Новая хронология Греции
Шрифт:
В археологии средневекового Рима считается, что практически все римские христианские церкви построены на развалинах языческих храмов: например, церковь святого Дионисия построена якобы на месте языческого храма Диониса, и т. п. Однако и частое сходство названий, и (главное) вакхический характер вышеописанных украшений заставляют думать, что чаще вместо нового строительства "на развалинах" шло простое переименование. Объявив свое недавнее вакхическое прошлое "ошибочным", христианская церковь, перейдя в X–XI вв. в новую евангелическую фазу, переименовывала свои прежние языческо-вакхические храмы.
Итак, мы видим, что не только традиционная историческая хронология содержит удивительные загадки. Ранние страницы
Впрочем, делать уверенные выводы пока еще преждевременно.
ГЛАВА 18. Старинная летопись глазами математика
Мы уже говорили, что историческая хронология, — чуть ли не единственная из наук, которая до сих пор предпочитает обходиться практически без помощи математики (имеется в виду уровень чуть более высокий, чем таблица умножения). Ну, что ж. Если гора не идет к Магомету… Впрочем, здесь еще вопрос, что — Магомет, и что — гора. Во всяком случае, все приложения математики к исследованию истории, описанные в этой книге, были и являются инициативой математиков, а не историков.
Здесь действительно есть что считать. Мы видели это на примерах затмений и гороскопов, таблиц пасхалии и календарной ситуации на день распятия Христа. Можно было бы еще и еще приводить подобные же примеры; но, как бы ни было их много, все они, к сожалению, не систематичны; все эти решения, конфликтующие с общепризнанной датировкой тех же событий, — не более чем булавочные уколы (весьма, впрочем, болезненные для традиционной хронологии); они исследуют удачно подвернувшиеся эпизоды, но не проблему в целом. Они приводят только к одному выводу, хотя и весьма важному: проблема действительно существует, и масштабы ее огромны. Судя по ним, дезориентация во времени, словно гангрена, захватила всю "нижнюю половину" хронологизированной истории: в предыдущих главах мы рассмотрели несколько событий (в традиционной датировке: от V века до нашей эры по V век нашей эры), даты которых поддаются астрономической проверке, и ни одно из них этой проверки не выдержало. Наш "медицинский диагноз", к сожалению, можно сформулировать и в более суровой форме, а именно: из всех событий, традиционно относимых к этому периоду, нет ни одного, датировка которого не опровергалась бы, а, напротив, однозначно подтверждалась бы астрономическими данными (при условии, конечно, расчета строго беспристрастного, без вольных или невольных подтасовок в угоду традиционной хронологии, — а это, к сожалению, наблюдается часто).
Короче говоря: результаты астрономических датировок подтверждают существование проблемы и очерчивают (для начала — минимально) ее масштабы; но они выводят нас не к финишу, а только не старт серьезной математической работы над нею.
Вопрос надо ставить так: возможно ли методами математического исследования охватить весь исторический материал (или хотя бы большую часть его), а не только какие-то случайные эпизоды?
Для этого рассмотрим: с чем мы, собственно, имеем дело? Устраним пока из рассмотрения такой расплывчато датируемый материал, как ржавые обломки мечей, ювелирные украшения, характер захоронений, архитектуру построек и все подобное, и ограничимся письменными текстами: именно они содержат основную информацию о жизни человечества за последние два-три тысячелетия (как раз тот отрезок времени, который здесь нас главным образом интересует). Их можно разделить на две категории: тексты одномоментного содержания (здесь и королевские указы, и любовные записки на бересте, и художественные произведения вроде "Метаморфоз" Апулея) — их тоже пока отложим в сторону, — и тексты-хроники (во всех видах: от гомеровской "Одиссеи" до французских эпических народных поэм, от Библии и творений древнегреческих историков до многотомных "Историй" прошлого века и современных относительно кратких учебников по истории). Именно тестами-хрониками и займемся.
В статьях и книгах более строгого научного характера (в том числе во второй части этой книги) исторические тексты-хроники иногда назваются "нарративными текстами" (от латинского слова narratio — рассказ, повествование).
Каково их содержание? Основное: имена, события и даты, довольно легко поддается точному математическому описанию и анализу. Сопутствующее: детали быта и особенности событий, характеристики действующих лиц и т. п., - уже значительно труднее, по крайней мере приблизительнее.
Закодировав и введя в память ЭВМ все это: имена, события, даты, а по мере возможности и какие-то достаточно информативные сопутствующие детали, и получив, таким образом, машинные "конспекты" хроник, мы получаем возможность перебирать, сортировать и сравнивать весь этот гигантский материал. Этим мы уподобляется любому автору любой "Истории": если он работал только с одним первоисточником, то его труд не более чем плагиат, и какое-то новое качество его "История" обретала лишь в том случае, если он сопоставлял и объединял не один, а несколько источников. Однако широта охвата материала (когда охвачены сопоставлением многие десятки — практически все доступные нам источники) и темпы работы у ЭВМ в сотни раз выше, чем у самого трудолюбивого историка. Поэтому машинная обработка неизбежно должна вывести нас на новый уровень выводов и следствий, ранее принципиально недостижимый.
Но прежде всего встает вопрос: чему из этого материала можно доверять, на что можно опираться?
Датировке? Но она во всех древних хрониках основана на каком-нибудь местном и локальном во времени летосчислении, привязку которого к единой хронологической шкале "от нашей эры", предлагаемую историками (в позднейших "Историях" и учебниках), будем рассматривать каждый раз не более чем как гипотезу (иначе и нельзя, раз уж мы занялись именно проверкой хронологической шкалы).
Именам? Тоже нет. Любой сколько-то заметный деятель древней истории имел несколько имен или прозвищ, и нет гарантии, что все они нам известны, и что мы не принимаем одного и того же человека, по-разному названного в различных хрониках, за двух различных исторических персонажей. Тем более что и "переводы" имен на другой язык часто искажают их до неузнаваемости. Простой пример: персидский фольклор богат легендами о древнем герое, завоевателе, в которого вопреки логике историческая память народа буквально влюблена (потому эти легенды выглядят попросту сказками). Имя его — Искандер Двурогий. Если бы не знать неоспоримо, что это — Александр Македонский, едва ли бы догадались мы связать эти два имени.
Кстати, об именах, в подтверждение нашего недоверия к ним приведем выдержку из диалога Платона "Критий": "Рассказу нашему нужно предпослать еще одно краткое пояснение, чтобы вам не пришлось удивляться, часто слыша эллинские имена в приложении к варварам. Причина этому такова. Как только Солону явилась мысль воспользоваться этим рассказом для своей поэмы, он полюбопытствовал о значении имен и услыхал в ответ, что египтяне, записывая имена родоначальников этого народа, переводили их на свой язык; потому и сам Солон, выясняя значение имени, записывал его уже на нашем языке". Так поступал, конечно, не только Солон; причем из-за обилия синонимов даже при переводе обратно, на исходный язык, едва ли восстановится прежнее имя.