитрих разгневался, и Забен едва успел бежать. Он нашел прибежище у своей родни в землях гуннов.
Гугдитрих, изнуренный волнениями и битвами, состарился до срока. Когда он почувствовал, что конец его близок, он привел свои дела в порядок с величайшим тщанием. Константинополь и большую часть своей империи он завещал старшему сыну, двум младшим – королевства, расположенные далее к югу, а следить за выполнением его последней воли поручил императрице и Берхтунгу. Но едва лишь императора положили в могилу, как нотабли собрались на совет и потребовали вернуть Забена, потому что в противном случае он выполнит свою угрозу и приведет с собой диких гуннов. Императрица была не в силах противостоять требованиям нотаблей, поэтому послала за предателем.