Новая жизнь

Атамашкин Валерий Владимирович

Последовал еще один удар головой о стекло, а затем еще и еще. Когда лицо незнакомца превратилось в отбивную, тот сполз с крыши. Уселся на капот «Лады», уставился пустыми глазами на Гришу и вдруг принялся разрывать себе лицо. Как будто пытался снять с себя маску! На капот и лобовое полетели кровавые ошметки.

– Да что же ты творишь, – прошипел Гриша.

Куда смотрели те, кто взял на себя ответственность следить за порядком? Ответом стал легкий разряд, прошедший по его телу. Как в детстве, когда касаешься «кроны» кончиком языка. Мышцы свело. Он поднял глаза. Безумца учинившего хаос на капоте

«Лады» свело в конвульсиях. Из шеи бедолаги торчал гарпун электрошокера. Мужчина в некогда белоснежном спортивном костюме, как подкошенный рухнул на пол. Гриша невольно поежился, представив какого получить разряд в сотню тысяч вольт. Увидел подбегавших к автомобилю военных, поспешил открыть заблокированные двери. Во время – дверь «Лады» распахнулась и чья-то сильная рука буквально вышвырнула его из автомобиля.

Удар под дых, лицо в асфальт, дуло автомата в затылок, тяжелый кирзовый ботинок давит между лодыжок, пригвоздив к земле.

– Я объясню, – попытался заговорить Гриша первым, сказать не дали сказать.

– Руки на затылок, – послышался голос военного.

Гриша исполнил приказ. Когда военный смотрел на его браслет, автомат упирался в голову, а кирзовый сапог больно давил на позвонок. Затем тот же голос скомандовал.

– Подымайся и подходи к машине, руки держи на виду.

Гриша сделал все точно так, как говорил военный. Встал возле «Лады», предусмотрительно поднял руки.

Раз, два, три… Четвертый стоит немного в стороне. Военных четверо. Два рядовых, сержант и… капитан. С ним разговаривает рядовой, как и другие военные, прячет лицо за плотной черной маской с разрезом для глаз и рта. Капитан и сержант осматривают спятившего ублюдка.

– Самому не страшно шататься здесь в такое время? С белым браслетом? Смеркается, – рядовой внимательно изучал Гришу взглядом

Страшно… Гриша пожал плечами, чувствуя себя подавленно и неловко

– Сам понимаю, дерьмо все это, – сказал рядовой, осматривая стоянку.

– Сысоев! – капитан поправил лямку автомата, подозвал рядового разговаривающего с Гришей. – Грузите этого в машину.

– Так точно!

– Выясни, почему он без вакцины, – капитан обращался к сержанту. – И куда делся его красный браслет.

Сержант склонился над связанным мужчиной, приподнял рукав, покачал головой.

– Вакцинация проставлена сегодняшним числом. Браслета вправду нет, – сказал он.

– Так хера ты медлишь? Выясни все это сержант! Выясни!

Капитан раздраженно сплюнул, размазал слюну по асфальту. С опаской осмотрелся и засеменил к Грише, наблюдавшему за происходящим сквозь пелену тумана…

– Что произошло? Почему белый гражданский разгуливает после комендантского часа? – спросил он.

Гриша не выдержал прямого взгляда капитана, опустил глаза. Человеку в форме бесполезно что-то говорить и доказывать. Сейчас любое твое слово он мог обратить против тебя.

– Понимаешь, чем это грозит? – спросил капитан.

Объяснять не надо. «Белый» после комендантского часа в городе – синоним изолятора. Ад на земле располагался именно там… Гриша проводил взглядом мерзавца, которого военные грузили в свою машину. Из-за него супруги не успели уехать до сумерек. Пусть навстречу проблемам, которые так и не удалось решить, но это были их проблемы, они их знали и начинали свыкаться с мыслью, что в новом мире по другому не получится жить…

– Я не спорю…

– Что ты сказал? – переспросил капитан.

Гриша потупил взгляд. Капитан решил не терять время на пустой разговор, покосился на «красного», которого успели погрузить в «УАЗ». Когда дверцы автомобиля закрылись, вернул взгляд на Гришу. Судя по черным как смоль глазам, по сеточке морщин вокруг и по голосу, капитану было не меньше сорока.

– Что за женщина с тобой? – спросил он.

– Моя жена, – поспешил ответить Гриша. – Она… она беременна… Вы не понимаете, если я попаду в изолятор…

Капитан, казалось, потерял к Грише интерес. Его глаза сузились, он подошел к «Калине», заглянул через окошко в салон.

– Ее зовут Надя, войдите в положение, прошу вас. Беременная не перенесет изолятор!

Капитан закивал. Выглядел он сконфуженным, растерянным и отчего-то потупил взгляд. Чтобы не вызвало эмоции капитана, Гриша верил, что ни он, ни его супруга не имеют к этому никакого отношения.

– Изолятор? – послышались слова рядового. – Со вчерашнего дня подписан указ стрелять на поражение. Это не первый случай, когда ситуация выходит из под контроля. Те, кому нацепили красный браслет и из-за кого мы вынуждены заниматься этим дерьмом, постепенно выходят из под контроля.

– Вы не представляете…

– Заткнитесь, оба! – прервал Гришу и рядового капитан. – Рядовой, у тебя есть приказ? Выполняй!

Угрюмый и озадаченный, капитан подошел к Грише.

– Заткнись, садись в машину и езжай отсюда, пока я не передумал. Я сниму блоки, поэтому за руль и дави на газ. Потом по вечерам молись, что попал на мое дежурство и не высовывай свой зад после комендантского часа.

Бледный, как полотно Гриша, нырнул в машину. Стресс, зарождающаяся паника, все сливалось. Капитан стоял у водительской двери автомобиля и в упор смотрел на Гришу. Послышалось, как скобы, блокирующие колеса автомобиля, медленно спрятались в асфальте. Гриша завел в автомобиль, хотелось уехать, забыться.

Капитан нагнулся и вручил Грише небольшой талончик, заверенный печатью и росписью. Гриша не сразу понял, что держит «пропуск», с которым их пустят в город после наступления комендантского часа.

– Согласись, друг, – военный кивнул на Надю, привязанную к сиденью кожаными ремнями жену Гришы. После убойной дозы препарата она так и не пришла в себя. – Надежда умирает последней… – капитан вдохнул полной грудью свежий вечерний воздух, гулко выдохнул. – Две последние цифры на обороте, это адрес. Подвал по улице Нагибина. Удачи, у тебя есть час, чтобы добраться до дома.

Капитан выпрямился и удалился. Гриша повертел в руках талон-пропуск. В графе ФИО вписано чужое имя… Странно как-то. Наверное, будь он тем, чье имя указано в пропуске, и у них сегодня не возникло бы проблем.

«Но у меня другая фамили», – вздохнул он.

Важный и бесценный талончик в руках Гриши терял всяческую ценность. На всякий случай парень все же закинул его в бардачок. Увы.

«Лада» выехала со стоянки. Никто не заметил, что у машины спускало заднее левое колесо. Никто, если не считать странного капитана.