Новая жизнь
Шрифт:
— Что вам известно о планете Ури? — реакция декана оказалась более бурной, чем я думал. Но тут я тоже сам виноват — неверно оценил ситуацию. Что ж, простите меня доктор, но сохранить ваш секрет я не в силах.
— А при чем здесь… Постойте-ка… Неужели… Нет, этого просто не может быть! Прошло столько лет! Вы нашли их?! — настал мой черед удивляться.
— Да, но откуда вы…
— Деканы ведут записи о своей работе. Там была запись об урианцах, но не было указано место, где им предоставили убежище. Первые лет сто их поиск был приоритетной задачей, потом хотели хотя бы просто
— Я могу рассчитывать на конфиденциальность в данном вопросе? — мне совсем не нравился энтузиазм декана. Если по моей вине доктор Шраф с женой попадут на процедуру вивисекции, то я себе этого точно не прощу!
— Но… — глава Магического факультета явно растерялся. Возможно, что ему хотелось славы и открытий, а может, были интересны уникальные технологии уничтоженной цивилизации. Но готов, ли он молчать об этом?
— Я пришел к вам за помощью, так как желаю, чтобы эти студенты вернулись домой к родным, но так же хочу, чтобы никто не пострадал. Однако, если от этого пострадает отчаявшаяся семья, которая вот уже три сотни лет живет, как не пойми кто, забившись в самый дальний угол… То я придумаю что-нибудь еще.
— И что же?
— Не знаю. Напугаю их до усрачки, что они имя свое забудут, не говоря уже о чем-то другом, либо обращусь к магии, наверняка найдется заклинание по стиранию памяти или нечто вроде того, — вот последний вариант действительно не плох. Ну ничему меня жизнь не учит, а?! Бараном родился, бараном и помру!
— Что ж… Я сохранил вашу тайну…
— Нет, я это я, — покачал я головой. — В этот раз я потребую от вас гарантий!
— Интересно, каких же! — зло ухмыльнулся он. — По-моему, вы забываетесь, Кристофер!
— Забылся не я, а вы, — я посмотрел в глаза главе Магического факультета, и что-то явно нехорошее блеснуло в моих глазах, так как это моментально отрезвило декана. В данный момент, напротив него сидел не студент кафедры Ритуальной магии, а одно из самых опасных существ во вселенной.
— Что вы хотите? — спросил он и отвел взгляд.
— Ничего особенного, — улыбнулся я. Зря он назвал меня полным именем, так как именно это и навело меня на любопытную мысль. — Ваше имя.
— Ч-что?! — от моего заявления у него глаза полезли на лоб.
— Ваше имя, и не вздумайте, мне лгать, хоть я и не телепат, но ложь смогу почуять, — тут-то я конечно бессовестно блефовал. Он может назваться хоть Гансом Христианом Андерсеном и я никак не смогу это проверить!
— Это уже слишком!
— Разве? На одной чаше весов лежит ваше имя, которое от меня никто не узнает, а на другой встреча с представителями древней цивилизации, чьи технологии, как все думали, ушли в небытие. И чьи образцы прекрасно сохранились! — умасливал я его. Декан был не дурак, но, видимо, не понимал, что стоит кому-то узнать о беженцах и их заберут у него, а с ним самим произойдет просто несчастный случай. Мои друзья постоянно упрекают меня, что я меряю здешний мир своими мерками, может в чем-то они и правы, но не в том, что когда дела касаются власти и денег, все человеческое отходит на второй план.
— Я могу поклясться всеми небесными Владыками, что никому не расскажу, но…
— Поклянитесь, — покорно согласился я. — А ваше имя будет гарантом этой клятвы.
— Вы просите слишком много! — воскликнул он. — Вы и представить себе не можете, на какие ужасы способна коллективная магия, подпитываемая ненавистью!
— Да вы что?! А вы представляете на что способна государственная система, когда ей требуются ответы?! Вы мне говорили про исследования телепатии, так вот я убежден на миллион процентов, что эти ваши исследования не всегда проводились на покойниках. Вы готовы поклясться всеми богами, что в ходе исследований ни один телепат не пострадал? И что этих людей заживо не освежуют?
— Уровень технологий скакнул далеко вперед…
— Клятва, уважаемый декан. Сможете произнести её? Имеет ли она для вас хоть какое-то значение? Или это просто слова, о которых можно сразу же забыть? Я не играю в бога, но ваше гнилое общество противно мне, так как у вас тут не осталось каких-либо ценностей вообще. Для вас чужая жизнь — это пшик и не более. Вы уже представили, как ваше имя станет нарицательным и будет ассоциироваться с урианцами, но вы подумали о них?! Как только император узнает о них, то моментально их ликвидирует, чтобы они не достались светлым, а если это не сделает он, то их ждет чудесный марафон с добрым доктором и паяльной лампой. Да, технологии шагнули далеко вперед, и не позволят им сдохнуть сразу, вы правы.
— Ваше видение мира ненормально, — посмотрел он на меня, как на сумасшедшего.
— В моем мире есть много мудростей, и думаю, что парочка из них как раз подходит к нашему случаю. В мирное время готовятся к войне. И надейся на лучшее, но готовься к худшему. Я всего лишь исхожу из худшего варианта и спокойно готовлюсь к войне.
— Вы очень странный молодой человек, — тяжело вздохнул он.
— Мне это уже неоднократно говорили, — кивнул я. — Так что будем делать? Может, не стоит вам дразнить самого себя? Поможете мне с памятью студентов и все. Остальное пускай так и останется тайной.
— Нет, — покачал он головой. — Я буду больше мучиться, что не воспользовался столь уникальным шансом! Я клянусь всеми небесными Владыками, что я, Беор Э'сыл, глава Магического факультета Закрытой Академии, буду держать в тайне и секрете существование беженцев с планеты Ури.
— Неплохо, — кивнул я. Хоть формулировка и корявая. Оставляет место для маневра. Но у меня есть его имя! — Осталось узнать, захотят ли урианцы разговаривать с вами! — посмотрел я на Беора. У него аж лицо пятнами пошло, но он взял себя в руки и смиренно кивнул.
— Я понимаю.
— Что со студентами? — вернулся я к насущному вопросу.
— Надеюсь, что поможет заклинание о стирании памяти, — пожал плечами декан.
— Надеетесь? Это немного не тот ответ, на который я рассчитывал.
— Тут все не просто, — он вновь тяжело вздохнул. — Один из студентов с кафедры Колониальной политики. Если у него стоит ментальный блок, то заклинание может не сработать, либо сотрет не все. Но у меня есть ещё идея, что можно сделать… — он задумчиво замолчал.