Новак Джокович. Герой тенниса и лицо Сербии

Бауэрс Крис

Вместе с тем если сравнивать положение Джоковича в Сербии с положением, допустим, Роджера Федерера в Швейцарии, то выяснится, что Джокович существует в более благоприятных для спортсмена условиях. Швейцарцы живут на внутриматериковой территории, где почти нет запасов сырья; их достаток – результат труда в тех областях, где особенно не пофилонишь: производство дорогих и высокоточных часов, сыра и шоколада, туристический бизнес. Поэтому швейцарцы охотно восхищаются достижениями спортсмена экстра-класса, но уважительное отношение ко всякого рода «звездам» не перерастает в преклонение перед ними. Федерер часто отмечал, что он до сих пор может спокойно ходить по улицам родного Базеля, не опасаясь, что его начнут останавливать на каждом шагу, а его друг и детский партнер по теннису, который стал советником швейцарских политиков, добавляет: «Невозможно вообразить у швейцарцев культуру почитания Дэвида Бекхэма». В сербской

жизни спортсмен, наоборот, находится на достаточно высоком пьедестале, так что Джокович считается кумиром нации, хоть вид его спорта остается понятным немногим.

Футбол намного опережает теннис как самый любимый вид спорта в Сербии. Второе место после футбола, несомненно, занимает баскетбол. Следом идут волейбол и гандбол, большой популярностью также пользуется водное поло. Так что пять самых популярных видов спорта в Сербии – командные виды, по сравнению с которыми теннис не котируется. До начала золотой эпохи Иванович и Джоковича теннис считался спортом малочисленной элиты, игрой королевской семьи и приближенных к трону, а не народа. Впрочем, все одиночные виды спорта в Сербии борются за признание у публики – лишь немногие боксеры, борцы и стрелки становились кумирами, да и то ненадолго; Сербия завоевала золото в тхэквондо на лондонской Олимпиаде. Но все же это страна командных видов спорта, чем и объясняется огромное значение победы Джоковича и Сербии на Кубке Дэвиса в 2010 г. Еще неизвестно, что имело большее значение для его соотечественников – то, что это была победа, или то, что она совершилась на сербской земле.

Значение места, которое занимает футбол в сознании сербов, вероятно, лучше всего объясняется ролью, которую он играл в югославских войнах 1990-х гг., особенно сербо-хорватской. Подробный рассказ о тесной связи между футболом и сербским национализмом можно найти в книге Джонатана Уилсона «За кулисами», здесь мы попытаемся представить лишь краткое резюме.

Кое-кто готов вполне серьезно утверждать, что первый залп в сербо-хорватской войне прозвучал в матче загребского «Динамо» против белградской «Црвены Звезды» в 1990 г. Действительно, перед стадионом «Максимир» в Загребе стоит монументальный памятник, изображающий группу солдат, с подписью внизу: «Фанатам клуба, начавшим войну с Сербией на этом месте 13 мая 1990 г.». Матч, о котором идет речь, состоялся вскоре после избрания националиста Франьо Туджмана президентом Хорватии, и самые ревностные фанаты «Динамо» принесли клятву верности его партии – Хорватскому демократическому содружеству. Камни были заготовлены заранее. Со своей стороны фанаты «Црвены Звезды» привезли с собой фальшивые белградские номерные знаки, которые прикрепили к загребским машинам, чтобы эти камни полетели в тех же хорватов. Результатом этих «военных хитростей» стало побоище – сотни человек были арестованы, более 100 получили травмы, в том числе 79 полицейских.

Но еще более ожесточенным, нежели между «Динамо» и «Црвеной Звездой», в прежней Югославии было соперничество «Црвены Звезды» («Красной звезды») и «Партизана». Это соперничество получило название «вечного», обе команды ассоциировались с конкурирующими политическими идеологиями. «Црвена Звезда» считалась клубом сербских националистов, а «Партизан» – клубом партизан Тито, многонациональным объединением, противостоявшим хорватским усташам и сербским четникам в процессе объединения Югославии после 1945 г. В конце 1950-х гг. Франьо Туджман, ярый националист, был президентом «Партизана»; считается, что именно ему клуб обязан нынешней формой в черную и белую полосу. «Партизан» существует до сих пор, но с распадом Югославии политическая составляющая его соперничества с «Црвеной Звездой» сильно ослабла, хотя само соперничество не утихает.

Впрочем, политическая ориентация футбольных клубов и их болельщиков не так однозначна, как может выглядеть со стороны. Взять ту же «Црвену Звезду». Она была основана в 1945 г., предположительно коммунистами. Откуда это предположение? Известно, что красная звезда – эмблема коммунистов. Но в социалистических странах (а режим Тито, при всей своей специфике, был все-таки социалистическим) идеологически окрашенные названия, как правило, ровно ничего не обозначали и придумывались лишь для того, чтобы власти не придирались, а то и брали под свое крыло. Поэтому неизвестно, были ли основатели «Црвены звезды» действительно коммунистами или просто старались угодить режиму. Да теперь это уже и не важно.

Клуб, поначалу ассоциировавшийся с бедными и угнетенными, жил и живет своей жизнью. В 1970-х гг. соперничающие клубы дразнили фанатов «Црвены Звезды» «цыганами», и ее преданные поклонники охотно с этим мирились, а некоторые даже гордились. Это означало, что, когда болельщики «Црвены Звезды» пересекались с фанатами другого клуба, насилие было практически

запрограммировано. Но ради справедливости следует отметить, что то же самое можно сказать и о многих ведущих английских футбольных клубах конца 1970-х (англичане охотно забывают, что в то время многие поклонники футбола часто участвовали в потасовках, после чего футбольные администраторы заверяли, что речь идет «лишь о незначительном меньшинстве»). А если противником был «Партизан», антипатия проявлялась особенно яростно. Поддержка национальной сборной Югославии практически никогда не была всеобщей, поскольку граждане одной республики, входящей в состав страны, не вполне понимали, как следует болеть за игроков не то что другой республики, но и другой национальности, так что дело иной раз доходило до внутригородских конфликтов. Некоторых футболистов «Партизана», представляющих Югославию, освистывали их же сограждане, если на трибунах преобладали болельщики «Црвены Звезды».

Эти две группы болельщиков – «Црвены Звезды» и «Партизана» – наглядно свидетельствуют о высокой степени интеграции спорта, по крайней мере футбола, в общественную жизнь Сербии.

Фанаты «Партизана» известны под названием «гробари», то есть могильщики. Они появились после того, как в 1966 г. «Партизан» вышел в финал Кубка европейских чемпионов. Их домом стала Южная трибуна стадиона «Партизан» (ранее – стадион JNA, Югославской народной армии), а прозвище отсылает к кладбищу при церкви неподалеку от стадиона. В 1970–1980-х гг. они пользовались зловещей репутацией, вспышки хулиганства сопровождали их по всей Европе. Официально «гробари» были закрыты как организация в 1990-х гг., после того как от файера, пущенного с Южной трибуны, погиб восьмилетний болельщик «Црвены Звезды». Тем не менее это название продолжает жить в речи местного населения и появляется на транспарантах.

Болельщиков «Црвены Звезды» называют «делие» – это слово можно перевести приблизительно как «крутые парни». «Делие» образованы несколькими подгруппами, в том числе с такими воинственными названиями, как «Красные дьяволы», «Зулусские воины» и «Ультрас»; их духовная родина – Северная трибуна стадиона «Црвена Звезда» в центре Белграда (также известного как «Маракана» – см. далее). Однако это не просто фан-клуб. «Делие» приобрели известность как некое подобие общества взаимопомощи для болельщиков «Црвены Звезды». Звучит красиво, но структура сильно смахивает на мафиозную. Да, людям, попавшим в беду, помогают, но именно так, как помогает мафия. Неудивительно, что, когда началась война за независимость Сербии от Югославии, связи между «делие» и боевиками, поддерживавшими сербскую армию, стали столь очевидными.

Особое место в этих связях занимает мифическая фигура Аркана. История его жизни – чистейший сценарий гангстерского фильма. Но фильма такого не получилось, а осталась легендарная личность, которая – несмотря на свою жестокость или благодаря ей – считается кем-то вроде народного героя.

Носивший имя Желько Ражнатович и родившийся в 1952 г., Аркан всегда был не в ладах с законом и несколько раз попадал в тюрьму, в том числе в Бельгии, Нидерландах и Западной Германии. Однако ему всегда удавалось бежать – возможно, благодаря тому, что в юности он был связан со службой государственной безопасности Югославии. В 1983 г. он вернулся в Югославию и стал одним из болельщиков, арестованных во время злополучного матча «Динамо» (Загреб) – «Црвена Звезда» (Белград) в мае 1990 г. Именно Аркану приписывают введение в официальный оборот названия «делие» в январе 1989 г. В то время он собирал военизированные формирования, которым предстояло сыграть ключевую роль в гражданских войнах, и его группа, именовавшаяся «Тигры», вербовалась главным образом из «делие». «Тигры» участвовали в нескольких самых жестоких сражениях, в том числе в Вуковаре (Хорватия, 1991 г.) и в Биелине (Босния, 1992 г.), зачастую распевая те же песни, что и на трибунах во время футбольных матчей. Против Аркана были выдвинуты обвинения в военных преступлениях, совершенных во время этих сражений, но он умер прежде, чем дело дошло до суда.

«Делие» и «Тигры» пели на трибунах имеющего форму цветка стадиона Сан-Никола в Бари во время празднования бесспорно величайшего спортивного успеха Югославии. Это произошло, когда белградская «Црвена Звезда» выиграла Кубок европейских чемпионов (предшественник современной Лиги чемпионов). История югославского футбола до этого была повестью о тех, кто чего-то «почти» достиг. Трижды сборная выходила в финал Олимпиады, но ей доставалось лишь серебро. Дважды футболисты становились полуфиналистами чемпионата мира, но так и не вышли в финал. «Партизан» проиграл в 1966 г. финал Кубка европейских чемпионов, а «Црвена Звезда» в 1979 г. – финал Кубка УЕФА. Неудивительно, что многие поспешили окрестить югославских спортсменов «лузерами», которые не умеют справиться с напряжением и эмоциями.