Новая хронология Греции
Шрифт:
Ну, а здесь, чтобы закруглить тему о том, что средневековье какими-то чертами слишком уж похоже на античные времена, мы вправе обратить внимание и на встречный вопрос: нет ли в пластах истории, уверенно относимых к античности, каких-нибудь черт средневековья?
Обратимся к раскопкам Помпеи (явная античность, ибо, по утверждению историков, Помпеи были похоронены изверждением Везувия в 79 году н. э.). В книге В.Классовского мы найдем немало интересующих нас примеров.
Удивляет очень высокий уровень изобразительного искусства (фрески, мозаики, статуи), сочетающийся с высоким уровнем научных достижений типа эпохи Возрождения. Например, найдены солнечные часы, разделенные на "равномерные часы", — прибор, создание которого было трудной задачей даже в позднее средневековье. "Открыт набор хирургических инструментов, тем более достойных внимания,
Некоторые знаменитые мозаики Помпеи поразительно похожи по композиции, колориту, стилю на фрески Рафаэля и Джулио-Романо.
(Кстати, одна из надписей в Помпеях гласит: "Валента Первосвященного Нерона Августа Первосвященного Вечного Д.Лукреция Валента сына 28 марта охота и декорации будут". Здесь император Валент-Нерон — одно лицо, а в традиционной хронологии — два разных императора, разделенные примерно 300 годами.)
Раскопки в Помпеях велись варварски. "Если рисунок кому-то казался не слишком красивым, его разбивали на куски и выбрасывали как мусор… Из фрагментов скульптур фабриковали для туристов сувениры, нередко с изображением святых". Но раз уж где-то рядом видится Рафаэль, может, это и в самом деле были изображения святых?..
Итак: не только средневековье похоже на античность, но и античность похожа на средневековье. Есть над чем задуматься. И даже предложить на ваш суд гипотезу, которая, к сожалению, имеет один недостаток: она "недостаточно безумна, чтобы быть истиной".
ГЛАВА 17. Церковная революция Григория Гильдебранда
С.Г.Лозинский в "Истории папства" уделяет виднейшему церковному деятелю Гильдебранду, принявшему при избрании на папский престол имя Григория VII (1073–1085 гг.), по справедливости много страниц. Он описывает его титанические усилия поставить церковную власть над светской, так чтобы даже королевскую или императорскую корону любой в христианском мире претендент на престол получал не по праву династического наследования, а только по согласию и непосредственно из рук наместника Петра — римского папы. Короли должны были "дарить" свои владения блаженному Петру (т. е. католической церкви), с тем, чтобы потом, целуя у папы ногу в знак повиновения (тоже — обычай, соблюдения которого неукоснительно требовал Гильдебранд) и принося ему ленную присягу вассальной верности, получать это королевство обратно — но всего лишь как ленное феодальное владение. И во многом это Григорию VII удалось. Коса нашла на камень лишь в борьбе с германским императором Генрихом IV, который после первоначального унижения перед не в меру властолюбивым наместником Петра (и от церкви отлучившим, и объявившим низложенным с трона) умудрился в конце концов объявить свергнутым самого Григория VII и возвести на его место Климента III ("антипапу"), который (совершенно в духе установлений Гильдебранда) вновь короновал Генриха IV императорской короной. По зову Григория VII в Рим явились (в 1084 г.) его друзья норманны; они прогнали Климента III и императорский гарнизон, однако предали Рим разгрому. Римское население восстало, Григорий бежал — и в 1085 г. умер в Салерно, брошенный всеми.
Остальное в книге С.Г.Лозинского — детали, преимущественно о той же "светской" (политической и экономической) стороне реформистской деятельности Гильдебранда, вроде укрепления финансовой базы церкви, и практически ничего — о внутри-церковном реформаторстве. Сказано только, что "он требовал строгого соблюдения целибата запрещения духовенству вступать в брак, что, как он заявлял, ведет к созданию "духовных династий" и к расхищению церковного имущества".
Таким образом, даже из этого труда (практически — единственного на эту тему, из числа доступных широкому читателю) мы не увидим, что на деле Григорий VII произвел важнейшую трансформацию христианской церкви, вытащив ее из язычества.
Каков был характер христианского культа до него? Изучение материалов показывает, что этот культ совпадал с "античным", вакхическим культом, описанным в классических источниках. Н.А.Морозов в работе "Христос" приводит много данных, показывающих, в частности, что официальная проституция была неотъемлемой частью средневекового христианского культа.
В истории западной церкви сохранилось немало следов этого христианско-вакхического богослужения. Например, у средневековых христиан, по сообщениям специалистов по истории религии, ритуал включал в себя ночные собрания "агапы" ("вечери любви") средневековые вакханалии дионисийского культа, которые считаются сейчас достоянием только античности. Пресловутая "развратность римских пап" объясняется тем, что попросту таков был ритуал. Точно такие языческие вакханалии описаны у Тита Ливия.
Гильдебранд в XI в. посвятил много сил уничтожению вакхического культа в западной церкви, что было, конечно, далеко не просто (ввиду его очевидной привлекательности).
В дальнейшем к решению этой задачи (т. е. к трансформации языческого христианского культа в более "сдержанную" форму христианства) была призвана на Западе и инквизиция, смотревшая на прежние священнодействия — "агапы" — теперь уже как на "дьявольские шабаши".
Однако вакхический христианский культ еще долго держался в Западной Европе. Многочисленные следы его видны и в иллюстрациях к средневековым Библиям, и в "развратных" скульптурных украшениях многих христианских храмов, вызывающих у современных исследователей полнейшую растерянность, и во многих грозных распоряжениях королей и церковных властей, почти безуспешно выпалывавших традиции прежней церкви, ставшие для новой церкви абсолютно неприемлемыми.
Таким образом, реформа Гильдебранда обернулась не только организационной реконструкцией западной церкви и новым характером взаимоотношений римского папы и его легатов с европейскими монархами, но и грандиозной по своим масштабам морально-этической революцией (на завершение которой понадобилось несколько веков непрерывных усилий), которая настолько изменила и веру, и нравственность, и сам христианский культ, что мы теперь с полным недоумением смотрим на реликтовые свидетельства дореформенной системы взглядов и не видим в них ничего, кроме карикатур.
Совершенно непонятны (с позиций современного христианства и современной морали) те раннехристианские изображения, где участвуют ведьмы, черти и тому подобная "нечисть". В позднейших-то изображениях (где черти тащат грешников в ад) все ясно: они должны устрашать. Но ранние?.. Что же значат, например, такие, где черт играет на чем-то вроде гитары, где изображены обнаженные женщины верхом на козлах и ослах в припадке сладострастия? Что символизируют каменные обезьяны, исполняющие разнузданные эротические пляски?
Практически неотличимы от этих христианских скульптур и рисунков знаменитые порнографические (эротические) античные изображения, например, в Помпеях. И опять-таки из-за "стыдливости" эти интересные материалы практически скрыты от широкой научной общественности. "Те из картин, которые представляют какие-нибудь резко-эротические и неблагопристойные сцены, столь любимые древними, сохраняются под замком… В доме развратных женщин… кто-то тайком ночью соскоблил ножом неблагопристойные фрески… В последнее время все помпейские картины и изваяния, не совместные с современными понятиями о приличии, хранятся в секретном отделении бурбонского музея, куда пускают лишь предъявивших у входа особое позволение от высшего начальства…" — сообщает В.Классовский в книге "Систематическое описание Помпеи". Обнаружены в Помпее дома (один из них считают сейчас гостиницей), над входами в которые прикреплены каменные фаллусы.
Н.А.Морозов в работе "Христос" приводит аргументы в пользу того, что первичные христианские храмы совмещали в себе как функции богослужения, знакомого нам по позднейшей христианской литературе, так и функции публичного дома, тесно спаянного с церковью на первых стадиях ее развития ввиду вакхичности первоначальных форм христианского культа (сходно с некоторыми эротическими формами индусского культа). Все такие изображения на стенах и над входами в храмы могли возникнуть и существовать осмысленно, пока эти храмы служили не местами благочестивых размышлений (в современном смысле и представлении), а увеселительными домами в честь веселых античных богов.