Ностальгия

Карамов Сергей Константинович

Кладу в рот, а потом выплевываю их… Так же поступают Антон и Вася. А Кощей как же? Бедняга!.. Как он одичал здесь… М-да, бежать, бежать отсюда немедленно!.. А потом?..»

Через минуту санитары и медсестра вышли из палаты. Никто не кричал больше и не бегал по палате, все лежали на кроватях…

Мои дорогие читатели! Дамы и господа! Кстати, какое счастье, что можно обращаться сейчас так, а не по-старому «товарищи»! Вас я не утомил своим правдивым рассказом? Нет?.. Какое несказанное счастье это для меня, автора, что вы читаете именно мой роман, предпочтя его разным поспешно написанным женским любовным романам, женским ироническим детективам, заумным фэнтези, увлекающих читателя в причудливый мир грез! Разные издательства сейчас с удовольствием печатают лишь это чтиво в метро (это название развлекательного чтива придумал именно я, автор

данного романа, попрошу моего будущего биографа и издателя запомнить это и впредь всем напоминать!), не издавая ту литературу, которая должна говорить с читателем о важных вещах, и печатая лишь товарный развлекательный продукт (как-то не поворачивается даже язык называть их книгами!). Ведь в настоящее время, к сожалению, в основном публикуется лишь чтиво в метро, а литература, к сожалению, утратила свою воспитательную и важную роль, став развлекательной мишурой!.. Понятно, что каждое издательство, пытаясь выжить в условиях рынка, печатает все на потребу публике, но кто же стал формировать тот дурной читательский вкус, как не сами издатели, выпуская чтиво в метро?! Ведь они сами, эти издательства, печатают в основном развлекательное чтиво (иногда печатают классиков, чему автор очень рад!), а потом, разводя руками, сетуют устало на дурной вкус читателей, утверждая, что якобы читатель не хочет задумываться над современной жизнью, а якобы лишь хочет развлекаться, уносясь в неведомый мир сказки, фэнтези или уголовщины!.. И получается своего рода замкнутый круг… Такая же ситуация в кино и на телевидении, когда многие режиссеры и продюсеры начали снимать скороспелые сериалы, мыльные оперы, фильмы-однодневки, не заботясь о предпочтениях зрителей, а думая лишь о коммерческом успехе! Именно теледебилизацией и можно назвать наше телевидение сейчас, а телевизор – зомбиящиком. Смотря на лубочное, сказочное отображение нашей действительности в разных мыльных операх, скороспелых сериалах, зритель не думает, а лишь потребляет тот теле – или кинотовар, который ему предлагается! Тем самым у людей просто отбивают привычку думать, размышлять над проблемами, аналитически думать. » К чему им думать, ведь они устают, им нужен отдых после трудного рабочего дня! Побольше позитива, развлечений! – возразит мне некий чиновник, работающий на телевидении. – Пусть они смотрят сплошное развлекалово, попсу, а то задумаются над постоянной инфляцией, международным кризисом, который наслоился на наш системный кризис, растущей безработицей, постоянными бездумными обещаниями чиновников, маленькой пенсией, несуществующей реформой нашей доблестной милиции, реформой ЖКХ, которая, как считает автор, вернее бы называлась иначе – постоянным повышением стоимости жилья (некоторые грубо называют реформу ЖКХ – ЖИВИ, КАК Х…), отсутствием возможности провести митинг или демонстрацию без избиения граждан нашей доблестной милицией), отсутствием прямого эфира на телевидении, катящейся вниз нашей экономикой, и многим, многим другим…» Постоянные Петросяны, аншлаги, мыльные оперы и сериалы просто отбивают у людей способность думать! Человек, придя домой, просто смотрит всё подряд, здесь он не ищет, что посмотреть интересное, а лишь бы что-то посмотреть, тупо посмеяться и забыться!.. Телеэфир задыхается от бездумного и тупого смеха, безумного веселья и цирковой клоунады. Фильмы-однодневки рождают новую мифологию нашего времени, а новостной официоз центральных каналов пестрит очередными историческими персонажами и новыми идеологическими сказками, смакуя вперемежку с новостями различные преступления и извращения.

Абсурд нашей жизни совсем не согласуется с чересчур мажорными нотками телевымысла! И как этот каждодневный смех в эфире без причины совместить с постоянными катастрофами в нашей жизни, с постоянной инфляцией, с пожарами, неотремонтированными теплосетями, плохими дорогами, проблемами малого бизнеса, убийствами, падением самолетов, постоянными обвалами шахт, рухнувшими ветхими домами, потонувшими подводными лодками, взрывами домов, выселением людей из домов в соответствии с постановлением суда и новым Жилищным кодексом, реформой постоянного увеличения оплаты жилья, локальными конфликтами?!.. Однако, дамы и господа, я увлекся, извиняюсь!.. То было лирическое отступление. А сейчас продолжаем наше правдивое повествование.

Андрей поспал час, потом поднялся и походил в задумчивости по палате. Антон и Вася спали, мирно похрапывая. Андрей вышел в коридор, но дорогу ему преградили двое угрюмых санитаров, говоря,

что надо находиться в палате. Пришлось подчиниться им и войти в палату.

Во время короткой прогулки во дворе друзья не разговаривали, как обычно, а шли молча, думая каждый о своем. Внимание их привлекла одна средних лет дама, брюнетка в синем платье, стоящая возле отдельного корпуса администрации. Она плакала, не обращая никакого внимания на посторонних. Выше ее головы красовался громадных размеров лозунг с надписью: «Советские люди – счастливые строители коммунизма!»

– Ну, что мне теперь одной делать, а? – причитала она, вытирая слезы платком. – Ну, на кого ты меня оставил, Петруша?!.. Как мне жить на мою нищенскую зарплату?

Друзья почти одновременно остановились рядом с плачущей дамой, удивленно смотря на нее.

Андрей не удержался от комментария и прошептал на ухо Антону:

– Видишь эту плачущую?.. И лицемерный лозунг выше ее головы?

Антон поморщился, громко отвечая с раздражением:

– Надоел ты как, Андрей!

– Антон, а ты прочитай, что написано на лозунге, – попросил Вася, поняв Андрея.

– Ну, чего там мне читать? – небрежно ответил Антон, переводя взгляд с лозунга на друзей.

А дама не обращала никакого внимания на друзей и продолжала громко плакать.

– Может, вам помочь? – участливо спросил Андрей плачущую даму.

Она посмотрела на Андрея, на его мятый больничный халат, шумно вздохнула, махнула рукой и отвернулась.

– А вы напрасно отказываетесь от нашей помощи, – вступил с ней в разговор Вася, – мы можем вам…

– Что? Ну, что вы можете здесь?! – завопила дама, вытирая платком лицо. – Отстаньте!

– Напрасно вы так грубо, зачем…

– Вы лечитесь здесь, так?

– Да.

– Ну, лечитесь!.. У меня горе, понимаете?!.. У меня муж умер!.. А у меня трое детей! – продолжала дама, брезгливо глядя на друзей. – Мне в городскую больницу бежать надо, а я вот… расплакалась… Одна осталась!!.. Трое детей!

Андрей подошел к ней, слегка погладил даму по голове, пытаясь успокоить.

– Ладно, Андрей, пошли отсюда, – позвал Андрея Антон.

– Пошли, да? А она ревет, как же?.. – нервно сказал Андрей, после чего снова стал успокаивать плачущую даму. – Скажите, да вы успокойтесь… А почему умер ваш муж?

Дама помолчала минуту, собираясь с мыслями. Кажется, раньше она никогда бы не заговорила и никогда не ответила бы на вопрос больного в сумасшедшем доме, но теперь в минуту скорби ей хотелось выговориться – так нередко люди говорят с посторонними, зная, что больше не увидятся в жизни и можно поговорить по душам…

– Он болел… – охотно ответила дама, закуривая. – А работал муж артистом эстрады в нашем Доме культуры. Квартиру нам обещали, а теперь…

Антон ностальгически протянул явно некстати:

– Да! Вот раньше…

– Прекрати немедленно, Антон! – резко оборвал его Андрей, хмурясь. – Не вовремя слышать твои воспоминания!

– Но раньше всем квартиры давали, а теперь…

– Заткнись ты!.. Женщина плачет, у нее муж умер.

– Да, мой родной и любимый! – заголосила дама, снова плача. – Он так ждал квартиры, не дождался.

– Хорошо получать бесплатно квартиру, да? – снова некстати спросил плачущую даму Антон. – А вот сейчас…

– Ты заткнешься или нет?.. – взревел Андрей, сверкая глазами.

– А чего?

– Слушай и молчи!.. – так же продолжал Андрей, после чего смягчился, глядя на плачущую даму и спросил его:

– А как вас зовут?

– Оля.

– Оля? А вы здесь работаете?

– Да. Бухгалтером. А муж в Доме культуры… Он работал там артистом эстрады…

– Юмористические миниатюры? – поинтересовался Вася.

Оля отрицательно качнула головой, отвечая и на минуту успокаиваясь:

– Нет… Он пел… «Широка страна моя родная, много в ней…» И так далее…

Антон расплылся в улыбке:

– Да! Хорошая была песня, вот раньше…

– Антон! Заткнись! – взревел снова Андрей.

Помолчали. Оля вытерла платком слезы, потом продолжала тихо:

– Мужа звали Олегом… Вот Олег пел о своей родине, какая она большая, как в ней было прекрасно жить, а потом… А потом… – Она вдруг остановилась и снова заревела пуще прежнего.

– Ну, вы успокойтесь, – очень мягко попросил ее Андрей, – а что было потом?

– Потом?

– Да, потом?..

– Ну, вот Олег на работе пел, такие хорошие слова, Родина, прекрасная такая наша жизнь, широка моя страна, в которой так прекрасно дышит человек, а потом… – Тут Оля снова заревела.