Новая книга о штрафбатах
Шрифт:
В. В. Карпов:
В фильме («Штрафбат». — Ю. Р.) показан штрафной батальон, в котором собраны уголовники, политические, проштрафившиеся рядовые. Такого не было и быть не могло… Проштрафившиеся рядовые, а также уголовники, политзаключенные, изъявившие желание воевать, направлялись в отдельные штрафные роты. Такие роты в штрафбат не входили, а придавались стрелковым полкам. Я, например, воевал в 45-й отдельной штрафной роте на Калининском фронте. Она была сформирована в ноябре 1942 г. в Тавдинлаге из заключенных, которых освободили по добровольному желанию идти на фронт. В лагере я отбывал срок по печально знаменитой 58-й статье — за антисоветскую пропаганду…
Во главе этого придуманного (авторами фильма. — Ю. Р.) штрафбата, а также командирами рот поставлены уголовники. Опять же такого просто
Следует иметь в виду, что немалое число заключенных смогло досрочно освободиться и попасть на фронт вне зависимости от штрафных частей. Это, в первую очередь, касается осужденных за нетяжкие и так называемые бытовые преступления — самовольный уход с предприятий, прогулы и опоздания на работу, мелкие кражи и хулиганство. Ими власть пополнила действующую армию еще в 1941–1942 гг., разумеется, если они подошли по состоянию здоровья и были политически благонадежны. Так, тремя указами Президиума Верховного Совета СССР от 12 июля, 10 августа и 24 ноября 1941 г. из мест лишения свободы были освобождены более 750 тыс. человек, а в 1942 г. — еще 157 тыс. человек Всего, по неполным данным, за годы войны ИТЛ и колонии НКВД досрочно освободили и передали в действующую армию через военкоматы около 1 млн человек. [52]
52
См.: Ивашов Л. Г., Емелин A. C.Архипелаг ГУЛАГ: 1941–1945 // Библиотечка «Красной Звезды». № 12 (540). М., 1990. С. 33–34.
Вырваться из заточения удалось и примерно 60 генералам и адмиралам, имена некоторых из них — Маршала Советского Союза К. А. Мерецкова, генералов армии AB. Горбатова и К. Н. Галицкого, адмирала Г. И. Левченко, наркома боеприпасов СССР генерал-полковника инженерно-технической службы Б Л. Ванникова, генерал-лейтенантов Л. Г. Петровского и П. П. Собенникова, генерал-майора И. С. Лазаренко прочно вошли в историю войны.
Несколько бывших заключенных из числа рядовых участников войны стали Героями Советского Союза — гвардии лейтенант И. Я. Сержантов, гвардии младший лейтенант А. И. Отставнов, рядовые В. Е. Бреусов и В. М. Ефимов. [53]
53
Новая и новейшая история, 1996. № 5. С. 84.
Досрочному освобождению не подлежали лица, осужденные за тяжкие уголовные (бандитизм, преступления против порядка управления и т. п.) и политические преступления. Однако в таком огромном «государстве», как ГУЛАГ, чье «население» на 22 июня 1941 г. составляли 2,3 млн человек, да еще в условиях военного времени ситуация была сложная.
Имело место, например, нарушение режима содержания заключенных. По положению, должны были раздельно содержаться осужденные к лишению свободы до трех и свыше трех лет: первые — в исправительно-трудовых колониях, вторые — в исправительно-трудовых лагерях. В действительности в ИТК, по оценке начальника ГУЛАГа В. Г. Наседкина (сентябрь 1943 г.), содержалось «свыше 500 тыс. заключенных, осужденных на сроки свыше 3 лет, в том числе за такие преступления, как измена Родине, контрреволюционные и особо опасные», а в ИТЛ оказалось около 50 тыс. осужденных на сроки менее 3 лет. [54] С большой долей вероятности можно утверждать, что такое беспрецедентное «перемешивание» позволяло какой-то части уголовников посредством мобилизации в действующую армию или направления в штрафные части досрочно выйти на свободу, что при иных условиях было бы невозможным.
54
Козлов В. А.Неизвестный СССР. Противостояние народа и власти 1953–1985 гг. М., 2006. С. 56.
Сам Верховный Главнокомандующий не скрывал, что определенный процент в воюющей Красной Армии составлял «уголовный элемент». Мы располагаем также свидетельством практиков.
Г. С. Слюдянин:
Для подготовки маршевых рот мы получали пополнение из различных мест заключения Сибири. Объединяли его в отдельный батальон. Не имея опыта работы с бывшими заключенными, поначалу делали много ошибок; расквартировывали их вместе со всем полком, обмундировывали, как всех прибывших на пополнение (во все новое). К тому же и вооружали их, как положено по штату; винтовки, автоматы, «бронебойки» и другое оружие. В результате уже на второй день их невозможно было отличить от остальных.
Разных же неприятностей на первых порах от них было много. Например, разгромили хлеборезку, лазили в овощехранилище, пока часовой не застрелил одного из них.
Решено было поэтому построить для бывших заключенных отдельный лагерь (землянки). Подобрали и командный состав, служивший ранее в войсках и учреждениях НКВД, имеющий опыт работы с заключенными. К тому же среди вновь прибывших были не только явные уголовники, но и бывшие партийные и советские работники и даже офицеры. Они-то во многом и были организаторами порядка. Шла интенсивная военная подготовка. Прошедшие ее сводились в маршевые роты, размещались в эшелонах — и на фронт.
Конечно, не эти люди решили успех войны, но свою лепту они внесли, и надо об этом рассказать.
Е. А. Гольбрайх:
Из тыла прибывает эшелон уголовников, человек четыреста и больше, и рота сразу становится батальоном, продолжая именоваться ротой. Сопровождают уголовников конвойные войска, которые сдают их нам по акту. Мы охрану не выставляем. Это производит дурное впечатление, тогда как проявленное доверие вызывает к нам некоторое расположение. Определенный риск есть. Но мы на это идем. Что за народ? Тут и бандиты, и уголовники-рецидивисты, и укрывающиеся от призыва, и дезертиры, и просто воры. Случалось, что из тыла прибывали и несправедливо пострадавшие. Опоздание на работу свыше двадцати минут считалось прогулом, за прогул судили, и срок могли заменить штрафной ротой. С одним из эшелонов прибыл подросток, почти мальчик, таким, по крайней мере, казался. В пути уголовники отбирали у него пайку, он настолько ослабел, что не мог самостоятельно выйти из вагона. Отправили его на кухню.
Срок заключения заменялся примерно в следующей пропорции: до 3–4 лет тюрьмы — месяц штрафной роты, до семи лет — два месяца, до десяти — выше этого срока не существовало — три месяца.
Среди осужденных было немало бывших военнослужащих, попавших под суд за несвоевременную явку в часть и малозначительные должностные, хозяйственные и воинские преступления. Годные к воинской службе, они передавались в действующую армию, где воевали в составе обычных частей. В штрафные роты их, как правило, не направляли.
Именно из такого контингента состояла стрелковая бригада, о которой вспоминал маршал К. К. Рокоссовский и которую многие читатели принимают за штрафное формирование. Но написанное выдающимся полководцем не оставляет никаких сомнений, что это была обычная воинская часть. «В августе (1942 г. — Ю. Р.)к нам на пополнение прибыла стрелковая бригада, сформированная из людей, осужденных за различные уголовные преступления. Вчерашние заключенные добровольно вызвались идти на фронт, чтобы ратными делами искупить свою вину. Правительство поверило чистосердечности их порыва. Так и появилась эта бригада у нас на фронте. Бойцы ее быстро освоились с боевой обстановкой; мы убедились, что им можно доверять серьезные задания. Чаще всего бригаду использовали для разведки боем. Дралась она напористо и заставляла противника раскрывать всю его огневую систему…
«Беспокойная» бригада воевала неплохо. За доблесть в боях с большинства ее бойцов судимость была снята, а у многих появились на груди ордена и медали.
Жизнь убедила меня, — писал К. К. Рокоссовский, — что можно верить даже тем, кто в свое время по каким-то причинам допустил нарушение закона. Дайте такому человеку возможность искупить свою вину — и увидите, что хорошее возьмет в нем верх.
Любовь к Родине, к своему народу, стремление во что бы то ни стало вернуть их доверие сделают его отважным бойцом». [55]
55
Рокоссовский К. КСолдатский долг. М., 1985. С. 131.