Новая русская
Шрифт:
Добров вздохнул и посмотрел на бутылку коньяка. Содержимого оставалось буквально на один прием. Добров подумал секунду-другую и решил подождать.
— Встретила она меня в университетской библиотеке, — продолжил он. — Я постоянный ее читатель, мне же надо было повышать свою эрудицию, а в политехе, сами понимаете, по общественным дисциплинам почитать нечего. Вот как-то в один прекрасный день захожу я туда, усаживаюсь с литературой за столик, а через полчаса и она приходит, тоже с книжками, садится за соседний столик. Естественно, поздоровались…
Добров
— Я в тот день с литературой так и не познакомился в должном объеме. Пригласил ее к себе домой, посидели, выпили…
Добров сделал красноречивую паузу и решительно вылил остатки коньяка себе в бокал.
— А через две недели она сказала вам, что в положении? — спросила Лариса.
— Вы чрезвычайно догадливы, — улыбнулся Добров. — Но, наверное, это не имело особого значения. Потому что я бы женился на ней в любом случае — уж больно она меня зацепила. Свадьбу сыграли в декабре, Димка родился через три месяца.
— Семейная жизнь ваша складывалась нормально?
— Как у всех, от скандала до скандала, от получки до получки, — криво ухмыльнулся Добров.
— Об Игоре Гордееве вы, естественно, никогда не слышали?
— Слышал, но не от нее. От Светланы совсем недавно услышал, что есть такой. Но знакомиться с ним я не собирался до сегодняшнего дня. А теперь, наверное, придется.
— Вы ради Бога извините, что я волею случая влезла в ваши интимные проблемы, — сказала Лариса. — Но могу вас заверить, что я не собираюсь выходить на улицу и кричать об этом всем подряд. Я сохраню все в тайне. Однако это затрагивает мою подругу, и я считаю своим долгом помочь ей выяснить, кто же покушается на ее спокойствие. Думаю, что все это направлено против нее.
— Аргументы? — коротко поинтересовался Добров.
— Женская интуиция, — ответила Лариса. — Хотя, конечно, в ваших мужских глазах это утверждение на роль серьезного аргумента не годится.
— Ну почему? — возразил Добров. — Я вот лишен этого очень полезного в жизни чувства, поэтому, наверное, и не ладится ничего.
— Оставим теоретические разговоры и перейдем к практике. Итак, об Игоре Гордееве вы услышали совсем недавно, а девять лет назад даже и не подозревали о его существовании? А тем более что у него могло быть что-то с вашей женой?
Добров в знак согласия кивнул.
— Хорошо. Попробуем с другой стороны. Кто знал о вашей связи со Светой?
— По большому счету никто. Только два дня назад узнал мой приятель и коллега Сергей Семечкин, да и то, пользуясь моим бессознательным состоянием.
— А с этим самым Семечкиным вы знакомы давно?
— Довольно-таки… Если вас интересует, были ли мы знакомы девять лет назад, отвечу, что были. Но это не его работа. Я сперва подумал на него, но сейчас, трезво поразмыслив, пришел к выводу, что он не стал бы этого делать. Да и не мог знать он о делах Ольги. При словах «трезво поразмыслив» Лариса, глядя на накачавшегося коньяком Доброва, усмехнулась.
— Даже если допустить, что он что-то там знал, не будет Серега этого делать. Это же подлость самая настоящая! У него, конечно, бывают заскоки типа этого шантажистского послания, но это он делал ради меня, руководствуясь, так сказать, лучшими побуждениями.
— Насчет последнего не согласна — шантаж всегда отвратителен, — возразила Лариса. — Но насчет второго послания я также склонна думать, что это не он. Хотя и не знаю его совершенно.
— Опять интуиция?
— Нет, просто трезвый взгляд на вещи. Мотивы совершенно отсутствуют, и если бы он хотел это сделать, то сделал бы гораздо раньше.
Добров с сожалением посмотрел на пустую бутылку коньяка и вдруг неожиданно грохнул кулаком по столу.
— Нет, этого гада я все равно найду и его ноги ему же в рот и засуну!
Лариса, сознавая всю серьезность вставшей перед Добровым проблемы, не удержалась и улыбнулась.
— Я вам верю, — сказала она. — Для этого типа будет лучше, если он их помоет перед вашей встречей.
— Вы шутите, — печально проговорил Добров. — А вот мне что делать?
— Вам прежде всего нужно спокойно поговорить со своей женой. Мне кажется, анонима нужно искать либо среди недоброжелателей Светланы, либо среди старых знакомых вашей жены и Игоря, если, конечно, информация об их связи верна.
— Да, конечно, я поговорю, — угрожающим тоном заявил Добров.
— Но учтите, что говорить нужно спокойно и по возможности отставить эмоции, — предостерегающе подняла указательный палец вверх Лариса.
— Ну да, ну да… Конечно… Но кто бы мог подумать, что я буду сидеть совершенно разбитый на кухне и слушать советы женщины, как мне решить такую деликатную мужскую проблему! — сокрушенно проговорил Добров.
— А что, вы думаете, женщина в таких делах не может посоветовать? Вы что, половой шовинист?
— Что вы, нет, конечно, — замахал руками Добров. — Но, правда, и горячим сторонником феминизма не являюсь.
— Я тоже, — улыбнулась Лариса.
В этот момент на кухне появилась Светлана, которая прямо с порога обратилась к своему любовнику:
— Добров, мы уже окончательно, по-моему, надоели хозяйке.
— Да, конечно, пора и честь знать, — согласился он с ней.
— Уж коли я ввязалась в это дело, я просто так этого не оставлю, — заметила Лариса. — Поговорите с женой, Александр Николаевич, и позвоните мне. А ты, Света, думай насчет того, кто мог быть осведомлен о делах твоего мужа девятилетней давности. Сегодня вечером и завтра утром я жду ваших звонков. И еще…
Лариса посмотрела на Доброва, лицо которого раскраснелось, а движения утратили четкость, и сказала Светлане:
— Отвези, пожалуйста, господина Доброва домой.
— Нет, я дойду сам, — принялся было протестовать Добров.
Светлана пристально на него взглянула, в глазах ее зажглись какие-то озорные огоньки, и она решительно сказала:
— Ты поедешь со мной, Добров…
Глава 5
Ольга Доброва собрала в сумку тетради, сложила туда же ручки, книги и косметичку и сказала: