Новая работа: Водяной
Шрифт:
– Блин, куда я попал! – Мне остро захотелось выпить. Так-то я небольшой любитель алкоголя, но вот именно сейчас организм прямо-таки требовал стакан коньяка. – В этом замесе меня пристрелят первым.
– Не переживай, – успокоил меня Володя. – У меня приятель на Троекуровском кладбище есть, организуем тебе хорошее место недалеко от входа.
– Да ну тебя, – в сердцах сплюнул я, а Володя, не переставая смеяться, встал и пошел к выходу из столовой.
Вот и пойми, шутит он или говорит серьезно. Может у него уже эта, как ее, профессиональная деформация началась, вот только я здесь причем? Я еще совсем не хочу умирать. Хотя, судя по всему, в случае чего, меня никто
Я еще раз сплюнул и решил, что хватит с меня волнений на сегодня. Пойду ка я домой, где-то в шкафу там была заначена бутылка хорошего коньяка. Выйдя из здания, я сразу потянул из кармана пачку сигарет. Ну вот и как скажите со всеми этими приключениями вести здоровый образ жизни??
Кабинет Александра Евгеньевича Бурого на семьдесят пятом этаже штаб-квартиры корпорации «Берлога». Время на массивных настенных часах подбирается к отметке одиннадцати часов вечера.
– Вот видишь, Сашенька, – Раскевич с удовольствием раскурил дорогую сигару. – Пускай не все идет по намеченному плану, но все-таки основное направление оказалось верным. Искусственный интеллект действительно научился думать, и мы даже можем говорить о том, что он вступил с нами в диалог.
– Ну не совсем с нами, – Бурый отхлебнул дорогой коньяк из массивного квадратного стакана, в который больше пристало наливать виски, чем продукт французских производителей. – И пока еще совсем невозможно предсказать, чем для нас обернется такое самовольство программы, которую мы сами и создали.
– Ты торопишься, – медленно выпустил струю дыма Раскевич. – Во-первых, теперь мы точно знаем, что это что угодно, но только не компьютерная программа. Это поняли даже наши технари, поэтому и разводят в недоумении руками. Компьютерный код, каким бы сложным он не был, и в какую оболочку не был бы облечен, не способен к самостоятельному анализу и уж тем более к активным действиям. Программа всегда следует заложенному алгоритму, а мы наблюдаем результат мыслительных действий. Мы действительно сумели создать настоящий искусственный интеллект, если хочешь совершить прорыв в мировой науке.
– Теперь осталось придумать, как подчинить этот компьютерный разум нам, а не этому Максиму, – упрямился Бурый, делая очередной глоток из стакана.
– Это действительно проблема, – согласился с ним Раскевич, беря с невысокого столика пузатый бокал. – Но не думаю, что она какая-то особо сложная или нерешаемая. Надо только понять, почему Искин вышел на контакт именно с ним, а не с руководством корпорации. Он же должен понимать, кто истинный хозяин положения, и в чьих руках находятся все административные и материальные ресурсы. Но самое главное, что мы все-таки победили. Пускай не окончательно, и впереди еще много работы, но мы теперь точно знаем, что выбранный путь был верным. Главное не опускать руки.
– Может быть попробовать убрать этого Максима, а на его место поставить проверенного человека, которому мы сможем доверять? – Бурый смотрел на учителя исподлобья.
– Это всегда успеется, – отмахнулся профессор. – В конце концов, его можно попробовать купить, а если не получится, то найти его слабое место. У него есть жена, наверняка найдутся другие родственники или просто люди, которыми он дорожит. Не надо торопиться и делать резких движений. Всему свое время.
Где-то в коридоре на сколько-то этажей ниже кабинета Бурого. Время разговора неизвестно.
– Ну и что будем делать?
– А есть какое-то конкретное предложение?
– Конечно. Вы отпускаете моих людей, а я не сообщаю Бурому о вашей роли
– Это, конечно, очень интересное предложение, вот только я абсолютно не понимаю, о каких именно людях идет речь.
– Не притворяйтесь. Наверняка это вы приставили охрану к нашему замечательному бета-тестеру, который как-то очень быстро стал ключевым сотрудником корпорации. Не с вашей ли помощью?
– Я начинаю терять нить нашей беседы, и в мою душу закрадываются мысли, что к Бурому идти придется не вам, а мне. А может быть не только к нему, но и к Раскевичу.
– То есть вы ничего не знаете? А как же тогда объяснить исчезновение трех здоровых мужиков, решивших вчера вечером вежливо пообщаться с Максимом?
– Ого, даже так? Удивили! А вдруг это он их один убил, расчленил и спрятал трупы в городской канализации?
– Три раза громкое ха. Нет, он, конечно, достаточно лихо тогда махал руками в холле здания, но все-равно, на мастера кунфу тянет с большим трудом. А там были профессионалы, не первый раз участвующие в подобных мероприятиях.
– Ну тогда у меня нет других версий. Могу только предложить спросить у него самого спросить, кто его ангел-хранитель. Хотя, с другой стороны, может и не пропадал никто. Вы ребятам как, полностью заплатили? Может они просто взяли деньги и исчезли?
– Исключено! Это были доверенные люди. Я скорее поверю в их смерть, чем в их обман.
– Но я не имею никакого отношения к их исчезновению, поэтому предлагаю не ссориться. Тем более, что ваша новость действительно оказалась очень интересной и наводящей на множество размышлений.
– Очень интересно! Если это были не вы, то кто еще мог взять под защиту нашего Водяного?
Глава 17
– А тебя точно не уволят? – Наверное, в тысячный раз спросила у меня Машка.
– Точно, – в тысячный раз повторил я, сидя за столом на нашей кухне и делая глоток из чашки с кофе.
– И будут платить зарплату за те дни, которые ты сидишь дома? – Этот вопрос звучал реже, всего-навсего раз двести.
– Не знаю, – привычно повторил я, в десятый раз принимаясь за чтение заголовков новостей на экране смартфона. Маша фыркнула и принялась греметь посудой в раковине.
Заканчивался третий день моего вынужденного безделья. Законный выходной я провел в состоянии амебы. Сначала проспал до обеда, кое-как, через силу принял душ и, отказавшись от завтрака или обеда, завалился на диван. Я понял, что безумно устал. События последних дней измотали меня не столько физически, сколько морально. Жить двумя жизнями одновременно оказалось достаточно серьезным испытанием для моего мозга. Я был вынужден периодически просто закрывать глаза и буквально проговаривать внутри себя, что из произошедшего со мной было реальной жизнью, а что лишь компьютерной картинкой, пускай и очень хорошо прорисованной.
Машка до вечера мужественно терпела мое аморфное состояние, но, как оказалось позже, причины его поняла по-своему. Она, конечно же, была в курсе игровых новостей, хотя и говорила, что после моей смерти от рук Бранимира на озере заходить в виртуал больше не хочет. И непонятные изгибы женской логики привели ее к выводу, что я уволен. И поэтому в депрессии. Страшной! Еще чуть-чуть, и в запой уйду.
Поэтому, когда вечером позвонил мальчик Дима и, заикаясь от волнения, сообщил, что обновление пока не закончилось, мою супругу прорвало. Меня накрыло волной вопросов «Как жить дальше?», «Куда бежать» и «Кто виноват?». Отбившись кое-как от массированного поедания моего мозга, я уложил Машку спать и погрузился в недра Интернета.