Ноука от Горького Лука
Шрифт:
Я уже не говорю о черносотенных «интернационалистах», заточенных под это изначально — милитаристских сутенерах, подбивающих российских девушек мужского пола ехать за границу за небольшие деньги и питание торговать своей… ногой.
«Интернацыоналисты» остались только в России, до сих пор понимающей «интернациональный долг» как право засылать вооруженных людей в чужую страну, чтобы решать там свои кацапские проблемы. Во всем мире «интернациональный долг» — это такой же оксюморон, как «мировая революция», «коллективное хозяйство» или «борьба за мир». Правильно это называется — «интервент» или «наемник».
Такшо не
Все, азе папалангс, дорогая моя рузонь, которая ве пильге. Извините шо сразу посылаю, но «в эрзянском языке нет формы вежливости», как подсказывает мне учебник, а вот «папалангс» есть.
Простите также мой ломаный эрзянский, але выучить его за один день оказалось сложнее, чем для кацапа выучить украинский за сорок лет проживания в Крыму. Челюсть у меня, наверное, не та.
Эрзянска мова тутай: http://dictionary.bolkin.kiev.ua/ и тутайhttp://lazalyk.narod.ru/business.html
Вороспособность, або Что такое "хорошо"?
Крошка-сын к отцу пришел, и спросила кроха — что такое хорошо?.. Хорошо, что папа оказался гуманитарием и распедалил вопрос в понятных для ребенка категориях — что надо пальчик тыкать в книжку, а не в попу. А если бы папа был технарем, то начал бы нудно уточнять свойства и параметры системы, в которой требуется определить понятия «хорошо» и «плохо». Ну откуда малое-дурное может про это знать?
Вопрос «что такое хорошо и что такое плохо» выбешивает технарей, плохо переносящих неопределенность. Зато радует гуманитариев. Адепты точных наук пытаются воспринимать мир как фотограф — более того, при фотографировании на паспорт. Гуманитарий же художник, рисующий сам себя, поглядывая в зеркало — если у него на холсте получится один глаз больше другого и кривой рот, то вместо того, чтобы перерисовывать, он просто прижмурит один глаз, искривит рот, посмотрит в зеркало и совпадение станет абсолютным. Даже доебаться будет не к чему.
Просто иногда картина, нарисованная гуманитарием, оказывается таким уж дорианом греем, что подобным образом скорчить рожу физически невозможно. Приходится таки портрет перерисовывать, а для этого «хорошо-плохо» надо как-то формализовать. Ну, типа глаза на картине могут быть разного размера, но в любом случае — не более двух штук в случае человека, и не более восьми в случае паука.
Чу! — радостно завозились технари — ща мы вам тут все наформализуем, не то что эти философы!
Спакуха, матанщики и ботаны. Формализовать и упорядочивать все равно придется неопределенность, так что без философов не обойтись, а в крайнем случае придется еще и поэтов привлекать.
«Хорошо» и «плохо», как оценочные категории, вне систем не существуют, и притча про камни в перстне и камни в почках известна всем. Технарь рационально предложит удалить камни из почек, гуманитарий возразит, что для этого придется продать камни в перстне. Так что получится баш на баш — быть бедным и здоровым не намного лучше, чем богатым и больным.
И начнется традиционная свара физиков и лириков: технарь будет логически аргументировать, обрезая бритвой Оккама лишние сущности, чтобы свести решение проблемы к простой оценке «A>B». Гуманитарий же, напротив, со страшной силой начнет запихивать иглу в яйцо, а яйцо в жопу утке, чтобы расширить систему до такого масштаба, где логика вообще не действует. А действуют только вероятности уровня «хуй его знает, давайте попробуем с бубном попрыгать».
Самые сложные и неопределенные системы — это социальные. Например, для семьи не очень хорошо то, что папе очень хорошо в сауне с друзьями. А государству очень хорошо, если папа бесплатно прыгнет с гранатой под вражеский танк, а семья не будет требовать пенсий. В то же время, для папы и семьи лучше с гранатой под танк и без пенсии, чем если какие-нибудь «ополченцы» закатуют папу в подвале, а маму с гиканьем отъебут всей батальонно-тактической бандой.
Вот так оно все и ходит по кругу как диалектическая коза на веревочке, роняя из под хвоста орешки дискуссий. Но когда дело доходит до категорий «хорошо-плохо» в отношениях между государствами, то тут даже диалектическая коза пытается в ужасе оборвать веревку и убежать.
Все, я наговорился досыта банальностей, разжаловал Капитана Очевидность до лейтенанта и перехожу, собственно, к ноучному материалу.
***
Поскольку у государств морали не существует, то категории хорошо и плохо надо записывать на бумажке, чтобы не забыть — что именно сегодня, в субботу 17 октября является хорошим для Австразии и с кем воюет Океания? Ну, вроде напоминалочки для склеротика. Такие бумажки называются «договорами» и являются этическим эрзацем для больших социальных структур типа государств (или корпораций, или там военных блоков — не суть, главное шо у них общей морали нет в силу того, шо составлены они из разных элементов с разными личными интересами, мнениями, и довольно смутным пониманием и трактовкой общей цели).
Все что мы записали в эти бумажки является «хорошим». Противоположное ему, соответственно, будет «плохим», а неуказанное — нейтральным, абож несущественным. Как только нейтральное становится существенным, тут же сбегаются Высокие Договаривающиеся Стороны и бумажку дописывают. И наоборот — как только существенное отвалилось — надо составить новую бумажку, в которой пункт будет вычеркнут. Причем, если пункт о ненападении оказался несущественным, и его вывели из записи, то это не обозначает, что надо немедленно нападать. Просто это выводится из общего поля интересов, соответственно и из системы координат, а там уже поступай на свой страх и риск.
Это я к тому веду, что международные договоры вовсе не являются аналогом долговой расписки, а просто обозначают этическую систему координат в таких делах, где трудно даже сказать — что есть этика?
Вы слышите меня, ватные пидарасы? Как только какие-то пункты Будапештского меморандума стали для вас «несущественными» — надо было письмо об этом разослать всем участникам, и составить новый меморандум, более лучше существенный. Особенно после того как с вами уже рассчитались по этому «недействительному» документу вполне действительным образом. Предоплату по договору, так сказать.