Новая эпоха. Аур. Том 3
Шрифт:
И — нет, вобравший в себя огромную мощь чернокнижник не обезумел от переизбытка силы или понесённых потерь, бессмысленно сея хаос и разрушение. Он руководствовался логикой и только ею, рассчитывая пусть немного, но ослабить учителя через убийство его последователей — как жрецов, так и простых людей. Живыми они восполняли силы Зерхана, а мёртвыми — служили Ауру. За счёт клубящихся в воздухе эмоций и множественных смертей, а также отказа от физического тела чернокнижник сумел частично подавить пагубный эффект от раны, оставленной Данталион, но надолго этой заплатки хватить не могло. Словно наспех залатанная дыра в плотине, рана росла и ширилась, обещая уже в ближайшее время вновь лишить Аура возможности формировать заклинания огромной силы. Более того — сроки поджимали и со стороны его нынешней формы, так как он чем-то уподобился Каролине в её последние секунды жизни, взяв больше силы, чем ему позволял внушительный резерв демона. Он сгорал изнутри, но это был единственный вариант, при котором были хоть какие-то шансы не на победу, но на выживание. Зерхан не знал и не мог знать о состоянии Аура, и последний планировал этим воспользоваться, продемонстрировав подавляющую
А после… Что именно будет после Аур сказать не мог. Неизвестных переменных было значительно больше, чем хотелось бы, а одновременное перенапряжение и запечатывание яда в ране могло привести к любым последствиям вплоть до смерти. Умирать Аур не хотел, но Зерхан не дал бы ему сбежать. Не из центра Пекина, не в таком состоянии и не после приветственного салюта, привлёкшего внимание всего мира. Оставалось только сражаться, уповая на то, что Зерхан испугается за свою жизнь и отступит. Отступит так, как делал это уже много раз в прошлом. Он, а не Аур предпочёл скрываться в тени, медленно набирая силу и обзаводясь влиянием. Учитель, а не ученик прошёл путь от одарённого чернокнижника до высшего существа так, как это нужно было сделать.
Сейчас Аур жалел лишь о том, что он не догадался узнать у Данталион, как именно она собиралась помочь в борьбе с Зерханом. Уровень сил её проекции совершенно не соответствовал эффективности удара, что указывало на недюжинный опыт в магических схватках. Ауру хватило бы малейшего намёка, но его не было.
С того момента, как Данталион заявила о своём прибытии на весь мир прошло немногим больше десяти минут, но за это время Аур собрал вокруг себя жизненные силы более чем миллиона человек, из которых многие обладали развитыми способностями к магии. Первый и единственный раз, когда в прошлом ему доводилось оперировать сравнимыми, — хотя бы примерно, — объемами энергий — величайшее жертвоприношение прошлого, превратившее в некрополь целый город и позволившее Ауру обрести бессмертие. Ни до, ни после у него не было ни шанса, ни желания взять в свои руки такую силу. Чернокнижник здраво оценивал свои возможности, понимал, что малейшая ошибка может привести к развоплощению идиота, пытающегося голыми руками указать морю, куда тому нужно течь. Тому ритуалу предшествовали долгие годы подготовки, сейчас же всё делалось впопыхах, без плана, расчётов и гарантий. Тем не менее, заёмная сила, смесь демонической и некротической энергий пусть и со скрипом, но слушалась его. Взмах руки, придание заклинанию формы — и целый район столицы Китайской Империи обращён в руины. Пристальный взгляд, короткое заклинание — и первый из облачённых в молнии силуэтов разлетается на части, приняв прямой удар пышущей яростью маны Аура. Первые из Зерханов, — а в этих силуэтах чернокнижник сумел разглядеть частичку души бывшего учителя, связанную с тысячами прочих, — отправились в небытие даже раньше, чем успели опознать своего убийцу. Но эти потери, невосполнимые из-за того, что Аур не упустил шанса и сожрал эти части Зерхана, заставили последнего потратить лишние минуты на перегруппировку и формирование единого ударного кулака. Как итог — маг, он же демон и он же — чернокнижник, достиг своего предела, обратив в оружие так много душ, как только позволяло его работающее на износ сознание. Безо всяких разделений на потоки Аур держался за свой последний шанс, допуская, но сглаживая все ошибки. На грани смерти и человек, и бог, и демон — каждый полностью раскрывает свой потенциал. А Аур, как бы это ни выглядело со стороны, был в шаге от забвения, в то время как Зерхан мог в любой момент отступить. Даже запретный, презираемый всеми магами без исключения раскол души наверняка был направлен лишь на то, чтобы в любой ситуации остаться в живых. Глупость? Да. Паранойя? Она самая. Сказать, что творилось в голове человека, сначала ставшего личом, а после — богом не мог никто, так что и Аур решил от этого абстрагироваться. В конце концов, сейчас его должно было волновать лишь выживание.
Тем временем сотни сияющих Зерханов неслись по затянутому тучами цвета крови небу, а исходящие от них эмоции говорили лишь об одном — бог был в ярости. Он тонул в чистом гневе, незамутнённом желании убивать, и в противостоянии этим эмоциям, похоже, Зерхану не помогли ни прожитые столетия, ни божественная сущность. А когда первые заклинания, словно неловкие пристрелочные выстрелы, столкнулись с валом маны Аура — чернокнижник понял, что, похоже, его бывший учитель сорвался так же, как и он сам. Несмотря на то, что все части его души отлично кооперировались между собой, дополняя и усиляя заклинания… вот только они были столь же топорными, как и магия Аура. Никакого изящества, никакой искусности — одна лишь голая сила.
Аур держался, но Зерхан не спешил сразу демонстрировать максимум своих возможностей. Он прощупывал защиту ученика, пытался отыскать слабые стороны и составить хотя бы примерную картину его возможностей. И это был хоть и сделанный случайно, но верный шаг, так как для Аура затягивание боя было смерти подобно.
Череда взрывов утонула в хлынувшей на бога волне демонической маны, изобилующей вкраплениями энергии самой смерти, а в следующее мгновение перед Зерханом выросла сотканная из молний стена. Тянущаяся от неба до земли, она без особого труда остановила атаку чернокнижника, превратившего город перед собой в ровную, залитую кипящим металлом и камнем площадку. Впрочем, в действиях лично явившегося на поле боя бога защитой людей и не пахло — то и дело его стена молний взрывалась искрами, и смертоносные белоснежные дуги ударяли по тем, кому не повезло оказаться рядом.
— Ты обрёл огромное могущество, Аур! — Одна из частей Зерхана, оседлав впившийся в барьер Аура луч пламени, многократно усилила свой голос, надеясь докричаться до того, кто сейчас представлял собой огромный вихрь маны, в котором от живого существа остались лишь сознание и душа. Вполне вероятно, что люди всего мира, — а новости в новой эпохе разлетались невероятно быстро, — принимали переступившего все границы
— Моя ненависть к тебе, Зерхан, давно вышла за грани разумного. Хочешь, чтобы я отступил? А не боишься ли ты, учитель?
Перебравший большую часть могущих оказаться эффективными заклинаний, Зерхан так и не смог определить, что именно позволит ему одолеть Аура за счёт умения, а не резерва силы. Отрывая от демона небольшие куски, он лишь растрачивал собственные запасы, в то время как Аур просто восстанавливал утраченное за счёт жизней десятков тысяч человек. Всё было бы иначе, начнись бой на безжизненной территории, но в столице гегемона было слишком много людей, эвакуировать которых не удастся и за сутки. Вдобавок ко всему, Зерхан уже начал ощущать уменьшение потоков веры, устремляющихся к нему со всей страны. Для его последователей нападение на столицу стала настоящим шоком, а тот факт, что даже появление такого числа аватаров, — а именно за них Зерхан выдавал части своей души, — не смогло моментально разрешить все проблемы. Четверых он и вовсе потерял, вслепую сунувшись к, как он подумал поначалу, самоподдерживающемуся демоническому заклинанию. Всё складывалось совсем не так, как должно, и оттого Зерхану казалось, что он потерял инициативу, и сейчас просто играет рядовую роль в чужом спектакле.
— Страх? — Все части бога собрались вместе и, наплевав на последствия, начали концентрировать божественную энергию, в чём-то даже походящую на демоническую. Умиротворяющее, тёплое сияние — и ревущие, рассекающие воздух разряды магических молний вместе составляли неестественную картину, забыть которую не под силу никому. Стоит лишь раз увидеть… — Мне всего лишь жаль ресурсов и сил, которые придётся потратить на твоё упокоение!
И снова стычка, итогом которой стали ещё большие разрушения. Сама реальность, казалось, стонала от всё растущего числа смертей. С каждым новым заклинанием пространство трещало, словно дышащий на ладан корабль, попавший в смертельно опасный шторм. Волны остаточной маны растекались в стороны, сталкивались — и порождали всё новые и новые аномалии, порой приносящие разрушения большие, чем смогли изначальные заклинания. И если самые крупномасштабные магические столкновения изредка обрекали поля боя на статус мёртвых, запретных зон, то бой молодого бога, отчаянно цепляющегося за всё то, что он заработал усердным трудом, и демона, на этот раз потерявшего всё — и оттого лишённого всяких ограничений, вполне мог претендовать на звание крупнейшей катастрофы за всю историю магического искусства, известного человечеству. Ни боги, ни демоны прежде не устраивали подобных побоищ, а смертным, даже самым искусным магам, такие силы были попросту неподвластны.
А потому — люди просто не знали, как реагировать на события, влияющие на весь мир.
— Тому, кто расколол свою душу никогда меня не убить! Твоя столица пылает, Зерхан, а вера последователей слабеет из-за страха передо мной! — Не так давно Аур собирался отказаться от лжи и лицемерия, но обстоятельства вынуждали его играть роль так, как он не делал этого никогда. В последний, в самый последний раз примерить маску. Отразиться в глазах бывшего учителя как безумный, поглощённый страстями и неспособный себя контролировать демон. Силы… несмотря на то, что подконтрольный Ауру объем маны с начала боя постоянно восстанавливался и к нынешнему моменту уменьшился совершенно незначительно, в то время как Зерхан потратился куда как сильнее, контролировать эту абсолютную мощь становилось сложнее. На каком-то этапе Аур резко, надеясь замаскировать собственную слабость под проявления гнева перешёл от обладающих хоть какой-то формой заклинаний к грубым манипуляциям чистой энергией, компенсируя качество количеством. Но даже так он не считал себя способным продержаться достаточно долго для победы, хоть, будем честны, такая мысль промелькнула в его голове, когда очередной десяток Зерханов сгинул, разорванный на части бурлящим потоком цвета крови, а части его души преобразовались в ману и обратились против хозяина. В каком-то смысле нынешнее положение даже можно было считать победой, так как восстановить истерзанную душу невозможно, а на адаптацию к новым реалиям даже у бога уйдёт не одна тысяча лет. — Каково это — терять душу из-за того, кого ты посчитал недостойным стоять подле тебя?!
Аур рассчитывал если не вывести Зерхана из себя, то, по меньшей мере, спровоцировать его на ответные действия. Для лучшего эффекта чернокнижник подготовил в своей защите несколько слабых мест, каждое из которых могло позволить молодому богу перехватить инициативу. Всё для того, чтобы быстро закончить сражение и сбежать.
И Зерхан, не будь он тем, кто превратил Аура в одного из сильнейших чернокнижников среди современников, практически сразу обнаружил его ошибку.
Сорвавшийся с места рой аватаров, казалось, вложил в удар все силы — сияние переплетающихся, искрящихся молний над Пекином вполне могло сойти за свет появившегося из ниоткуда солнца, и вся эта сила вгрызлась в «плоть» Аура, поражая те элементы его эфемерного тела, что позволяли контролировать огромные объемы маны. В считанные секунды чернокнижник утратил контроль над доброй третью мощи, что позволило ему облегченно выдохнуть: слишком уж болезненно и потенциально опасно было продолжать ею оперировать. Вот только мана, лишившись указующего перста, пошла в разнос, хлынув во все стороны и даже развоплотив несколько частей Зерхана, решительно развивающего наступление. Согласно составленному на коленке, — на этот раз — буквально, — плану Аура, Зерхан должен был провести ещё несколько эффективных атак, после чего отступить для подготовки к следующему раунду. Множество использованных подряд заклинаний, плюс непомерные во всех смыслах траты являющейся его телом маны вместе с бесконтрольно бушующей и продолжающей распространяться демонической энергией должны были порядком поумерить его пыл, и именно в этот момент Аур собирался отступить.