Нотариус Его Высочества
Шрифт:
— Подпись, дата. Не спите, Сеньора. У меня ещё много дел на кафедре.
Расписалась и передала ему заявление. Немо быстро пробежался взглядом по моим каракулям. С повреждённой рукой писать что-то стало ещё одним испытанием для меня.
— Хорошо. Сиди здесь, я внесу залог и узнаю, когда состоится слушание по твоему делу.
Немо избавил меня от общения дежурным. Спасибо ему. Наблюдала за ним со своего места, лишний раз осознавая, что не хочу и не могу без него. Если у них с Эленой все серьёзно… Даже думать об этом больно. Помотала головой.
За стойкой мой Мастер провел не так много
— Твоё слушание по осквернению могилы назначено на двенадцать дня, ровно через неделю. Не опаздывай. Время рассмотрения не составит более пятнадцати минут. Под стражу тебя не поместят. Ограничились предписанием не покидать Фероци до веридкта. К счастью, залог потребовали не большой. Однако, — он выдержал паузу, и я как чувствовала, что меня ждёт что-то неприятное. — Тебе нужно будет принести публичные извинения перед студентессами с кулинарного и до суда выплатить штраф за причинённый университету ущерб.
Стиснула зубы.
— Знал бы ты, что они говорили, — прошептала я, чувствуя, как в горле вновь появляется ком.
— Я знаю, Юри. Обо мне это говорили с самого рождения. Я рос, обвешанный грязными слухами. Это мой мир, не твой, и не нужно вступаться за меня. Тот, кто рьяно оправдывается или ввязывается в драку лишь убеждает окружающих в правдивости клеветы. Это не идёт на пользу ни мне, ни тебе.
Он так холодно отчитывал меня, а я всё пыталась найти в его лице хотя бы отголоски прежней нежности. Но мой Мастер оставался равнодушным, и никак себя не проявлял.
— Спасибо, что помог.
— Не благодари. Ты оплатишь мои издержки и хлопоты. Я вышлю тебе счёт до конца недели.
Ещё одну черту подвёл. Я даже не смела встретиться с ним взглядом, только слышала, как скрипят мои собственные зубы. Такими темпами, они у меня превратятся в мелкое крошево.
Даже тут я ошиблась, он помог мне потому что должен, а не потому что захотел.
Мы вышли на улицу, и ещё какое-то время молча шли рядом. Его рука была так близко и одновременно далеко от моей. Что сложного прямо сейчас просто взять его за руку, обозначить свои чувства и желания. Всему Фероце показать, что мне плевать на предрассудки. Но мне ужасно страшно, что он отпрянет.
— Аккольте, чудесная партия для тебя, — вдруг заговорил Маэстро. — Столько самоотверженной заботы. Как он подхватил тебя, как унёс. Сказка просто.
Сложно было понять, он восхищается герцогом или глумится.
— Все так старательно сватают мне принца, словно он единственный достойный мужчина в нашем городе.
— Быть может стоит прислушаться, раз все тебе об этом твердят?
Да что с ним такое?! Довольно. Ускорилась, но Немо догнал меня, схватил за плечи и уволок в подворотню. Не было ничего романтичного в этом побеге, он больно сжимал мои плечи и нетерпеливо толкал между домами с опасно нависающими над нами балконами. Когда же мы забрели в тупик, в который не выходило ни одного окошка, лишь наверху крошечный квадратик неба, мой Мастер с силой прижал меня к каменной стене и на меня разом обрушились сотни спутанных чувств. Страх, надежда и безмерное желание мужчины, что смотрел на меня ещё более мятежным взглядом. В нем я читала злость, обиду, подозрение и ответную страсть, граничащую с безумием.
— Я знаю, тебе удалось вызвать его. Что тебе сказал отец? Кто убил его?
Убил? Что?!
Именно сейчас он был настоящим. Улыбчивый Немо в университете, почтительный и отстранённый на похоронах, вежливый с клиентами. Он всякий раз примерял на себя ту роль и маску, что от него ждали. Но именно в этот миг злость, утрата и непонимание в полной мере овладели моим Маэстро.
— Немо, никто не убивал Горацио. Он уже давно болел. Думаешь, констебли и врачи упустили что-то?
Он до боли сжал мои запястья, не обратив внимания на мой тихий всхлип.
— Он не мог, Юри. Он не мог оставить меня, не мог умереть вот так, — кричал Немо. — Квартира в городе, его вещи, да скупые строчки в завещании. Я ждал другого! Ответов, Юри. Всю жизнь я искренне верил, что я не просто случайный ублюдок, что это Горацио однажды по глупости обрюхатил какую-то девушку. Обоим было стыдно перед обществом, потому меня сначала сдали в приют, а после мой собственный отец усыновил меня, чтобы никто не узнал о том позоре. Я верил в это, иначе зачем я ему? Я жил с этими мыслями, и только они не давали мне не впасть в отчаяние. Вера. Мы же с ним были похожи, понимаешь?
Я осторожно высвободила одну руку и коснулась лба моего друга. Да он горячее запретительной метки на надгробии. Его ужасно лихорадит, ещё немного, и он сам потеряет контроль прямо в центре Фероци. Сколько же он держал всё в себе, почему не захотел поговорить со мной раньше. Но даже таким я любила его, сломленным, полным гнева и боли.
— Я думал, что если докажу своё родство с Горацио Торрагроссой, то все изменится. Я обрету семью, фамилию, имя, я смогу… — он долго смотрел на меня, а затем перевёл взгляд на мою вторую руку, которая уже начала синеть из-за его захвата, и резко отстранился.
— Ты запутался. Давай поговорим
Он покачал головой.
— Нет, Юри. Я не запутался. Я даже выкрал кровь Горацио. В университетской лаборатории я сравнивал её со своей, пока не пришёл к ужасному открытию.
— К какому? — шепотом спросила я.
— Я никогда не смогу отыскать свою родню. Все, кому дают фамилию Тровато — обречены. Это проклятье. Наша кровь становится грязной, необратимо рушатся былые связи. Даже ты можешь оказаться мне кузиной, или даже единокровной сестрой. Этого нам уже не узнать.
— Что, прости? — я с трудом осознавала брошенные Немо слова. — Ты всерьёз считаешь, что мой отец мог поступить так с мамой? Да двое моих братьев старше тебя, что ты такое несёшь! Интрижка на стороне? Вот какого ты мнения о моём папе?
— Я уважаю его, Юри, — быстро заверил Немо. — Я лишь показываю, насколько все ужасно со мной и моей фамилией.
— Не заметила я уважения. Ты только что назвал моего отца изменником.
— Прости, я не это имел ввиду, — искренне извинился Немо. — Я думал, Горацио расскажет обо мне в завещание или намекнёт, где спрятано моё настоящее свидетельство о рождении. Я же не был Тровато изначально, я был кем-то другим, у меня была мама, а этой новой фамилией явно пытались скрыть моё происхождение. Ты тоже знаешь что-то, но не говоришь. Но я выясню это, Юри.