Новая кровь
Шрифт:
С этой стороны солнце не светило в глаза, и Иллире удалось рассмотреть мужчину, но она так и не узнала его. На строительстве городских стен сейчас можно было услышать десяток непонятных наречий, но этот мужчина явно не принадлежал к числу строителей. Даже Темпус, вырисовываясь силуэтом на фоне кроваво-красного закатного солнца, не казался таким… таким нездешним, не принадлежащим этому времени и этому месту. Более того, Иллира не могла Видеть ни его самого, ни его тень. Сейчас, когда Санктуарий был свободен от магии, это показалось Иллире дурным предзнаменованием.
— Я свободная женщина, — раздраженно произнесла она и перебралась на другой камень. Теперь освещение позволяло Иллире взглянуть прямо в глаза незнакомцу.
— Здесь — нет.
Незнакомец говорил совершенно спокойно. Его слова не были угрозой. Простая констатация факта, который Иллира по какой-то причине проглядела. Но что можно проглядеть, сидя на забытой куче щебенки спиной к Главной Дороге?
— Посмотри вниз, — предложил незнакомец. Голос его звучал по-отечески и в то же время смущал.
Вниз. Пыль была красной от бурь, многие годы бушевавших над этим песчаником. Здесь ничего не росло. Под ним ничего не скрывалось. Иллира снова не смогла ничего Увидеть.
— Там, где ты сидишь.
Ах, это обычная щебенка. Когда-то, давным-давно, эти камни вытесали и сложили из них стены. Пропади все пропадом, да ведь эти надписи могут быть и на ранканском! А если учесть, что они попорчены временем, да и читать Иллира все равно не умеет… Она сердито вгрызлась в яблоко.
— Ну и что?
— Разве ты слепа, дитя?
Иллира решила, что этот незнакомец в видавших виды доспехах цвета бронзы и с проницательными темными глазами вполне заслужил проклятие С'данзо. У него поубавится высокомерия, когда он почувствует на себе его силу. Иллира обратила свои мысли в древние формулы, потом порылась в памяти, выискивая ритуальные слова, которые должны были слить ее желание с Видением.
Незнакомец подскочил к Иллире, — хотя она ни словом не высказала своего намерения, — и столкнул ее с камня. При этом его ладонь плотно запечатала рот женщины.
— Дура! — воскликнул незнакомец, швырнув Иллиру на землю. — Слепая дура! Сколько раз Санктуарий был по мелочным поводам проклят мелочными дураками, не способными узнать святость даже тогда, когда они встречались с ней лицом к лицу?
Иллира встала и отряхнула юбку от пыли. Незнакомец был слишком искренним в своем возмущении и слишком уверенным, чтобы прямо бросать ему вызов.
— Кто ты такой, чтобы бранить меня? — пробормотала она, глядя в землю. — Кто тебе поручил охранять Санктуарий? Ты просто один из чужаков, которые пришли подзаработать на постройке стены. Это мой дом, и я пошлю его ко всем чертям, если захочу того.
— Ты еще глупее, чем я думал, Иллира.
— Ну ладно, я не хочу, чтобы этот город шел ко всем чертям. Я хотела бы увидеть такой Санктуарий, в котором на улицах растут цветы, а честным людям не нужно прятаться по домам после захода солнца. Я хотела бы видеть такой Санктуарий, в котором мужчины любят своих жен, женщины любят детей, а у детей есть возможность расти не впроголодь. Да кто же не хочет увидеть Санктуарий таким? Но Санктуарий есть Санктуарий, и этого не изменить.
Иллира подняла глаза и бросила на своего собеседника сердитый взгляд, надеясь заставить его получше подумать, прежде чем говорить ей что-нибудь еще в этом же духе.
— Если ты сможешь заставить себя заботиться об этом городе, он может перемениться к лучшему. И может, даже станет таким, каким тебе хотелось бы его видеть.
— Хотела бы я дожить до этого! Кстати, а ты кто такой?
— Зови меня Пастухом.
Иллира наклонила голову и посмотрела на незнакомца повнимательнее. Кем бы он ни был, но домашнюю скотину он явно встречал исключительно в виде жаркого. Скорее уж этот тип похож на странствующего воина. Иллира отметила про себя, что незнакомец оставил на дорожке стреноженную лошадь, и то, что на дорожке сейчас не было прохожих. Не очень-то разумно спорить с человеком, если он носит на поясе и приторачивает к седлу с десяток разновидностей смерти.
— Хорошо, я благословляю Санктуарий…
— Сядь на камень.
Иллира уселась на ближайший камень и откашлялась, прочищая горло.
— Я благословляю Санктуарий! — повторила она. Порыв ветра швырнул ей в лицо пригоршню пыли. Эта пыль и бьющее в глаза солнце снова не позволяли ей хорошо видеть незнакомца. — Пусть его обитатели живут в мире. Пусть его правительство правит мудро. Пусть его стены будут крепкими, а кастрюли — полными. Ну как, этого хватит? — спросила С'данзо, искоса взглянув против солнца.
— Ты забыла о любви.
— Да, правильно. Пусть мужья любят своих жен, женщины любят детей, а дети… дети пусть любят, кого захотят.
— Пусть будет так, — заключил непохожий на пастуха Пастух. — Пусть все растет и зеленеет, ну и так далее. Хочешь выпить?
Он отвязал бурдюк для вина и протянул его Иллире. Иллира взяла бурдюк. У нее промелькнула мысль, что незнакомец хочет поставить ее в затруднительное положение. Немногие из горожанок могли поймать ртом вытекающую из бурдюка струю и не облиться при этом с ног до головы. Иллира могла. Она умела пить из меха — и научилась этому не из чужих видений. Это была одна из немногих вещей, которым ее научил отец. Вино было довольно неплохим — правда, чувствовался чересчур сильный привкус дубильных веществ — и явно нездешним. Иллира поймала ртом последние капли и вернула бурдюк хозяину, улыбнувшись, словно сытая кошка.
— Спасибо, — поблагодарила она и с немалым удовольствием заметила, что ей удалось удивить незнакомца своим искусством.
Незнакомец вскинул бурдюк над головой и развернулся таким образом, что чуть не задел Иллиру спиной. Сам он при этом оказался лицом к солнцу. Иллира не могла понять, с чего вдруг ему понадобилось так странно поворачиваться — ему же было неудобно! Вино струйкой пролетело мимо уха незнакомца и брызнуло на землю.
— Что ты делаешь?! — возмущенно воскликнула Иллира, поспешно подбирая юбку.