Новая русская
Шрифт:
— Ой, Лара, мне только и остается, что надеяться на тебя, — вздохнула на том конце провода Светлана.
— Я думаю, что мы прорвемся. А сейчас не волнуйся и ложись спокойно спать.
— Не могу я спать, — почти плача, проговорила Светлана.
— Прими снотворное, — сказала Лариса и вдруг подпрыгнула на месте, вспомнив, что в духовке у нее пирог. — Света, извини, у меня тут пирожные… Ничего не бойся и не плачь.
И положила трубку. Уже стоя около духовки, она подумала, что зря так резко разговаривала с подругой. Надо было бы помягче…
А в том, что результат будет положительным, Лариса не сомневалась. Она была уверена в своих силах. Она выручила подругу из беды один раз, выручит и в другой. Ничего страшного…
Ее мысли прервал еще один телефонный звонок. Звонил Добров.
Он после разговора с Ольгой полежал немного в раздумьях и решил, не устраивая никаких сцен, уйти на квартиру матери. Жена даже не слышала, как он собрался и вышел.
По пути Добров изменил свои планы. Он купил бутылку водки и прямым ходом направился на набережную, где в скромной однокомнатной квартире проживал его непутевый приятель, кандидат исторических наук Сергей Семечкин.
Услышав резкий, требовательный звонок в дверь, Семечкин, уже успевший принять горизонтальное положение и собиравшийся отойти ко сну, раздраженно матюкнулся и поплелся открывать.
Увидев на пороге Доброва, он сморщился и ехидно промолвил:
— Боже мой, кого я вижу! Король волжских пляжей, пожиратель сердец впечатлительных богачек!
— Да пошел ты… гей недоделанный! — в тон ему огрызнулся Добров и показал бутылку водки.
Скептическое выражение лица историка изменилось на благожелательное, и он чуть посторонился, пропуская Доброва в прихожую.
— Серега, у меня проблемы, — сообщил Добров, снимая поношенные ботинки.
— Надеюсь, мое имя не значится в списке этих проблем, — скромно заметил Семечкин.
— Я думаю, что нет, — дипломатично ответил Добров.
— Ну что ж, пойдем разберемся. — Семечкин сделал приглашающий жест в комнату. — Из закуски у меня только соленья. Сам понимаешь, скромная кандидатская зарплата, богатых любовниц не держу…
Добров нахмурился и грозно посмотрел на коллегу, однако промолчал и прошел в комнату.
После того как оба приняли по сто грамм и когда Добров поведал о драматических событиях последних дней, Семечкин одарил Доброва сочувственным взглядом:
— Да, серьезное дело… Но на сей раз я здесь ни при чем. Я даже не знаю этого самого Гордеева. И Ольгу узнал только после того, как вы уже два месяца… того.
Добров бросил взгляд на изъеденное мелкими оспинами лицо Семечкина, но не увидел на нем никаких признаков лицемерия.
— Ой, я забыл совсем, надо позвонить одной дамочке, — спохватился Добров и потянулся к трубке телефона.
— Не доведут тебя эти дамочки до хорошего, — сказал Семечкин.
— Нет, ты не прав. Эта дамочка особенная, умная, решительная и вместе с тем очень участливая…
— У тебя каждая
Добров хотел было ответить, но только махнул рукой и набрал номер Ларисы…
Он не сообщил ей практически ничего интересного. Она лишь поняла, что его жена Ольга не подтвердила факты, изложенные в анонимке, но и не опровергла их.
Лариса не сказала Доброву о звонке Светланы. А то еще не дай Бог увяжется за ними, а его присутствие может помешать.
Она уже решила, что сопровождать подругу на встречу она поедет на своей машине и наблюдать за происходящим будет издалека.
Лариса была согласна с подругой в том, что на сей раз дело посерьезней, чем первоначальное послание Семечкина. Она вдруг вспомнила, что вчера, когда Светлана с Добровым уезжали, с противоположной стороны улицы прямо вслед за «Фольксвагеном» Светланы стартовала темно-синяя «Ауди».
Следовательно, каждый шаг ее подруги кем-то отслеживался. Ей предстояло выяснить, кем именно…
На следующий день в двенадцать Лариса созвонилась со своей подругой и рассказала ей о своем плане действий. Ее план состоял в том, что после того, как встреча состоится, она на своей машине отправится следить за шантажистом.
Когда Лариса без десяти два подъехала к месту встречи и припарковала «Вольво» неподалеку, «Фольксваген» Светланы уже стоял посередине маленького квартала между улицами Зарубина и Посадского.
Это было достаточно безлюдное даже для середины дня место. С одной стороны улицы Железнодорожной через весь квартал тянулись склады, принадлежавшие оборонному предприятию. Их стены были глухими, поскольку все выходы из складов располагались на территории предприятия.
С другой стороны улицы, опять же через весь квартал, протянулась девятиэтажка, однако все подъезды выходили во двор. Дом стоял буквой «П», на улицу смотрела как раз торцовая его часть. Ко всему прочему все происходящее на улице было скрыто от жильцов рядом высоких деревьев, посаженных вдоль дома.
Лариса припарковалась по диагонали от машины Светланы на углу. Со своего места ей было достаточно хорошо видно, что происходило около машины подруги.
Когда стрелки часов подошли к двум, Ларису охватило беспокойство. У нее появилось ощущение, что она что-то упустила из виду, и уверенность в успехе дела начала падать. Интуиция подсказывала ей, что сегодня предстоит использовать все свои навыки водителя.
А они были весьма недурными. Лариса даже полгода работала шофером в одной фирме, которую возглавлял муж ее подруги Саша Малеев. Он упрашивал ее остаться, но тут как раз возникла идея об организации собственного ресторана, и Лариса вплотную занялась новым делом.
Она чисто машинально взглянула на себя в зеркальце. Надо же, губы потрескались. Может быть, сменить губную помаду? В последнюю встречу Эвелина советовала ей бледно-розовый цвет, утверждая, что он лучше будет гармонировать с ее «платиновым» имиджем.