Ностальгия по чужбине. Книга вторая

Шагал Йосеф

— Я не понимаю, зачем вы мне это говорите.

— Мне бы хотелось несколько расширить границы намечающейся сделки… — Теперь тонкий голос незнакомца звучал вкрадчиво и даже обволакивающе. Так обычно разговаривают с женщиной, которую во что бы то ни стало надо очаровать, предложив ей нечто такое, от чего она не сможет отказаться. — Я не вижу серьезных проблем, которые могли бы помешать нам выполнить этот… м-м-м… заказ. Но и ваша служба, сеньор, вполне могла бы пойти нам навстречу и сообщить источники информации о «Красных бригадах». Надеюсь, вы понимаете, что

это не торг, и не ультиматум…

— Простите, а что же это тогда?

— Речь идет о вещах очень важных… — Итальянец затянулся сигарой и с шумом выпустил воздух. — Скажем так: я бы лично воспринял ваш ответ, как жест доброй воли, который, поверьте, способен оценить по достоинству…

— Какая разница, как это называть? — спокойно возразил Сергей. — Важно, что такие вещи, как правило, и становятся предметом торга,

— Ночь — малоподходящее время для дискуссий, — проскрипел голос незнакомца. — Так как насчет моей просьбы, сеньор?

— А разве вы о чем-то просили меня, сэр?

— Меня интересуют ваши источники информации о «Красных бригадах».

— Боюсь, у меня нет полномочий обсуждать с вами это предложение. Моя миссия заключается только в передаче сути предложения своего руководства и не более того. Все, что мне было поручено, я уже выполнил. Теперь слово за вами…

— А вы смелый человек, сеньор, — медленно проговорил незнакомец и усмехнулся. В тускло-багровом свечении кончика сигары Сергей на мгновение увидел смутный силуэт.

— Вы мне льстите, сэр.

— Нисколько, поверьте мне!

— Тогда, может быть, просто угрожаете?

— С чего вы взяли?

— Подтекст вашего комплимента слишком уж очевиден… — Сергей непроизвольно напрягся, чувствуя приближение кульминационного момента странных переговоров в темноте. — Наверное, сэр, вы хотели сказать, что в случае, если наша беседа не завершится конкретной договоренностью, то я автоматически становлюсь нежелательным свидетелем. А нежелательных свидетелей обычно убирают. Верно?

— Заметьте, сеньор, ЭТОГО я не говорил, — ответ итальянца прозвучал как-то размыто, нечетко, под стать очертаниям его фигуры в темноте гостиничного номера.

— Не говорили, но, скорее всего, имели в виду.

— Допустим, вы не ошиблись. И что дальше?

— Что дальше?.. — Сергей еще раз прокрутил в голове несколько направлений, по которым могли пойти переговоры, и решил держаться первоначальной линии. — Дальше я хочу напомнить вам то, что уже сказал неделю назад вашему человеку в ночном клубе: мы, сэр — серьезная, ГОСУДАРСТВЕННАЯ спецслужба. Следовательно, информация о «Красных бригадах», которой располагает мое начальство, ни при каких обстоятельствах не может быть обращена во вред вашей организации. С нашей стороны это было бы не только неразумно, но и в высшей степени непрофессионально. Кроме того, за услугу, с которой мы к вам обратились, мое начальство готово заплатить весьма солидную сумму. Насколько мне известно, эта сумма составляет практически половину годового бюджета «Красных бригад», сэр…

— Деньги — далеко не всегда определяющий фактор.

—

Простите, сэр, но я не совсем понимаю: что вас, собственно, не устраивает в этом предложении?

— Как бы вам это объяснить…

— Не сомневайтесь: в любом случае я постараюсь ПРАВИЛЬНО понять вас.

— Ну, что ж… — Незнакомец откашлялся. — Вы, похоже, человек неглупый. И потому буду с вами предельно откровенным: не люблю, знаете ли, когда меня держат за яйца…

— Не хочу показаться невежливым, сэр, но, насколько мне известно, за это место невозможно держать только Иисуса Христа. С другой стороны, я лично знаком с несколькими людьми, которые могли бы с этим не согласиться…

Незнакомец молчал. Резким запахом сигарного дыма была пропитана уже вся комната. У Сергея першило в горле, очень хотелось пить, однако все эти мелкие неудобства он фиксировал автоматически, целиком сконцентрировавшись на беседе с невидимым оппонентом.

— Хорошо, я принимаю ваше предложение, — ожил наконец противный тонкий голос.

— Ну, и замечательно, сэр! — выдохнул Сергей, чувствуя, как сразу ослабла хватка, тисками сжимавшая сердце. Напряжение странного разговора оказалось даже выше, чем он предполагал. — На этом, думаю, моя миссия завершена. Завтра же я доложу об этом своему руководству.

— Не торопитесь, сеньор, — словно раздумывая о чем-то очень неприятном, процедил ночной гость. — Есть еще кое-какие детали, которые нам необходимо оговорить.

— Может быть, продолжим разговор при свете? — предложил Сергей.

— В этом все еще нет никакой необходимости! — холодно отрезал незнакомец. — У меня есть несколько вопросов, так сказать, технического характера. Сейчас я их задам. Потом вы спросите меня о том, что интересует вас. И все. На этом процедура нашего общения будет завершена…

Незнакомец говорил по-английски правильно и почти без акцента. Однако Сергея не покидало ощущение, что беседа на чужом языке дается ему нелегко. Чувствовалось, что перед каждой фразой он совершает некое усилие над собой…

— Хорошо, сэр. Спрашивайте.

— Могу я знать, кого именно нам предстоит ликвидировать?

— Естественно, можете, — спокойно ответил Сергей. — Эту информацию вы получите. Но не сейчас. Есть кое-какие процедурные вопросы, которые прежде необходимо решить…

— А почему не сейчас? Не здесь?

— Но вы же не хотите, чтобы я видел ваше лицо.

— Это разные вещи, сеньор.

— Это одно и то же, сэр! — твердо возразил Сергей, понимая, что переговоры вступили в стадию, когда малейшее проявление слабости в итоге может обойтись ему очень дорого.

— Как вы представляете себе техническую сторону операции? — продолжал допрос итальянец.

— Мы определим сроки, — тщательно подбирая слова, ответил Сергей. — Думаю, это случится в течение двух ближайших недель. За это время в Рим прибудет наш человек, который и сообщит вам или вашим людям все до единой технические детали предстоящей акции. И именно перед ним человеком вы, сэр, будете отчитываться по каждому шагу, связанному с ней.