Ноука от Горького Лука
Шрифт:
— Все понятно, — говорили злые чечены, прикладывая под глаз свои холодные кастеты. — Все нармальна, камандир. Мы ж думали тут как в Маскве. А тут свои порядки.
— Ну отож. Тада пиздуйте отсюда спокийно, — говорили менты. — В тебе родни дахуя, так в мене тоже родни дахуя, так давай не будемо звать родню, а щас перевернете свой жигуль с крыши на калеса и поихалы нахуй звидсы.
А из окон общаги на этот суровый мир смотрели восторженные писюхи первого курса.
***
Резюмирую.
Кацапы боятся не людей, а широких понятий и сообществ.
Кацапы как боятся,
Кацап обычно боится не "чего-то", а "чего-то там". И с чем-то там воюет.
Все, лекция кончилась
***
Теперь сумный рип.
Гибель в бою командира Исы Мунаева вызвала такой фонтан восторгов у кацапни, что стало понятно — они не то, что боятся чеченцев, они просто ссут кипятком в сапоги от одного слова «чеченец». Даже на своих ручных кадыровцев они посматривают с опаской, а уж свободный нохча с оружием — так это ночной кошмар для кацапа.
Как же, сука, они их боятся!
У ватников после гибели комбата Мунаева восторг такой, как будто не одного человека убили, хоть и командира батальона, а потопили целый авианосец и сбили космическую платформу.
Учитесь, земляки, у нохчей. Вот так надо себя держать в уважении у ватной сволоты. Перенимайте ноуку.
Читал сообщения, что надо комбату Мунаеву потом поставить памятник в Донецке. То само собой, надо поставить обязательно. Но настоящий памятник ему надо поставить дома, на родине героя, в Чечне, когда оттуда выкинут путинский мусор.
Прощай, командир. Кафедра особо не разбирается в теологии, но предполагает, что за лишнюю православную или католическую свечку тебе за упокой Аллах ругаться не будет. Тем более, что ты погиб у нас, и за нас. А значит ты тоже наш. И если наши за тебя помолятся, то Аллах это поймет.
***
Героям слава.
Гуантанамера
По идее, сегодня должна быть «парт три» лекции о ментальном форматировании на примере России, но когда я начал в своем ноучном батискафе «Садко» погружаться в эти пучины говна, так аж закручинился.
Жалко их, чертей. Дурные, злые и жадные дети.
Примерно такие же чувства я испытывал, когда моя бывшая (но тогда еще будущая) жена притащила домой котейку с помойки. Прямо в квартиру после ремонта. Воно, блять, скавчить, мурчить, трясется, на нем на два пальца коросты и из-под хвоста лезут острицы.
— Ты шо, ахуела, любимая? — ласково спрашиваю я у нее. — Весь дом перетравить хочешь?
— Он будет у нас жить!
— Будет, но только в том же пакете, в котором ты его принесла, и только до завтра.
— Тогда дай двадцать долларов.
— Зачем?
— Усыпить. Так врач сказал. Я его к врачу возила, врач сказал, что его надо усыпить.
Я кошек уважаю, трех даже пережил, от и до. От игривого котячества до почтенной старости с засыпанием на ходу. И мучить жывотных считаю недопустимым. Поэтому никаких двадцать долларов я не дал, а дал восемь гривен на такси, чтобы моя гринписька отвезла вот это обратно, на то же место. Где его, небось, уже ищет полосатая лишайная мама.
Это не избавило, кстати, две семьи и часть знакомых от эпидемии стригущего лишая.
Вот такое у меня отношение к москалям. И жалко, и горько, и где мои резиновые перчатки?
***
Так что сегодня москалей не будет, а будет Куба и гуантанамера.
Куба, как всем известно, это остров в пиратском море, где живет (или делает вид что живет) Фидель, растут сигары, а сочные мухеры-гвахиры отдаются туристам за пять долларов, кусок мыла или колготки.
У меня товарищ как-то съездил на Кубу, вернулся, и начал рассказывать за тамошние прелести жизни. Ну, я и спросил насчет шоколадных красавиц по цене пачки мыла.
— Дурак ты, — грустно сказал мой товарищ. — Ничего не понимаешь. У них того мыла полные тумбочки. Нахуй им твое мыло? Они же тебя любят. Где ты видел шлюх, которые ревнуют и устраивают на второй день семейные сцены? Ты же бланкито, человек из Большого Мира, ты прилетел на самолете, понимаешь? На целом настоящем самолете! Им интересно не твое мыло, а ты сам. Просто они вот такие, горячие от природы, такая у них любовь, что на наш размер выглядит как блядство. Ты тоже, по финским меркам, наверное, злоебучий донжуан. И ты в аэропорту Хосе Марти не был. Это не аэропорт, это остров слез и разбитых сердец. Там служащие увольняются, потому что больше года этот терзающий душу сериал терпеть не могут.
«Нихуя ты не знаешь про Кубу» — сказал товарищ и тоскливо вздохнул.
Я понял, что власти, как обычно, скрывают, и начал свое собственное расследование.
Куба — удивительная страна. Кто не знает, там не один народ, а целая куча народов, разнящаяся по самому болезненному признаку — по происхождению. И понять, чем самбо отличается от креола, почему белый может быть чернее, чем черный, простому человеку из Европы невозможно. Там у них каша национальностей гуще, чем на Кавказе. Причем, убежать оттуда нельзя, надо жить вместе, как ни крути. Остров же. «Бей-жыдов-спасай-кубу» там не катит. Ну, вот как-то они и сдружились.
***
Поверив в русскую мечту о коммунизме, кубинцы подписались под ней, и держали слово честно и крепко. Кто-то говорит, что СССР кормил кучу социалистических негров, но это не про кубинцев сказано. Отважные барбудос оплачивали кровью каждый танкер с гуманитарным мороженым. И, если бы не они, у русских был бы не один Афганистан, а десять.
У маленькой Кубы были все десять афганистанов за русских.
Мой знакомый ангольский негр Джон, о котором я уже рассказывал (который дважды дезертировал из ФАПЛА и УНИТА, то есть по два раза, итого четырежды дезертир) говорил, что кубинцы первым делом построили для ангольцев бесплатную столовую, а потом построили самих ангольцев. Шоб они не скакали по головам, хапая руками из котла, как абизяны, а строились в очередь, мыли руки и относили грязную посуду в окошко.