Новая трилогия Возвышения. Том 2
Шрифт:
Гордон покачал головой, укоряя самого себя. Не для того он протянул столько лет, чтобы сейчас идти на глупый риск. Тем более что это не единственный возможный вариант движения. Было бы, конечно, очень неплохо выехать на старое шоссе, связывавшее штаты, и направиться прямиком к Корваллису и загадочному царству Циклопа, однако существовали и другие пути. Он развернул коня и поскакал на запад, прочь от подозрительных очертаний моста.
По извилистым боковым улочкам Гордон двигался быстро, к тому же все время петляя. Несколько раз он воображал, что заблудился,
Здешний мост представлял собой просто отрезок шоссе, лишенный вселяющих опасения ферм. К тому же никакого другого пути не оставалось. Низко наклонившись над мальчиком, Гордон галопом преодолел мост и еще какое-то время не переходил на шаг, чтобы окончательно оторваться от возможной погони.
Наконец он слез со взмыленного коня и повел его под уздцы, дав отдышаться. Когда он снова сел в седло, то обнаружил, что юный Марк забылся сном. Гордон укутал накидкой его и себя и затрусил на север, вглядываясь в темноту в поисках огонька.
Примерно за час до рассвета они добрались до обнесенной стеной деревни под названием Гаррисберг.
Рассказы о процветании в северной части Орегона не передавали действительности во всей ее полноте. Судя по всему, это поселение давным-давно, даже слишком долго, не ведало беспокойства. Простреливаемая зона под стеной заросла густой растительностью, на сторожевых башнях не было видно часовых. Гордону пришлось драть глотку минут пять, прежде чем перед ним соизволили открыть ворота.
— Мне необходимо переговорить с вашими старшими, — сказал он впустившим его людям, останавливаясь под разбитым козырьком магазина. — Вам грозит такая опасность, о какой вы не вспоминали уже много лет.
Он подробно рассказал о попавших в засаду сборщиках довоенного добра, о безжалостных мерзавцах и о том, что они намерены приступить к прочесыванию северного берега Уилламетта. Времени на раздумья не оставалось. Требовалось нанести стремительный удар по холнистам, прежде чем они приведут свой план в действие.
Однако он с брезгливым удивлением констатировал, что заспанная деревенщина не склонна верить ему на слово и тем более — мчаться куда глаза глядят в темень и дождь. Они подозрительно рассматривали Гордона и упрямо качали головами в ответ на его настойчивые призывы выслать разъезд.
Юный Марк так вымотался, что не мог разлепить глаза, поэтому был не в состоянии подтвердить его рассказ. Местный же люд предпочитал относиться к неприятному известию как к явному преувеличению. Их больше устраивало предположение, что Гордон напоролся на местных бандитов, рыскающих к югу от Юджина, куда еще не добралось влияние Циклопа. Ведь уже много лет никто не видел холнистов в этих краях! Судя по всему, они давным-давно поубивали друг друга, после того как вздернули самого Натана Холна.
Люди ободряюще похлопали Гордона по спине, а потом стали расходиться по домам. Владелец магазина предложил ему расположиться у него на складе.
Гордон не верил собственным ушам и глазам. Как эти идиоты не понимают, что их жизни угрожает опасность? Если сейчас разведывательный отряд холнистов ускользнет невредимым, то нечисть нагрянет снова, навалившись всеми своими силами...
— Послушайте же меня! — взывал он к собравшимся, но их деревенское упрямство оказалось непробиваемым — логика на них не действовала. Они расходились, не желая пошевелить и пальцем для собственного спасения.
Отчаявшись и исчерпав все аргументы, Гордон со злостью сдернул с плеч накидку, демонстрируя упрямцам форму почтового инспектора. Теперь его натиск был неудержим.
— Вы, кажется, никак не возьмете в толк, что я не прошу у вас помощи. Неужели вы полагаете, что для меня так важна ваша дурацкая деревушка? Нет, мне дорого другое: у этих негодяев остались две сумки с почтой, которую они украли у граждан Соединенных Штатов, и я приказываю вам, пользуясь своими полномочиями чиновника федеральной администрации, собрать отряд вооруженных людей и отыскать бандитов!
За последние месяцы Гордон неплохо попрактиковался, оттачивая свою роль, однако так сильно его еще ни разу не заносило. Стоило кому-то из вылупивших глаза деревенских обитателей попытаться промямлить что-то ему в ответ, как он властно заткнул ослушнику рот. Голос его дрожал от негодования, когда он внушал им, какие лютые козни обрушатся на их головы, стоит возрожденной нации узнать об их постыдном поведении. Надо же, безмозглая деревушка попряталась за стенами и позволила себе упустить заклятых врагов нации!
Сузив глаза, он медленно повторил:
— Невежественные увальни, у вас в запасе всего десять минут, чтобы собрать отряд и подняться в седла. Предупреждаю вас, в случае неповиновения последствия окажутся куда более неприятными, чем конная прогулка под дождем!
Увальни недоуменно моргали. Большая их часть так и осталась стоять столбами, пялясь на его форму и сияющую на фуражке кокарду. Пусть им не дано понять, какая опасность угрожает деревушке, но эту фантастическую историю им придется проглотить целиком — либо так же целиком отвергнуть.
Ситуация какое-то время оставалась критической. Гордон был близок к отчаянию, когда, наконец, все вдруг пришло в движение. Мужчины принялись покрикивать друг на друга и бегать в поисках оружия, женщины начали седлать лошадей. Гордон остался стоять в одиночестве в хлопающей на ветру накидке, ругаясь про себя последними словами. В конце концов гаррисбергский отряд был собран и готов к решительным действиям.
«Господи, что это на меня нашло?» — успокаиваясь, спохватился вдруг Гордон. Наверное, он начинает по-настоящему входить в роль. В решающий момент, отчитывая местных жителей, он и сам поверил в то, что говорил. Он ощутил власть, эманацию власти, исходящую от театрального персонажа, в которого он перевоплотился: этот слуга Народа имеет право на гнев, когда глупые и ленивые людишки препятствуют ему в осуществлении своего высокого предназначения...