Ноука от Горького Лука
Шрифт:
Все, исторический экскурс закончился. Теперь перейдем к современности.
***
Эксцессы, связанные с солдатскими самоволками и залетами, были всегда и везде. Это неизлечимо. Вопрос только в реакции общества и командования на это.
Во время Второй Мировой развеселые янки, квартировавшие в Австралии, так заебали своими увольнительными выходками местных данди-крокодилов, что те вышли на улицы с дробовиками. После коротких и энергичных переговоров американских и австралийских властей, веселым янки собственным командованием была выдана такая сокрушительная пиздюля, что впоследствии даже брутальный американский сардж отдавал честь австралийскому
В Южной Корее (еще на нашей памяти, кстати), американский танк задавил на переходе няшных лоли, бежавших в школу со своими рюкзачками с покемонами. После вида кровавого гуро на асфальте Корея охуела настолько, что америкосы, непрестанно извиняясь, и выплатив все полагающееся, сделали свои танки невидимыми — они больше не ездят по улицам, даже если им очень надо — они дают крюка вокруг города.
В результате нескольких случаев насилия, учиненных американскими военными на Окинаве, американцам пришлось рассчитывать планы перенесения базы за территорию острова, на насыпную платформу. Цена пьяных поебушек пары мудаков — несколько миллиардов долларов. Виноваты не Джо, Сэм и Чарли, а США и американское правительство.
Лично профессор помнит, как в Крыму, во время студенческого сельхозрабства, барак со студентами ночью патрулировали бойцы сразу из четырех соседних частей — зенитной, стройбатовской, летчиков-вертолетчиков и ракетных войск непонятного назначения. Потому что педагогический институт, двести вчерашних школьниц и всего пятнадцать парней. И полковникам этих частей нахуй проблемы не нужны. По ночам вокруг барака бродили патрули, лязгая железом, воняя одеколоном и тихо взывая к окнам на втором этаже: «Свет, а Свет… а ты завтра на танцах будешь?»
Любое соседство солдат с гражданскими — это потенциальная проблема, которая периодически прорывается в невообразимое. У древних римлян, американцев, армян, украинцев, англичан, ну и кацапов тоже — они же не особенные.
Поэтому сам факт убийства долбоебом, сбежавшим из части, мирной семьи, включая младенцев, чем-то новым для истории не является. Правительство Армении знало, на что идет, размещая базу кацапов на своей территории. Так что это все скорбно, но не ново для истории. Новым является реакция кацапского общества на это зверство. И эта реакция дает нам понять, что российский эксперимент по выращиванию сообщества сплошной сволочи закончился успешно.
Все, длинная телега закончилась, теперь резюмирую. Тоже литературой.
Это старый милитарюга Хайнлайн, «Звездная пехота». Либретто: из части сбежал придурок, изнасиловал и убил маленькую девочку. Придурка военное командование выцарапало из лап гражданского правосудия под тем же предлогом: «Он сукин сын, но он наш сукин сын, и судить его будем мы». Читаем и конспектируем.
«Ведь Диллингер оставался одним из нас, он все еще числился в наших списках. Несмотря даже на то, что мы не хотели иметь с ним ничего общего, что нам никогда не придется служить с ним, что все мы счастливы были бы отречься от него, он принадлежал к нашему полку. Мы не могли отказаться от него и позволить шерифу за тысячу миль отсюда повесить его. Если уж возникнет такая необходимость, человек — настоящий человек — сам пристрелит свою собаку, а не станет искать, кто бы сделал это за него. Полковые документы гласят, что Диллингер — один из нас, и мы просто не имеем права бросить его.
В тот вечер мы маршировали по плацу "тихим шагом" — шестьдесят шагов в минуту, и это, доложу вам, тяжело, когда привык делать тысячу, — оркестр играл "Панихиду по неоплаканным", затем вывели Диллингера, одетого по полной форме МП, как и все мы, и оркестр заиграл "Денни Дивера", пока с него срывали знаки различия, даже пуговицы и пилотку, оставив только светло-голубой мундир, который больше не являлся формой. Барабаны забили непрерывную дробь, и затем все было кончено.
Мы прошли к осмотру, а затем разошлись по палаткам бегом. Не помню, чтобы кто-нибудь потерял сознание или кого-то затошнило. Однако за ужином почти никто ничего не ел, и не слыхать было обычной болтовни.
(…)
Никакого сочувствия к нему у меня не было, и нет. Старая песня — "Все понять — все простить" — это сущая ерунда. Многие вещи вызывают тем больше отвращения, чем больше их понимаешь. Мое сочувствие — на стороне Барбары Энн Энтсуайт, которую я никогда не видел и теперь уже не увижу, и ее родителей, которые тоже никогда не увидят больше свою девочку.
Тем же вечером, стоило оркестру отложить инструменты, мы надели тридцатидневный траур — по Барбаре, а также в знак позора нашего полка. Знамена были задрапированы черным, на поверках не играла музыка, не было пения на ежедневном марше. Только раз кто-то попробовал — и тут же его спросили, как ему нравится полный набор синяков и шишек. Конечно, мы ни в чем не были виноваты, но обязанность наша — охранять маленьких девочек, а вовсе не убивать их. Была задета честь нашего полка, и мы должны были смыть с себя пятно. Мы были опозорены и постоянно ощущали свой позор.»
Детально и ясно изложено старым милитаристом?
Кацапы, вы хотите его судить сами? Вы берете его подвиг на себя? Тогда зачехлите знамена, отложите концерт Валерии и объявите в Москве траур. Раз уж он ваш "сукин сын", так и несите за него все полностю. А не пихайте стыдливо смятые купюры "в компенсацию".
Естественно, мысль о совместной ответственности со «своим сукиным сыном» кацапам в голову даже не придет. Командир части получит ласковый упрек, министр обороны перебросит дело заму, а остальные байцы вообще ничего не почувствуют и завтра будут курить возле жестяной бочки и рассказывать друг другу новые анекдоты про черножопых хачиков.
Кацапского Диллингера, конечно, потом тихо придавят — это будет одна собачья жизнь в обмен на шесть человеческих, как курс рубля. Не будет позора части, не будет национальной скорби и сожаления, никто из кацапов не наденет траур по убитой Барбаре Энн, и медленного марша по плацу тоже не будет. Будет горячее обсуждение в сети: «А не было ли это хитрым планом госдепа, чтобы подставить Русского Витязя?»
Кацапы не чувствуют свой позор, и не отвечают за своих взбесившихся собак.
Как могут взбесившиеся собаки отвечать за своих взбесившихся собак?
Орден Бани
Кацапская национальная мифология настолько ядреная, что по накалу лютости обгоняет даже древнегреческую, немного уступая ей в художественности, зато многократно превосходя в полете фантазии.
Причем если греки в основном описывали, какие они герои, то московиты смотрели на мир шире, не забывая рассказать — какие вокруг них все пидарасы. Это качественно оттеняло собственное сияние, а заодно позволяло совместить миф с анекдотом и похихикать над тупыми немцами, например. Которые даже по-человечески говорить не умеют, потому и «немцы». А еще у них на часах минутная стрелка есть, прикинь, Вань! Бу-га-га…