Новая эпоха. Аур. Том 3
Шрифт:
Вот и Аур решил, что никакой, после чего собрал всё своё немногочисленное имущество — и отправился на север страны, намереваясь осесть там и начать новую жизнь. Избавиться от прошлого, утопить боль в недрах своего сознания, — а стереть эти моменты Аур никогда бы не согласился, — и больше никогда не обзаводится привязанностями. Обвиняя в случившемся свою недальновидность и недостаток силы, подсознательно чернокнижник отчаянно желал сделать всё, чтобы подобное никогда не повторилось.
И это желание неплохо смотрелось рядом с целью всех амбициозных магов.
С достижением бессмертия.
Глава 12.2
Втянув
— Больная ты сука.
Всего одна фраза — а от готовой вырваться в не самой приглядной форме ярости ничего не осталось, будто бы и не было её. И всё оттого, что демонесса, создавшая этот мир на основе памяти Аура, слышала каждое слово… и каждую мысль того, за кем наблюдала. Потому не было никакого смысла в сокрытии своего негодования, да и, честно говоря, бессмертным демонам было решительно наплевать на слова какого-то там человечишки. Обратившийся к своим воспоминаниям, чернокнижник с силой пнул труп послушника, принадлежащего к той же башне, что и он, после чего направился к не самой внушительной городской стене. В юности эта пятиметровая преграда виделась ему надёжным щитом, огораживающим Сиктиму от внешнего мира, но сейчас Аур не испытывал ничего, кроме презрения. Любой мало-мальски сильный маг не оставит от этой поделки и камня на камне, а успокоить наличие стены могло разве что неграмотных крестьян. Как он, будучи послушником, кандидатом в маги, мог быть настолько глуп? Неудивительно, что случилось то, что случилось…
Подавив боль в пораженной едким туманом ноге, Аур отметил, что, неожиданно, его силы опустились до соответствующего времени уровня. Совсем небольшой запас маны, плюс неумение полноценно пользоваться даже этими крохами — и вот уже для убийства такого же парня-слабосилка потребовался меч. При этом чернокнижник сильно сомневался, что окружающая, копирующая прошлое реальность позволит ему как следует разгуляться со всеми своими знаниями и умениями. Иначе какое это испытание?
Пошевелив непривычно короткими конечностями, Аур, изъяв из глубин памяти былые навыки, за считанные секунды вскарабкался вверх по стене, перебравшись с неё на крышу прилегающего почти вплотную невысокого одноэтажного здания, и уже оттуда спустившись на улицы Сиктимы.
Внимания на послушника в слегка прожжённой мантии никто, — что удивительно и не совсем реально, — не обращал, так что и проблем с перемещением по городу не было. Грязные, полнящиеся людьми дороги вместе с соответствующими запахами служили лучшим катализатором для мозгов, и Аур, лишённый ставших неотъемлемой его частью потоков сознания, вспоминал всё больше и больше деталей, связанных с его прошлым. Или, что будет куда как вернее, собирал из всех этих частей единую картину, силясь понять, каков истинный смысл испытания. С одной стороны, Аур знал, что некоторое недовольство Данталион проявила после его реакции на облик Шали, и выбранный временной отрезок соответствовал этой догадке, но с другой — для демона её ранга ворошить душевные раны контрактора было бы чем-то слишком мелочным и бессмысленным. Вдобавок, демоны крайне редко ставили перед людьми какую-то конкретную цель, предпочитая обойтись чем-то расплывчатым, чтобы вдосталь насладиться наблюдением.
Отталкиваясь ото всего этого, можно было предположить, что что-то гарантированно пойдёт не так. Иначе само повторение прошлого бессмысленно, ибо иллюзорный образ, которого ожидаешь, не заставит сердце сжаться так же, как при первой встрече с Данталион…
Отмахнувшись от продающего выглядящую совершенно несъедобной еду лавочника, заключенный в юном теле чернокнижник направился к своей башне тем же маршрутом, что и много лет назад. Сегодня ему исполнялось пятнадцать лет, и сегодня же он должен был впервые встретиться с Шали.
«А ведь, если задуматься, она была посвящена Энлилю. Может ли быть, что именно моё с ней знакомство…?».
Медленно остановившись рядом с белокаменной, местами украшенной изумрудного оттенка элементами башней, Аур открыл глаза и, повернув голову, сразу же наткнулся взглядом на светловолосую девочку, на повышенных тонах ведущую разговор со своими подругами. Шали стояла на краю лестницы, спиной к ней, и, — точно как тогда, — рыжеволосая змея толкнула её, отправив в полёт, который, несомненно, должен был закончиться или серьезной травмой, или вообще смертью. Тогда Аур, проходивший мимо и ещё не преисполненный равнодушия к чужим проблемам, успел поймать Шали, тем самым заведя с ней знакомство, но сейчас всё было иначе. Как бы чернокнижник ни старался, но его ноги будто бы приросли к брусчатке, а текущая в теле мана совершенно не желала слушаться. С искренним ужасом во взгляде чернокнижник смотрел за тем, как Шали падает, катится по лестнице и замирает навсегда — с шеей, вывернутой под таким углом, люди не живут.
Гнев и ярость, застлавшая глаза алая пелена, не только вскипевшая, но и хлынувшая наружу иссиня-чёрная мана… Не помогло даже осознание того, что всё это является искусно созданной демонической иллюзией — и сама башня, и весь город утонули во тьме. Остался лишь вернувший облик своей проекции Аур, пятачок земли, на котором лежало тело Шали, и снисходительно наблюдавшая за смертным Данталион. Едва ли ей доставляло удовольствие смотреть за тем, как считавший себя хладнокровным и стойким к потрясениям маг теряет контроль, но какой-то своей цели она, определённо, добилась — иначе не улыбалась бы сейчас, словно ребёнок, которому на ужин преподнесли огромный кусок любимого торта.
— Это — твоё испытание?
— Верно. Мне было интересно, действительно ли ты лишён всех желаний и стремлений, или же лишь пытаешься убедить сам себя, что так оно и есть. — Демонесса неспешно направилась к телу девочки, но на её пути встал Аур, на лице которого вновь застыла хладнокровная, равнодушная маска. Лишь в его глазах пылал гнев, порождённый желанием растереть одну из повелительниц инферно в пыль. И от активный действий его останавливало лишь то, что даже сотни его копий будет недостаточно, чтобы одолеть Данталион в её родном измерении. — Ты зол, понимаю. Но эта злость — то, что я хотела увидеть.
— Я не могу понять, зачем…
— Так ты доказал, что не являешься бездушной марионеткой богов.
— Ты определила это, основываясь на моей реакции? — Аур вздел бровь в удивлении, расколов свою маску. Но не успел он толком обдумать слова демонессы, как та небрежным движением создала в своих руках зеркало. И только взглянув на зеркальную поверхность, отразившую не его лицо, но его суть, чернокнижник всё понял. — Вот как?
Всего лишь человек. Эти три слова становились, своего рода, приговором для каждого амбициозного мага. Не сразу, но стремящиеся к познанию своей силы люди заглядывали за грань, узнавая всё больше и больше о богах, демонах и прочих отличных от человека сущностях. И только тогда, осмыслив эти знания, понимали, что человек находится в самом низу истинной иерархии. Короткоживущий, лишённый врождённых привилегий и существующий в бедном на магические ресурсы мире — многого ли стоило от него ожидать?