Новая трилогия Возвышения. Том 2
Шрифт:
— Да. Жизнь полна перемен, ты прав. И нам стоит быть оптимистами. Может, Древние за время нашего отсутствия слегка повзрослели. — Но ее невеселая улыбка делала такое предположение маловероятным. — Или что-то их отвлекло и они о нас забыли.
Мне хотелось узнать, о чем идет речь, подойти и потребовать объяснений. Но мне показалось неправильным сейчас нарушать ее невеселые раздумья. Поэтому я остался на месте и смотрел, как роботы-сборщики впереди кружат и исчезают за краем Фрактального Мира.
Немного погодя в интеркоме послышался встревоженный голос.
Уже какое-то время мы фиксируем газ, существенно более высокий в системе элементов, и какие-то особенные подписи, доложил дельфин. Кажется, мы улавливаем отражения от зерен большого размера прямо перед нами плюс поток ионов, характерный для солнечного ветра.
Доктор Баскин выглядела удивленной.
— Отражения? Отражения чего? Звездного света? Последовала короткая пауза.
Нет, мэм. Спектральные показатели соответствуют прямому освещению со стороны ближайшей звезды — карлика класса М8.
На этот раз удивление было не только на моем лице, но и на лице Эмерсона д'Аните. Мы оба не поняли ни слова — он из-за своего увечья, я — из-за варварского происхождения. Но для остальных эта информация, должно быть, значила очень много.
— Прямое излучение… но это может означать только… — Глаза доктора Баскин расширились в понимании и страхе. — О боже…
Ее прервал неожиданный сигнал тревоги. Все разговоры в помещении прекратились. Изображение на главном экране устремилось вперед, сосредоточилось на участке непосредственно перед «Стремительным», на той части огромного шара, которая появилась перед нами в результате вращения.
Гек расставила все глазные стебельки и хрипло произнесла:
— Ифни!
Неодельфины нервно раскачивали свои машины для ходьбы. Ур-ронн забила копытами, а Клешня продолжал повторять:
— Ну и ну!
Я ничего не сказал, но рефлекторно начал ворчать, чтобы успокоить нервничающих тварей рядом с собой. Как обычно, я, вероятно, был последним понявшим, что разворачивается прямо у нас перед глазами.
В поверхности сферы видна была огромная вмятина.
И через нее широкая полоса слабого красноватого света устремилась к звездам.
Видны были бесчисленные огоньки, всплески света, мигающие точки, как уголья, разлетающиеся от горящего дома.
Вперед выступила Сара Кулхан, наш джиджоанский мудрец.
— Сфера… она разорвана!
Отозвался с мостика тревожный голос Олело: Подтверждаю… В структуре Крисвелла большая щель. Это… огромное отверстие… большая дыра, по крайней мере в астрон или два в поперечнике. Точно еще не могу сказать, но мне кажется…
Последовала очередная долгая пауза. Мы ждали. Никто не произнес ни слова, все словно не дышали.
Да, подтверждаю, снова заговорил Олело. Прямо сейчас разрушение продолжается.
Что бы
ДЖИЛЛИАН
Панорама смерти приковала к себе ее внимание.
Одного у вас не отнимешь, произнес голос из вертящейся голограммы. Когда вы, земляне, странствуете по космосу, то непременно оставляете за собой след.
Ей нечего было ответить машине Нисс. Джиллиан надеялась, что, если будет молчать, голограмма исчезнет.
Но вихрь крутящихся линий, напротив, еще больше приблизился. Скользнул к ее левому уху и мягко и естественно заговорил на родном языке Джиллиан.
Два миллиона столетий.
Вот как долго, по утверждению Библиотеки, просуществовала эта структура, спокойно вращаясь вместе с галактикой как мирное убежище.
А потом какие-то волчата нанесли ей краткий визит.
Джиллиан ударила, но ее рука без всякого сопротивления прошла через голограмму. Абстрактный рисунок продолжал вращаться. Путаница его линий отбрасывала призрачное свечение на ее лицо. Конечно, проклятый Нисс прав. «Стремительный» всем приносит несчастье, губит все, к чему ни прикоснется. Только здесь последствия его появления превосходят всякое воображение.
«Стремительный» в сопровождении огромного занга вошел в отверстие в грандиозной фрактальной раковине; через это отверстие впервые за многие эпохи пробивался красноватый солнечный свет. Приборы корабля во всех подробностях показывали страшные разрушения. Через отверстие выходил поток атомов и частиц, такой плотный, что слово «вакуум» в этом пункте утрачивало свой смысл. Инструменты свидетельствовали о значительном давлении атмосферы, которая начала сопротивляться продвижению корабля.
Были и обломки большего размера. Каа искусно маневрировал, избегая столкновений с этими кусками сооружения. Видны были гигантские клинья, в которых размещались шестиугольные помещения размером с астероид. За каждым испаряющимся обломком тянулся хвост пыли и ионов. Тысячи подобных искусственных комет освещали отверстие… такое гигантское, что Земле на ее орбите потребовался бы месяц, чтобы его пересечь.
Хоть и неохотно, доктор Баскин, закончил Нисс, но признаю, что я поражен. Мои поздравления.
Поблизости передвигались в своих установках для ходьбы неодельфины. В ситуационном помещении становилось тесно: персонал, освободившийся с вахты, собирался здесь, чтобы понаблюдать за зрелищем. Но Джиллиан окружало пустое пространство, словно крепостной ров, который никто не решался пересечь, кроме сардонической машины Нисс. Никто не испытывал возбуждения. Это место причинило землянам большие страдания, но масштабы разрушений были такими грандиозными, что ни у кого не возникало желания позлорадствовать.