Нострадамус в мелочах
Шрифт:
– Скоро вернется с работы мама, хочу успеть домой до ее возвращения.
– Боишься порки?
– усмехнулся я.
– Всего лишь забота о близком человеке. Я и без того заставила ее поволноваться, когда не пришла ночевать. Она мне звонила, а у меня, как назло, мобильный разрядился.
– Рита, мы завтра встретимся?
– Ты этого хочешь?
– Очень хочу. А ты?
– Тоже...
Я не предчувствовал беды. Потому как эта девушка стала мне родным человеком.
И получив сильный удар по голове, успел удивиться...
Когда я открыл глаза, то понял, что нахожусь в больничной палате. Рядом кто-то сидел, не разобрать - пока зрение было "туманным". По ошибке решил, что это мать. Кто же еще! Других близких у меня нет.
Этим человеком оказалась моя давняя знакомая, Людка. Да-да, рядом с моей кроватью, на стуле сидела Людмила Курочкина и пытливо смотрела на меня.
– Пытаешься понять, не сошел ли с ума? Не сошел. Я тебя узнал.
– Как себя чувствуешь, Валерка?
– спросила она, назвав меня как тогда, в детстве, и как при второй встрече. Мое имя в привычной форме выходило у нее по-особенному, как будто она обращалась ко мне уменьшительно-ласкательно.
– Отлично, - покривил я душой.
– Так я и поверила, - хмыкнула Людка. Для меня - Людка, мне было позволено так ее называть.
– Если честно, то голова весит тонну, не меньше, а так вполне себе ничего. А как ты здесь оказалась?
– Долг платежом красен, - замысловато выразилась она.
– Когда-то ты мне помог, спас меня от бандита, теперь я тебе помогла. Но главная заслуга в твоем спасении принадлежит моей дочери, моей старшенькой. Помнишь ее?
– Мама, ну чего ты прицепилась к больному человеку, - тихо возмутилась та самая старшенькая, вынырнув откуда-то сбоку. Когда я видел ее последний раз, она была нескладной пигалицей.
Гадкий утенок успел превратиться в прекрасного лебедя.
– Глаша возвращалась с занятий, - продолжала деловито докладывать Людка.
– И вдруг видит...
– Я заметила на углу дома мужчину и женщину, - перебила свою мать Глафира Курочкина, дочь Людмилы и Валентина.
– Потом появился еще один человек. Этот третий подкрался сзади к тому мужчине, что был с женщиной, и ударил его по голове. Чем, не сообразила. Вообще, сначала не заметила, что у него в руках что-то есть. Я закричала, думала, что опасность грозит и спутнице пострадавшего. Надеялась, что нападавший испугается шума, появления свидетелей и сразу сбежит. Он сбежал, но не сразу. Стоял, смотрел на меня и... что самое удивительное, переговаривался с девушкой. Девушка его в чем-то убеждала. В итоге он кивнул - согласился, и они вместе побежали к дороге. На обочине их поджидал автомобиль. Он сел за руль, она - на пассажирское сидение, и... они уехали. Я подбежала к вам... Вы были без сознания. И крови было сто-о-олько, что я подумала, вы... вы умерли. Проверила пульс, позвонила в "скорую" и маме тоже позвонила. Мама выскочила на улицу. Мы вместе ждали машину скорой помощи и пытались остановить кровотечение из головы...
Позже я узнал, что своевременная помощь, оказанная Людкой и Глашей, спасла мне жизнь...
Преступников задержали. Ими оказались родные брат и сестра.
Парень давно "заимел на меня зуб". Нападавшим оказался "холодильных дел мастер". За сотрудничество со следствием его приговорили к двум годам лишения свободы условно. Это время он проводил с пользой: обворовывал квартиры мирных граждан, которые решили провести отпуск вне собственного дома. Для этого преступник и его подельник, задержанный с моей помощью, использовали все имеющиеся способы. Идеи из них фонтанировали. Как говорится - твоя энергия да в мирных целях.
Рекламки-вешалки парень увидел в своем доме. Увидел и "созрел" на новое преступление. Рекламки трудолюбиво собрал и развесил в другом месте. Для этого выбрал новостройку, в которой "туда-сюда шастают ремонтники", как обмолвилась консьержка. Задержалась реклама - значит, хозяева в отъезде. Можно действовать.
Как назло, я постоянно оказываюсь свидетелем и главной помехой.
Чтобы избавиться от помехи раз и навсегда, привлек свою старшую сестру. На самом деле сестру звали Мирослава. А ее фонтанирующего идеями братца - Валерианом. Думал, просто тезка. Не более того.
Мир, как оказалось, тесен. Я узнал об этом, когда ко мне в больничную палату пришла бабушка Валериана. Пришла за внука просить. Я ее сразу узнал, несмотря на то, что минула почти четверть века.
Хотела, чтобы я забрал заявление. Можно подумать, следователь просто так закроет уголовное дело. Это тебе не деньги по карманам тырить. С этого все и началось, когда "милому мальчику" исполнилось всего-то девять лет. А потом пошло-поехало.
Я отказал бабушке "милого внука". Бабушка винила себя - не усмотрела, слишком любила, баловала.
Получается - я "породил", в какой-то степени, Валериана, я его и...
Нисколько не жалею о своем поступке.
После того случая с нападением, я перестал быть Нострадамусом в мелочах. Последствие гриппа исчезло, будто его и не было. Радоваться или огорчаться? Не задумываюсь над этим. Живу себе и живу, спокойно, без участия в чужой жизни. Как-то быстро обо всем забылось... Не прижилось во мне "осложнение" после гриппа. Выздоровел.
А хотел выздоравливать? Скорее, да, чем нет.
Честно сказать - "осложнение" меня всегда тяготило, даже в минуты торжества. Неуверенность тоже присутствовала: постоянно задавался вопросом - "а вдруг неправильно напророчил, что тогда?" Это судьбы людские, не хухры-мухры...
Я боялся признаться Людке, что полюбил ее дочь Глафиру сразу и навсегда. Думал, скажет - разница в возрасте, то, се... Разница, действительно, немалая - двенадцать лет.
И небольшая. Так Людка сказала. И добавила:
– Мужчина должен быть старше своей жены.
И с любовью посмотрела на мужа-ровесника.
Интересно, я могу по-прежнему называть ее Людкой? Или теперь в наших отношениях произошли перемены? Все-таки, теща - зять. И друзья. Были, есть и надеюсь ими останемся.
Поэтому она для меня Людка. Без посторонних. А при посторонних - Людмила. Или Людмила Николаевна...
Свадьбу мы сыграли в апреле. Я считаю этот месяц знаковым для меня.
Но Глаша переехала ко мне еще перед Новым годом. И расписывались мы зная, что через семь месяцев у нас родится ребенок. Или двое. Хочу мальчика и девочку. Двойню хочу.