Новая цивилизационная парадигма

Даллакян Карлен

Эта притча говорит о том, что ничего невозможного нет и если очень стараться, постоянно усердно трудиться, то твоя мечта сбудется. А теперь сравните эту притчу с нашими сказками о золотой рыбке, о царевне-лягушке, о коньке Горбунке, об Иванушке, который на печи ездил во дворец и многие другие. Желаемый результат в этих сказках достигается не посредством систематического труда, а благодаря чуду. Это, с одной стороны, формирует веру в чудо, что само по себе и не плохо, но с другой, – способствует снижению веры в собственные силы.

Чудоориентированность культуры усиливалась религией, ростом ее влияния на социокультурное развитие, особенно проявившимся в эпоху Средневековья. Сами

средневековые мыслители порой рисовали картину мрачного «темного Средневековья». В их описаниях часто отсутствует радость и оптимизм, нет удовлетворения от жизни, нет стремления к улучшению существующего мира, нет надежды на счастье и благополучие в этом мире. Поддерживается стремление к смерти, уход в потусторонний мир, где и вожможно истинное счастье, блаженство и покой.

Однако, дело обстояло куда противоречивей. Раннее Средневековье совпало с распадом Римской империи, Великим переселением народов и глубоким социально-экономическим и культурным кризисом. В IV веке происходил переход от римского к «христианскому миру». От дионисийской культуры к аполонической. Западный мир произошел, по сути дела, от слияния римского мира с «варварским». От этого он еще более противоречив. Были утрачены многие достижения античной культуры. Одним из заслуг христианства является то, что оно уравняло в правах всех, и рабов и господ, и греков, и римлян, и варвар. Насилию оно противопоставило любовь, прощение, надежду на лучшее.

Античная культура стремилась к гармонии души и тела, римская – провозгласила приоритет тела, силы, воли к завоеванию, то есть воли к власти. В отличие от Римской культуры христианство было обращено к душе, призывая человека к физическим ограничениям, аскетизму, подавлению физических влечений тела. Вера, надежда, любовь – духовные ориентиры средневековой христианской культуры. Требование любить врагов своих – означало распространение любви на всех людей без исключения.

Хотя культура Средневековья не была однородна. В ее социальной структуре выделяют духовенство, феодальное аристократию и третье сословие. Отшельничество, воздержание и аскетизм. Второе сословие аристократии представлялось в большей мере рыцарством, обязательным для которого были сила, смелость, благородство, щедрость, тщеславие, любовь к прекрасной даме.

Рыцарь, как правило, происходил из хорошего рода, должен был отличаться красотой и привлекательностью. «Его красоту обычно подчеркивала одежда, свидетельствовавшая о любви к золоту и драгоценным камням» 33 . От рыцаря требовались сила, выносливость, сдержанность и постоянное подтверждение своей славы, то есть подвиги. Он не мог даже остаться с женой, с которой только что обвенчался, ибо друзья его следили за тем, чтобы он не изнежился в бездействии. Женщина, мужа которой убили на рыцарском поединке, могла выйти замуж за убийцу мужа. Так что еда, приготовленная на поминки мужа, вполне могла пойти на свадебный стол «безутешной» вдовы.

33

Оссовская М. Рыцарь и буржуа. Исследования по истории морали. М: Прогресс.1987.С. 82.

Не менее странным для нас выглядит и отношение рыцарей к добру. Нет смысла творить добрые дела, если они останутся неизвестными, говорит Кретьен де Труа, одобряя постоянную заботу о своем имидже. Гордость признавалась совершенно оправданной, если она не была гипертрофирована и не превращалась в высокомерие и заносчивость. Это не совсем вяжется с христианскими ценностями. Самое тяжелое обвинение для рыцаря было обвинение в недостатке мужества. Благородный, щедрый, верный и надежный, он должен был уметь по-настоящему преданно любить женщин.

«Сражаться и любить!» – вот лозунги рыцаря. Любовь должна была быть взаимно верной. Рыцари, принявшие обет верности даме сердца, стойко сопротивлялись любовным признаниям других женщин. Но, если рыцарь не добьется славы, то дама была вправе его разлюбить. Вот так вот! Тщеславие было тесно связано с любовью и браком.

Некоторые исследователи средневековой культуры отмечают, что воспевание дам рыцарями часто носило весьма прагматичный характер. Странствующие голодные рыцари, путешествуя от замка к замку, восхваляли хозяйку, часто более богатую и известную, чей муж находился, как правило, далеко, в надежде на сытный прием, а может и продвижение по службе. Но, во всяком случае, все происходило согласно куртуазному стилю поведения. Служение рыцарской чести и долгу – вот главное удовольствие рыцаря. Даже, если оно вовсе и не приносило ему удовольствия.

В средние века известны случаи длительных переписок между женскими и мужскими монастырями, где в экзальтированной форме выражалась любовь на расстоянии людьми, которые знали, что никогда друг друга не увидят. Они культивировали и воспевали платоническую любовь. Удовольствие люди в то время начинают получать не от удовлетворения своих витальных потребностей, а от воздержания, от не удовлетворения этих потребностей, а иногда и прямым издевательством над организмом, считая, что это идет во благо душе.

В Исламе, например, подчеркивается, что удовольствие – это то, что кормит «нафс», то есть низшего человека, животное. Это и злоупотребление дозволенным, и пользование запретным. Удовлетворение же – это то, что делает человека светлей, радует душу, делает добрее. Интересны в связи с этим слова Алишера Навои: «Богат не тот, кто в изобилии достатка своего, не устает от наслаждений в обладании его. Богат душой лишь тот, кто милостью Творца, имеет клад, в котором нет порока для него».

Для истинно удовлетворения необходимо понимать значимость дела, иметь благородную цель. Для верующего – это служение Всевышнему. Однако простые люди Средневековья, часто не обременяя себя ограничениями, предавались жизненным радостям. Особенно ярко проходили праздники с играми, весельями и шутками. Но все же это уже было не то, что в Риме. Вспомним Августина Аврелия, в частности его работу «О граде Божьем», в которой он делил мир на «град божий» и «град земной». Люди «града божьего» подчиняют свою жизнь христианским заповедям, и после смерти им уготовлена жизнь на небесах, то есть они уйдут в вечность. Люди града земного, оправдывая свое название, руководствуются земными чувствами, предаваясь земным чувствам, и поэтому не обретут вечной жизни, уйдя в небытие.

Эпоха Возрождения, представляя собой некий возврат к античной культуре (отсюда и название – Ренессанс), предложила синтез аполонистической и дионисийской культуры. Вновь возрождается вера в человека, его возможности, талант, творчество и волю. Антропоцентризм эпохи Возрождения сменяет теоцентризм Средневековья. Развивается гуманистическая культура, ставящая человека в центр внимания. Личность человека приобретает не только высшую ценность, но и цельность и даже универсальность. Достаточно вспомнить великих представителей Ренессанса, чтобы сказанное стало очевидным. Одного Леонардо да Винчи, кажется, достаточно. А их огромное множество. Интересно, что особенно ценили людей образованных и одаренных. К ним относились как к святым в эпоху Средневековья. Не от этого ли был осуществлен такой прорыв в искусстве, философии и науке?