Новая Кровь. Ассасин
Шрифт:
— Да. Леонидас любит крепкий кофе. Кто с ним? — подключилась к работе Блэр, ставя на плиту турку и безошибочно определяя банку с кофе.
— Парис. Светленький такой, кудрявенький. Знаешь его? — с улыбкой уведомила я ее, доставая ликер для кофе и припрятанные от прожорливой Машки эклеры.
— Знаю. Лучший из Наставников. Кажется, у Древних с потомством стало еще хуже, раз они отправили его за тобой, — каким-то мертвым голосом ответила Блэр.
— За мной? — намекающе на продолжение поинтересовалась я.
— Они забирают всех полукровок, в ком просыпается Голос Предков. Они учат этих детей, пичкают чем-то, что вытравливает из них кровь другой расы и делает стопроцентными Древними. В возрасте до пяти лет выживает около восьмидесяти процентов детей. Чем старше полукровка, тем меньше шансов, что при этом «очищении крови» он выживет.
Она говорила тихим, спокойным голосом, но я видела, как при этом дрожали ее руки. Она что, боится за меня? Не сказала бы, что это неожиданно, но явно непривычно для меня. Иначе почему я так смущаюсь? Велисса никогда не переживала, что я поранюсь, влипну в неприятности или еще что-то в этом роде. Она всегда твердила, что лучший способ обучения — это на собственном горьком опыте. Запреты бесполезны, а иногда и вовсе вредны. Но в оправдание можно сказать, что она меня всегда предупреждала о последствиях, а потом лечила мои травмы, не важно, душевные они или физические. Правда с последними получалось лучше.
— Таля, не ходи с ними, прошу тебя! — все-таки сорвалась она на крик и разбила одну из чашек.
Прекрасные, холеные руки Блэр тряслись, а во взгляде отсутствовали даже зачатки разума. А чашку мне жаль — я только недавно купила этот набор, причем за очень большие деньги. Все-таки настоящий Динайский фарфор с прекрасным цветочным узором в сиреневых тонах
— Блэр, я — Ассасин. Я не могу отлучаться на долгий срок от своего Императора, помнишь? — самым успокаивающим тоном начала я.
— Да… да… Ассасин… — безумно бормотала она.
— Вот выпейте валерьяночки, успокойтесь, — быстро я накапала успокоительного магичке. — Мы просто поговорим и все. Блэр, а может, потом по магазинам прогуляемся? Мне список из Университета пришел, да и день рождения скоро — платье хочу выбрать. Модное. Сходим? Да вы пейте-пейте.
Блэр послушно все выпила, закусила долькой чеснока не поморщившись (и где только откопала?) и на все покивала головой. Может, раз пока ее так вставило еще и подарок попросить? Шубку на зиму, например? Мне даже самая дешевая, заячья, не по карману, после дурацкой прихоти с фарфором. Я же весь аванс спустила, а камушки Велиссы еще не обменяла
— Ладно, посидите здесь, Блэр, а я пойду пообщаюсь с Древними, — смирила я свою жадность и подхватила поднос.
В гостиной смирненько на диване сидели Леонидас и Парис. Даже ручки на коленях сложили, как примерные школьники. И при этом один смотрел на меня с вгоняющим в краску восхищением и обожанием, а второй с наигранно-наивной доброжелательностью. Удивительно, Древние так трепетно относятся к детям, но все же идут на такой риск, как пичканье малышей «катарсисом», единственной очищающей более сильную кровь от примеси слабой. Про эту настойку, «катарсис», мне рассказывала еще Велисса, когда я мечтала перестать быть полукровкой. Она же и предупредила меня о высокой смертности и побочных эффектах. В большинстве случаев при удачном исходе полукровка становится чистокровным… кем-то. Эльфы, вампиры, демоны, Древние, изредка люди — вот такой бывает результат в 99 процентах случаев. Но иногда, при недостаточной или избыточной дозировке, полукровки мутируют, превращаясь в нечто совсем уж странное. И имеется ввиду не внешний облик, а психологические изменения, изменения в структуре ауры, перестройка внутренних органов. Многие во время этого процесса умирают. Лишь один из десяти тысяч выживает, так что эта настойка повсеместно запрещена для применения.
— Вот, чай, кофе, коньяк, ореховый ликер, сливки, сахар, эклеры, свежий пшеничный хлеб с джемом, пахлава, — комментировала я, выкладывая угощения на низенький столик. — Угощайтесь.
Мужчины послушно взяли чашки и налили себе кофе из турки. Я налила себе чаю.
— Талиока, — хрипловатым голосом окликнул меня Леонидас. — В тебе проснулся Голос Предков?
— Ну да, по пути в столицу, когда на нас напали враги Императора, — легко призналась я. — Правда я не назвала бы это Голосом. Это отдельное сознание. Оно мне иногда помогает. Правда при этом обзывается, но все-таки…
Леонидас занервничал, Парис остался невозмутим, хотя и попытался незаметно толкнуть своего друга локтем.
— Талиока, ты знаешь о том, что все Древние делятся на касты по своим умениям. Леонидас — Судия, его умение — видеть правду, — начал издалека светловолосый. — А я — Наставник, я способен избрать лучший путь обучения даже для самого нерадивого ученика. Твои же способности еще не определились. Все зависит от Голоса Предков. Он называл тебе свое имя?
Я вспомнила все свои беседы с Голосом, получилось как-то не густо. Меня он по всякому называл, было дело. А вот себя обозначил лишь как Голос.
— Нет, имя не называл. А это имеет значение? — поинтересовалась я.
— Чрезвычайно. Еще один вопрос и я все объясню? Ты характеризовала голос, как сознание. Можешь ли ты сказать, что голос — личность?
Оба Древних нервничали. Я же почувствовала, что меня ждут большие неприятности. Но скрывать правду не имеет смысла. Не стоит портить с Древними отношения — они мне еще могут пригодиться.
— Да, это определенно личность. Саркастичный, зловредный, но достаточно снисходительный, чтобы разъяснять мне мои ошибки и указывать пути их исправления.
— Они переглянулись и как-то облегченно пожали плечами.
— Что ж оформленный голос — хорошая новость. Это означает, что применение к тебе определенных настоек ты гарантированно выживешь и станешь чистокровной Древней, истинной представительницей нашего народа. И мы рады, что голос мужской. Ведь ты говоришь «он». Совет опасался, что ты пойдешь по пути Карателя. Одиннадцать из двенадцати карателей — женщины. Один же был настолько не эмоциональным, что получил прозвище Ледяная Скала. Интересно, кто же твой голос? По какому пути он хочет тебя повести? Судия? Наставник? Дипломат? — рассуждал Парис.
Леонидас молчал, хотя в его глазах я читала облегчение. Наверное, каратель — очень плохо, а ему не хотелось бы убивать собственного ребенка. Интересно, а если бы я оказалась тем самым, на чью бы сторону он встал? Хотя я не уверена, что жажду узнать ответ на свой вопрос. Все-таки многие мужчины относятся к своим детям лишь как к не особо ценному имуществу. А вот кто такие Каратели мне бы хотелось узнать
«Каратели — прирожденные убийцы, детеныши. Совет придерживается политики уничтожения тех, кто может уничтожить их. Но ты не Судья, и не Наставник. Нас с тобой ждет веселая жизнь. Пока я не скажу какая, чтоб не проболталась Парису — он жуткий зануда и сдаст нас с потрохами, детеныш. А вот твоему отцу можно будет довериться. Попозже, когда этот моралист и бабник вернется в тайные земли».