Новая трилогия Возвышения. Том 2
Шрифт:
Для археолога Середина – это возможность всей жизни.
Я так много узнаю о буйурах! Мы сможем обследовать целые классы их орудий, каких не видел ни один землянин. Буйуры были богаты и могущественны. Они могли позволить себе все достижения цивилизаций пяти галактик, тогда как новички земляне вынуждены довольствоваться только остатками. Даже то, что выбросили буйуры – их игрушки и сломанные машины, – представит Земному Совету бесценные данные.
Ткетт не был дураком. Он хорошо знал, что думают о нем Маканай и Брукида.
Они считают меня спятившим, потому что я надеюсь вернуться домой. Потому что верю, что мы еще увидим Землю, почувствуем вкус ее воды в своих
Или прочитаем лекцию в университете. Или погрузимся в богатство информации земной сети, со скоростью света обмениваясь мыслями с плодородной цивилизацией. Или будем вести дискуссии с теми, кто разделяет твои интеллектуальные пристрастия.
Он записался в состав «Стремительного», чтобы сопровождать капитана Крайдайки и дельфиний элитный экипаж в величайшем приключении, какое предстояло когда-либо группе китообразных. Это последняя проверка новой разумной расы. Но теперь Крайдайки исчез, вероятно, он мертв, а новый командир «Стремительного» изгнал Ткетта с корабля в момент самого острого кризиса. Маканай может смириться с тем, что ее отнесли к «несущественной» части экипажа, но Ткетт кипел от негодования, плавая в теплом, отвратительно спокойном море, в то время как его товарищи по-прежнему смотрят в лицо невообразимым опасностям среди окровавленных звезд.
Сзади послышался голос и помешал Ткетту еще больше погрузиться в жалость к самому себе:
#Дай мне дай мне ДАЙ МНЕ #удовольствие толчка рыла #удовольствие доброй драки!#Этот резкий звук доносился с тыльного помещения саней, и Ткетт от неожиданности забил плавниками. Так легко оказалось забыть о молчаливом пассажире. Чиссис говорила редко, да и то исключительно на примитивном протоязыке – дельфиньем праймале.
Ткетт подавил раздражение. В конце концов, Чиссис больна. Как и у нескольких других членов экипажа, ее современное сознание не выдержало давления длительного испытания «Стремительного» и нашло убежище в более древних путях мысли. Надо быть снисходительным, хотя Ткетт не мог себе представить, как можно отказаться от наслаждения рациональностью, каким бы настойчивым ни казался призыв Сна Китов.
Немного погодя Ткетт осознал, что его спутница не просто бессмысленно болтает. Должно быть, Чиссис поняла смысл его сонарных щелканий. И, очевидно, разделяет его негодование по поводу решения Джиллиан Баскин оставить их на Джиджо.
– Ты тоже хотела бы оставаться в космосе? – спросил он. – Хотя и не можешь больше сидеть за приборной панелью? И даже зная, что боевые корабли Джофура и другие страшилища окружили «Стремительный», готовясь к нападению?
Он говорил на подводном англике. Большинство регрессировавших его не понимали. Но Чиссис испустила с платформы в задней части саней звуковой поток, похожий на грохот двигателя, поток вызывающий:
#Бей джофуров! Бей акул! #БЕЙ ИХ!#И, сопровождая этот вопль, донесся сонарный поток, который испускали жировые слои лба Чиссис, создавая вокруг Ткетта облако иллюзий. Он на мгновение увидел Чиссис в пускающем пузыри носу торпеды класса «минога». Чиссис вела торпеду к огромному кораблю чужаков, окруженному полями, которые выводят из строя цифровые управляющие системы. Она ведет свой смертоносный снаряд с инстинктом и природной способностью, унаследованными дельфинами от предков.
Утрата речи, очевидно, не лишила «регрессировавших» ни храбрости, ни изобретательности. Ткетт рассмеялся. Джиллиан Баскин допустила большую ошибку, оставив здесь Чиссис.
Очевидно, чтобы иметь сердце воина, совсем не обязателен ум инженера.
– Неудивительно, что Маканай позволила тебе сопровождать меня, – произнес Ткетт. – Ты оказываешь дурное влияние на остальных, верно?
Настала ее очередь рассмеяться, и смех ее звучал точно, как его. Воинственный призыв, единственное, что оставили мастера Возвышения. Глубокий крик китообразных, бросающих вызов трезвой Вселенной, которая многое воспринимает слишком серьезно:
#Быстрее быстрее БЫСТРЕЕ! #Двигатели зовут нас… # Предлагают прокатиться… #Этот крик затронул что-то глубоко запрятанное в Ткетте, и дельфин невольно хлестнул хвостом. Без колебаний он увеличил скорость и понесся навстречу загадочному объекту, чья песня заполнила море.
ПИПОУ
Она чувствовала, что Заки и Мопол догоняют ее. Может быть, они придурки, но знают, чего хотят, и умеют вести сани на предельной скорости, не теряя ее из виду. Поняв, что она убежала, они погнались за ней на санях, пользуясь сонарами дальнего обзора, которыми снабжена машина. И каждый звук их мотора она ощущает, словно легкий укус в спину. Теперь они точно знают, где она. И шум должен устрашить ее.
И он подействовал. Не знаю, сколько я еще выдержу, думала Пипоу, в то время как тело ее горело от усталости. Каждый изгиб спины, каждый прыжок вперед требовал все большего и большего напряжения. Больше никаких радостных ощущений, шелковая поверхность волн стала цепкой, она лишала Пипоу с таким трудом завоеванной инерции движения. Снова и снова приходилось ускоряться.
Казалось, по сравнению с водой жестокий вакуум космоса предоставлял большие возможности. Что приобретаешь, то у тебя сохраняется. Даже мертвый остается на траектории, вечно стремясь вперед. Космические путешествия способствуют развитию концепции «прогресса». Старомодным дельфинам эта концепция казалась нелепой, да и современным трудно к ней привыкнуть.
Должно быть, я очень близка к звуку, что бы его ни производило. И могла бы сказать точно, если бы эти проклятые паразиты сзади выключили свой сонар и дали мне возможность спокойно прислушаться!
Конечно, этот гудящий грохот должен лишить ее ориентации. Теперь Пипоу улавливала только отдельные звуковые глифы цели, и то лишь тогда, когда ныряла под звуконепроницаемый термальный слой. А это она делала как можно реже, потому что погружения замедляли ее продвижение вперед.
Звук двигателя саней приближался. Теперь они слишком близко. В любой момент Заки и Мопол могут пронестись мимо нее, потом начнут приближаться по спирали, загоняя ее, словно беспомощное морское существо, а сами будут фыркать и наслаждаться своим мачо, своим ощущением силы.
Придется подчиниться... придется перенести их наказание... терпеть их укусы и шлепки, пока они не поверят, что я стала покорной коровой.
Но все это расстраивало Пипоу не так, как вывод, который она сделала из своего вторичного пленения.
Видимо, это означает, что мне придется убить одного из них. Этого она надеялась избежать. И в старину убийства среди дельфинов случались редко, а инженеры-генетики постарались создать у них врожденное отвращение к убийству. Пипоу хотела избежать такого исхода. Достаточно будет просто убежать.