Новая жизнь Смертопряда. Том 3
Шрифт:
— Да. Он нужен тем, кто хочет избавиться от Ильи, и послужит для этой цели в качестве главного инструмента. Именно поэтому ребенка надо забрать.
Забрать… Это жуткое существо, которое должно было стать прекрасным младенцем. Ангелом… Дурнота усилилась, особенно когда Линда поняла, что даже не представляет, каким образом будет забирать своего искалеченного сына. А уж что с ним делать дальше…
— Понимаю, это непросто и страшно. Но ты должна быть смелой. Ради себя, ради Ильи, ради вашего ребенка… И это лишь малая
— Почему? — возбуждение вновь утихало, вытесняемое чувством беспомощности. В самом деле, как Линде противостоять тем, кто с легкостью похитил ее средь бела дня на оживленной столичной дороге? — Почему я? Я ведь даже не маг…
— Ты станешь им. На время. Я помогу, — гостья приблизилась. Всего на шаг, но даже этого Линде хватило, чтобы снова ее захотеть. — Дам нужную силу. Но решимость тебе придется искать в собственном сердце. И я прошу: отыщи ее, отдайся ей и сделай все необходимое.
— Для чего ты мне помогаешь? Какой твой интерес?
Еще шаг. Линда невольно сомкнула ноги.
— От жизни Ильи зависит очень многое. У него есть миссия, и если он ее не выполнит, то всему этому миру придет конец.
— Ты говоришь об апокалипсисе?
— Да. Многие погибнут, планета будет изувечена. А мой супруг останется в плену навсегда.
— Твой супруг? Навсегда? Кто он?
— О, этого тебе лучше не знать. Скажу лишь, что он очень могущественен. Как и Илья он стал жертвой заговора и… — гостья замолчала и развела руками. — Итак, дорогая. Ты согласна сделать все, о чем я говорила?
— Д-да.
— Готова ли ты принять силу, которую я хочу даровать тебе?
— Готова…
— Умница, — на прекрасном лице, которое не портил даже зеленоватый оттенок кожи, вновь появилась полуулыбка. — Я ни капли в тебе не сомневалась.
— Но я боюсь, что не справлюсь. Я ведь не маг и понятия не имею, как обращаться с силой.
— Не волнуйся. Здесь все так же, как и на любовном ложе. В нужный момент ты поймешь, что нужно делать.
Господи, ну зачем она заговорила об этом? Любовное ложе… Линда живо представила широкую, накрытую шелком кровать, себя… и ее. Целующихся, ласкающих друг друга, стонущих и счастливых.
— Это будет очень больно? — спросила Линда, желая отвлечься. Иначе она попросту сойдет с ума от желания.
— Больно? — удивилась гостья. — Что именно?
— Ну… принятие силы.
— Ах, ты об этом. Нет. Это будет совсем не больно. Даже наоборот. Я прекрасно вижу все, что ты чувствуешь.
Она подошла к кровати вплотную и взяла Линду за руку. Женщина часто задышала, не сводя с незнакомки глаз.
— Существует много способов передачи силы, — прошептала та, наклоняясь над Линдой, заставляя ее трепетать. — И я выбрала такой, который подарит тебе только радость.
В следующую секунду она оказалась сверху. Откинула одеяло, приникла губами к губам Линды. Та, не в силах поверить, что это происходит наяву, ответила на поцелуй, готовая ко всему, к любому безумству.
Глава 8
Я дочитал черновик интервью, написанного Леной, и вернул ей листы. Та, кусая от волнения губу, ждала моего вердикта. Ни дать, ни взять — прилежная ученица перед строгим экзаменатором.
— Ну как? — спросила староста, когда пауза, по ее мнению, слишком затянулась. — Не понравилось, да? Плохо написано?
— Почему сразу плохо-то? — удивился я. — Откуда такой пессимизм? Нормально все. Хорошо даже. Только вот много всяких-разных сантиментов.
— Например? — Лена насторожилась.
— Допустим, вот здесь, — я ткнул пальцев во вторую страницу интервью. — Про мои глаза, которые искрятся призраками прошлого. Это уже перебор. Во-первых, плагиат, во-вторых, у нас тут все-таки интервью, а не мелодрама… Ну а в-третьих, какие призраки прошлого, если я никогда не знал ни Мирона, ни Анастасию Дьяковых? У меня нет о них воспоминаний, моя мать — Алиса. Всегда была ею и навсегда останется.
— Хорошо, я уберу, — задумчиво ответила Светлова. — И в принципе по тексту пробегусь, почищу такие моменты.
— Уж будь добра, — кивнул я. — Подобными фразочками только бабушек до слез доводить, а у нас тут все-таки сенсация.
— Но в общем и целом тебе как?
— Говорю же, хорошо. Очень понравилось, как ты по Чернову и всей их компании проехалась. Вот умеешь, когда хочешь. В меру цинично, с небольшим наездом, но при этом деликатно.
— Ну, как ты говорил, так я и воспроизводила, — Лена пожала плечиками. — Только мат убирала.
— Решила уже, в какую редакцию нашу бомбу подложишь?
— Пока думаю. Есть три варианта. Думаю, всем и разошлю, а там уже как получится.
— Вот и правильно. Увидишь, их главреды еще махач устроят за возможность опубликовать твое творчество, — я ободряюще подмигнул, и Лена улыбнулась.
Вместе с ней мы соскользнули с подоконника и двинулись на лекцию, болтая о светлом будущем Светловой, пардон за каламбур, в грязном мире столичной журналистики. Настроение было превосходным, особенно у Лены, но ровно до тех пор, пока мы не зашли в аудиторию и не увидели народное творчество наших одногруппников-дегенератов.
Карикатура занимала почти все пространство довольно-таки широкой доски и изображала старосту. Нелепая прическа, платье дикой расцветки, настолько короткое, что из-под подола виднелось то, что должно быть надежно спрятано, тупая улыбочка и косоглазие — все это было изображено мелками. Рядом с «произведением искусства» толпились ухмыляющиеся одногруппнички из числа аристократов. Кто-то просто зубоскалил, другие фотографировали и тут же отправляли в соцсети, наверняка с едкими комментариями.