Нострадамус. XX век: новейшая дешифровка
Шрифт:
Салон, 4 февраля 1562 г.
Первые два письма были опубликованы с центуриями, а последнее было найдено среди бумаг Нострадамуса после его смерти. Оно так и не было отправлено адресатам по непонятной причине. Неизвестно также, была ли на самом деле у каноников в Оранже описанная в нем история с похищением.
Но давайте призовем логику и здравый смысл, чтобы сделать предварительный анализ трех таинственных писем, и разберемся, что же в них не так, почему они не давали покоя тысячам серьезнейших людей. Связь между центуриями и одним из трех представленных выше текстов однозначно прослеживается только в послании Генриху Второму – в предложении: «в то же время я долго был в сомнении, кому мне посвятить эти три оставшиеся Центурии моих Пророчеств, которые завершают тысячу». Следовательно, это послание, несомненно, имеет отношение к центуриям, а также может содержать поясняющие материалы к ним. Оно могло быть написано с целью понимания самих пророчеств или с целью понимания их предназначения, а может быть, и для обеих этих целей.
Отдельного разговора заслуживает взаимосвязь писем сыну Цезарю, Генриху Второму
В письме Цезарю: «…тысячи других событий произойдут с нами по причине наводнений постоянных дождей, как я полнее изложил в моих других Пророчествах, которые составлены in soluta oratione [в прозаической форме], определив даты места, а также сроки жизни тех, кто будет жить после…» Обратите внимание на фразу «в моих других Пророчествах, которые составлены в прозаической форме». Имеются в виду, очевидно, не стихотворные пророчества, которых мы имеем три вида, а именно «проза», то есть некие нерифмованные тексты.
В письме Генриху Второму: «В Послании, которое в эти годы минувшие я посвятил моему сыну Цезарю, Нострадамусу, я достаточно прикрыто объявил о некоторых событиях, без предзнаменований. – Но здесь, о Государь, были включены некоторые великие удивительные события, которые те, что будут жить после, увидят». Прослеживается очевидная ссылка на предыдущее письмо.
В письме каноникам города Оранжа: «Сохраните это мое письмо как совершенное (полное) свидетельство (доказательство) истины, что докажет время». Совершенно правы многие исследователи Нострадамуса в отношении всех «странностей» письма каноникам. И одной из всех этих странностей является как раз желание Мишеля Нострадамуса избежать уничтожения этой бумаги безжалостным для хрупкой материи временем. Как будто она представляет собой нечто важное.
Один из исследователей наследия Нострадамуса, печатавшийся в сети Интернет в 2004 г. под псевдонимом «Адар», сделал очень важное наблюдение: «Нострадамус одно из своих писем посвятил Генриху Второму, а другое церковным служителям города Оранжа. Ни первое, ни второе письмо не были отправлены по назначению, хотя первое было закончено в 1558 г., за год до смерти Генриха на турнире. Нострадамус пережил Генриха Второго на семь лет, но так и не уничтожил ставшее, казалось бы, ненужным, письмо». Адар сделал вывод (и я того же мнения), что Мишель Нострадамус расчетливо воспользовался монархией и церковью для надежного сохранения своих посланий в веках, и у него действительно не могло быть вариантов лучше, чем выбранные. Таким образом, все три письма как будто обращены в будущее, хотя по поводу последнего письма в этом еще можно усомниться.
Вернемся к истории этих писем. Письмо Цезарю явилось предисловием к первой «партии» центурий в 1555 г. Вторую часть «Предсказаний» в 1558 г. астролог посвятил королю Генриху Второму, как многим кажется на основе его биографии, с целью заручиться поддержкой светской власти, но явно не с целью предупредить его о грозящей в скором времени на турнире опасности. В те далекие времена такая поддержка была просто необходима. Действительно, на первый взгляд не совсем понятно, почему Мишель Нострадамус прямо не поведал королю о приближении смерти, хотя это сильно облегчило бы жизнь провидцу. Сами посудите, предупредить короля о такой опасности – заслуга не из последнего ряда, хотя действенность подобного «предупреждения» легко можно было бы поставить под сомнение, если бы на турнире ничего не произошло. Вместе с тем мы знаем, что король все-таки погиб на следующий год, а Нострадамус не только не подошел к нему заранее и не сказал открытым текстом, что ему следует поберечься на турнире, но и предупреждение не передал лично – выдал его в своей книге, ориентированной на самый широкий круг читателей. Почему же и третье письмо не было отправлено тем, кому вроде бы предназначалось?
«Непрозрачность» этих трех писем сильно перекликается с туманностью всех стихотворений: центурий, ежегодных альманахов и шестистрочий. А все стихотворения написаны в одном стиле, словно автор (или авторы, если Нострадамусу кто-то помогал) не делал различий между предсказаниями на год, на столетие или на неопределенный период, как в случае со стихами из шести строк. Среди нострадамоведов распространено мнение, что предсказания-стихи на среднефран-цузском языке (со вставками на уже тогда почти «мертвой», то есть неиспользуемой в мирской жизни, латыни) написаны с умыслом – затруднить их восприятие и правильное понимание. Ту же цель должно преследовать и написание некоторых слов заглавными буквами. С этим нельзя не согласиться при первом знакомстве с катренами. Часто в четверостишиях Нострадамуса трудно добраться до смысла, вернее, практически во всех его куплетах это невозможно сделать, и зачастую по причине необъяснимого использования слов из других языков, которые явно не помогают зарифмовать окончания строф. Только в прозе латынь выглядит к месту и вносит некоторую конкретику, хотя также и неясность. И тут применяют обычно такое разумное объяснение: Мишелю Нострадамусу приходилось писать в иносказательной форме, пользоваться языком символов, сравнениями, аллегорией, зашифрованными датами, вставными словами, так как он опасался гонений со стороны «святой» инквизиции. Последняя установила за ним постоянный надзор. К Нострадамусу был даже приставлен специальный агент, который доносил святым отцам о каждом его шаге. Вероятно, именно поэтому Нострадамус в своих предсказаниях не выходил за рамки установок, которые, по мнению церкви того времени, были изложены в Библии. Вместе с тем он искал лазейки, руководствуясь принципом «Что не запрещено – то разрешено». В письме, которое является предисловием
В то же время он мог писать в такой форме не только для обхода инквизиции. Нет никаких оснований отрицать версию, согласно которой туманность катренов кроме этого еще и тщательно скрывает их смысл от определенных людей или на определенное время, а затянувшаяся «непонятность» писем со временем должна разогнать этот «туман», если привести эти письма в соответствие друг с другом или найти в них некий ключ (ключи).
Заметно, что к Цезарю Мишель обращается на «ты», а к Генриху Второму более почтительно – на «вы» и «ваше величество». Это как будто легко объяснить, ведь Цезарь – действительно его, Мишеля, сын, а Генрих – французский король. Также заметно, что Цезаря Мишель считает меньшим «интеллектуалом», чем «всехристианнейшего Короля», и не желает в послании к нему «слишком углубляться в вещи, которые превышают будущую способность» его «рассудка». Это было бы очень похоже на отношение отца к подрастающему сыну, если бы не множество непонятных фраз, от которых отец мог бы воздержаться, заменив их напутствиями и суховатым мужским признанием в любви к своему отпрыску. А самое главное – хотя в письме своему сыну Мишель указывает, что «…ты появился на свет так поздно, не буду говорить о твоих годах, ведь тебе еще нет и одного года, а твои Воинственные годы не способны еще дать слабому разуму запечатлеть мое сообщение о будущем…», а его настоящему, родному сыну, младенцу Цезарю действительно на момент завершения письма в 1555 г. еще не исполнилось 1 года, тут тоже есть серьезная «неувязочка». Нострадамус завершает письмо сыну так: «…прими же этот дар твоего отца Мишеля Нострадамуса, надеюсь, что смогу объяснить тебе каждый катрен моих Пророчеств…» Общеизвестно, что его сын не унаследовал пророческого дара Нострадамуса, и он также не смог разгадать тайну посланий своего отца.
Еще одна странность – Нострадамус пишет, обращаясь к сыну: «…твои Воинственные годы не способны еще дать слабому разуму запечатлеть мое сообщение о будущем, оставить тебе это в рукописи невозможно, так как с течением времени она придет в ветхость и не сохранится». Даже допуская, что к моменту завершения письма сыну Цезарю еще не исполнился 1 год, и у него еще был слишком «слабый разум», чем объяснить следующие слова: «…твои Воинственные годы…» и «оставить тебе это в рукописи невозможно, так как с течением времени она придет в ветхость и не сохранится»? Что, рукопись не сохранилась бы на протяжении всей жизни его сына? В «домашних» условиях бумага сохраняется не одно десятилетие, так почему же доктор так уверен, что рукопись «придет в ветхость» или даже вообще «не сохранится»? Какие «Воинственные годы», или «Военные годы», как переводили другие переводчики писем, если его сын Цезарь не поступал на военную службу?
Нострадамус начал писать послание, адресованное Генриху Второму, 14 марта 1557 г. и завершил его 27 июня 1558 г. Если Нострадамус действительно адресовал послание Генриху, королю Франции, зачем он тогда так долго и тщательно зашифровывал его? Вряд ли он год трудился, чтобы король Франции в результате ничего не понял. Кроме того, по имеющимся сведениям, Нострадамус так и не отправил это послание лично королю, которому к этому времени осталось ж и т ь од ин г од. Уже 1 и юл я 1559 г. Ген ри х Второй бы л с ме р – тельно ранен на рыцарском турнире. А в послании Генриху Нострадамус говорит, что «…со временем, которое наступит после окончания моего земного пути, тем, кто не знает всю подлость коварных умов, мои писания понадобятся больше, чем при моей жизни». Нострадамус скончался в 1566 г., на семь лет позже Генриха, поэтому Генрих никак не мог убедиться в том, понадобятся ли людям писания Нострадамуса после смерти предсказателя.
Это еще не все странности и загадки в письмах Мишеля Нострадамуса.
Пророчества или случайные совпадения?
30 июня или 1 июля 1559 г. впервые исполняется предсказание доктора Мишеля Нострадамуса. Этим летом французский король Генрих Второй Счастливый выдавал свою дочь Елизавету замуж за короля Испании Филиппа Второго. Это был замечательный со всех сторон брак, скреплявший династии: принцессу выдавали за могущественного испанского короля. В программу свадебных торжеств входил рыцарский турнир. Генрих решил принять в нем участие, и был выбран противник. Королю Генриху Второму совершенно случайно нанес смертельную рану молодой капитан шотландской гвардии, граф Габриель Монтгомери. До нас дошли некоторые подробности этого случая: при первом же столкновении на ристалище у обоих рыцарей сломались копья, а когда они начали разъезжаться, оставшись в седлах, при повороте обломок древка копья капитана через щель забрала золотого шлема вошел королю в глаз. После трех дней мучительной борьбы за жизнь король скончался. Так ошеломленная Франция, до этого познакомившаяся с катреном 35 первой центурии «Предвидений» Нострадамуса, узнала еще один его уникальный талант. В катрене говорилось о львах, а лев в те времена был распространенным в Европе символом власти. В старом льве современники Нострадамуса увидели короля Генриха Второго, а в молодом – капитана Монтгомери, который был в родстве с королем. Кроме того, говорят, что оба они родились под одним зодиакальным знаком – Льва. «Классы», упомянутые в катрене, могли означать принадлежность соперников к разным классам общества.