Новая жизнь. Клан возрожденных.
Шрифт:
Безусловно, империя изрядно истощила свои людские ресурсы, зато территория увеличилась аж вдвое, а казна в кои-то веки ломилась от золота и артефактов. Также дальновидный Краст III в конце войны создал прекрасную военную элиту, которая наглядно доказала свою преданность императору, пройдя через огонь, воду и медные трубы, после чего и стала дворянской опорой мудрого, дальновидного правителя, положив начало династий военной аристократии. Таким образом Краст не только объединил под своей властью значительную территорию, превосходящую в разы самое большое королевство того времени и завещал детям и внукам продолжить его дело по расширению страны, но и оставил для этого все необходимое. А все страны не одно столетие лебезили
Но сынок императора не внял опыту истории и заветам вошедшего в историю отца, не иначе как весь пошел в казненного на площади деда. Не от большой оригинальности он по традиции назвал всех троих своих сыновей Крастами и всю жизнь тупо сидел на заднице, пользуясь плодами работ предшественника, мотивируя все это мирными договоренностями. В какой-то момент старший из сыновей решил немного подвинуть столь пассивного родственничка, расплодившего бюрократию и проматывающего семейное золото на бесконечные приемы. Но в один прекрасный момент узнал, что не оригинален в своих желаниях, оба старших брата Краста считали себя достойнейшими, еще бы, они же оба Красты!
В итоге порядковый номер пять получил последний, младший из братьев, прекративший гражданские междоусобицы просто-напросто отравив родственников и издав указ, что отныне Краст — это имя первого претендента на трон, наследуемое старшими сыновьями, в чьи обязанности входило обязательное обучение более чем по сорока дисциплинам и основательная подготовка к предстоящему правлению. Таким образом, раз и навсегда был разорвав порочный круг, и на трон всегда восходил адекватный, образованный и подготовленный к правлению монарх. Естественно, что получилось так, что впоследствии империя Краста процветала и потихоньку расширялась, людские ресурсы быстро восполнялись, казна богатела, и однажды один из императоров вспомнил заветы Краста III о расширении границ и захотел пойти много дальше своих предшественников.
Тут уж показали себя ростки, посеянных ранее семян. Кадровые офицеры. Они подобно своим благородным отцам, дедам и прадедам заняли свои руководящие посты в полках империи и доказали всем и каждому, что потомственные военные, с детских лет изучающие искусство ведения боя вместе с братьями и остальными дворянскими детьми, на голову превосходят любого штабного, заплывшего жиром генерала. Они дали империи новый путь развития, сделали морской державой, и, конечно же, одной из сильнейших. Но на соседнем материке они столкнулись с не менее сильной и могущественной империей и война потека по новому кругу, в новом ключе, но быстро затухла из-за огромных расстояний, больших потерь и непредсказуемой морской стихии.
Однако с того времени там, куда тянет свои загребущие руки одна из империй, с другой стороны с пугающим постоянством появляется тень другой и по дешевке делится опытом, оружием и механизмами, таким образом щелкая по носу соседа и мешая его усилению. Да любая спорная территория, зажатая в тиски противостояния двух гигантов, была рада сама исчезнуть, самоустраниться, лишь бы перестать быть игровой площадкой для сильнейших и влиятельнейших людей мира. Естественно долго такое продолжаться не могло, и вскоре противостояние двух держав вошли в новую, скрытую стадию, когда самая подлая пакость ценилась выше старого проверенного кровопускания, теперь сражались уже не воины и полководцы, а политики, купцы и спецслужбы.
Бывало и такое, что нет-нет и сами императоры задирали нос перед друг другом. Например, так Краст VII ввел новую валюту со своим орлиным профилем на монете. Естественно золото от этого не перестало быть золотом, а монета так и осталась круглой, только серебряных в ней стало уже не двадцать, а сто и называться она стала гордо — империалом. Реформа коснулась и серебра, и меди, с той разницей, что в отличие от золотых, эти монеты напротив потеряли в весе, а не прибавили.
Так же по новому закону за подделку лика императора без снисхождения и жалости рубили голову, вдобавок конфискуя все имущество в пользу империи, при этом ненавязчиво искусственно занижался курс валюты соседей, всячески ограничивался ее оборот, образуя при этом еще одну статью государственного дохода — на обменных операциях. Не иначе как в ком-то из советников, а может и в самом императоре проснулась золотая экономическая жилка. Вот как-то так и жили, естественно, было это все довольно давно и от спокойной жизни без обоюдных кровопролитных войн империи немного подзаросли жирком, но кардинально ничего так и не изменилось, как было некое равновесие, так и осталось. Вот такой вот субъективный, быть может, немного однобокий экскурс на более чем тысячелетнею историю мне довелось выслушать, пребывая на корабле.
"Почему бы такой сильной державе не вырезать пресловутых обитателей степи, этих полудиких зеленых орков?", "Как появилось такое недоразумение, как вольные баронства?" — спросите вы. А попробуйте поймать ветер в поле, и все поймете — ведь это то же самое. Великая степь и несчетные племена кочевых орков, на поселение которых можно наткнуть разве что случайно или при большой удаче. Их количество, сколько воинов насчитывает каждое — не сможет подсказать ни один оракул, потому, что они вечно перемещаются, объединяются, дробятся и исчезают. Не единожды уже посылались карательные отряды после очередного их набега, но каждый раз, после недели по изнуряющей жаре и выжженной солнцем траве находили только вытоптанную землю покинутой стоянки. А уж как зеленокожие варвары орки добывают воду для себя и скота при таком образе жизни, до сих пор остается загадкой, естественно, для всех, кроме самих орков.
В конечном итоге изнуренные долгим походом, изнывающие от жары и жажды деморализованные, прореженные ночными нападениями отряды возвращались назад с пустыми руками. Обуздать кочевников и выжить в великой степи не смог пока еще никто, не говоря уже о сытой комфортной жизни там, где не растут деревья и практически невозможно наладить сельское хозяйство. Как вообще можно жить там, где единственная тень на километр вокруг это та, которую отбрасываешь ты сам? И на кой черт сдались такие земли империи, когда под боком есть плодородные равнины, густые леса и богатые металлами рудники? Естественно, что на степь малость… подзабили, чем орки вовсю и пользовались, наглея год от года, а империя скидывала весь ворох проблем на гордых, спесивых барончиков, возжелавших поиграть в независимость.
В общем-то, меня полностью устраивает такое положение дел, орки — это ведь не имперцы, от их набега достаточно забросить в центр стоянки одного только Айна с братишками и можно спать спокойно, ни орков, ни стоянки больше не будет существовать. При этом можно не опасаться, что прибежит целая армия во главе со святой церковью на поиски злобного, кровожадного демона, порубившего в капусту пару сотен разумных, зеленокожие они ведь не люди, императору жаловаться не будут. Удобно. Просто. Быстро. Скажете жестоко? А на кой ляд жалеть тех, кто смеет покушаться на мои земли и не против покушать моими подданными? Вот и я о том же, смысла нет никакого.
С недавних пор все организмы для меня делятся на три категории: друзья, враги и все остальные. Количество первых я всеми силами стремлюсь не уменьшить, последних стараюсь не задевать, а поголовье врагов сокращаю в меру сил и возможностей. Как говорится, кто к нам с мечом придет, тот мечом промеж глаз и получит. Но до этого светлого момента еще нужно дожить, а пока стоит до конца разобраться, что, мать его, твориться в сами баронствах. Что-то мне подсказывает, что не все так гладко как хочется, и это что-то — трупы паладинов Пресветлой.