Новая жизнь
Шрифт:
«Каков тогда будет план дальнейших действий?» – пронеслось в голове.
Гриша буквально подпрыгнул на водительском кресле чуть было не ударившись головой о обивку крыши, на миг потеряв управление автомобилем. «Калина» ушла в занос и только какое-то чудо помогло парню выровнять зад автомобиля и спасти его от падения в кювет.
– Замолчи… – прошипел он сквозь зубы.
«Как вернуться к старому плану, которого ты придерживался до того, как свернул с пути, чтобы восполниться провиантом и медикаментами… Вот только знаешь что, я смотрю вокруг и не вижу ни первого ни второго? Что-то пошло не так? А еще Гриша, посмотри на свой браслет,
– Заткнись…
Зачем что-то что сидело глубоко внутри него говорило эти слова? Для чего? Затянувшаяся депрессия после потери хорошей работы? Гриша жалобно рассмеялся. Почему он не пошел к психологу, как советовала Надя? Может быть от того, что не верил, что часть самого себя не может оказаться предателем и ударить в спину?
«Господи, зачем напоминать об этом сейчас…»
Очередь в пункте раздачи оказалась слишком длинной и он не успел получить провиант и медикаменты, уйдя из бывшего здания торгового центра ни с чем. Но у него оставались какие-то запасы в багажники и до Ростова могло хватить.
– Не обманывай себя, – прошептал он.
Глаза парня скользнули по белому браслету на руке. Из-за того, что он повернул к пункту раздачи, было пропущено очередное время отметки «белых». Теперь браслет можно было снять и просто выбросить ко всем чертям. Нет метки – нет человека… И если странный капитан благородно закрыл на это глаза, что будет если встреча с группой людей в камуфляже повториться? Об этом не хотелось даже думать. Ночью, за чертой Ростова, без пометок о прохождения вакцинации… Он оборвал свою мысль, понимая, к чему ведет эта логическая цепочка. Лишившись отметки, он ставил себя вне закона. Гриша понимал это, но сейчас, находясь в автомобиле на трассе у въезда в Ростов, ничего не мог изменить. С тем, что отметка отсутствовала у него самого, парень еще мог мириться, но ее не было и у Нади. Проблем было не избежать, а винить во всем происходящем он мог только самого себя.
Впрочем, сейчас, когда у военных и правительства голова шла кругом от проблем, связанных с вакцинацией и попытками вернуть обществу, построенному на людях с красными браслетами, хоть какую-то социальность и прозрачность, оставался шанс, что его проблемы останутся незамеченными. Если сразу сложить голову на плаху, то не следовало и ввязываться в авантюру? Мысли подбодрили Гришу. Это действительно было так. Он съежился, ожидая, что в любой момент то, что сидело глубоко внутри него подаст голос и нанесет сокрушительный удар, но в голове повисла тишина… Внутренний голос молчал. Возможно, он добился того, чего хотел, возможно, ему просто нечего было сказать.
«Возьми себя в руки», – скомандовал он самому себя.
Несколько минут он, до рези в глазах, всматривался в трассу и пытался сосредоточиться. В голове зияла пустота.
Может быть не все так плохо. В любом случае начатое дело следовало довести до конца, тем более это нужно было не столько ему, а Нади и их ребенку.
Нади и ребенку.
Парень несколько раз повторил про себя эти слова, которые действовали лучше любого успокоительного. Он играл с огнем и ввязался в самую настоящую авантюру с тех пор, как на руку Нади одели белый браслет. Можно хотеть или не хотеть, видеть или не видеть очевидное, но отрицать тот факт, что его супруга заражена опасным штаммом вируса НСМ, Гриша не мог. Чтобы не говорили власти о том, что новый вирус взят под контроль и с ним можно жить, штамм вируса НСМ оставался опасным заболеванием и то, как он действовал на человека, Гриша знал гораздо лучше других. Когда-то он и сам верил в призывы власти продолжать жить прежней жизнью, подчинившись новым распорядкам. Возможно, не видя другого выхода, он бы поступил именно так. Однако, вирус пожирал носителя красного браслета изнутри. И Надя, которой достался белый браслет во многом потому что она была беременной и результаты анализов могли исказить пробы незараженного плода, только случайно носила на запястье белый браслет.
– Я люблю тебя.
Он нежно дотронулся до плеча супруги. Показать властям обратное, удостоверить их в том, что его жена больна, означало предать Надю и их ребенка. Их разлучат, никто не станет возиться с ней так, как это делал Гриша сейчас и неизвестно выдержит ли подобные перемены ребенок. Выдержит ли здоровое тело жизнь в теле зараженном во время приступа? И если выдержит, что будет потом, после родов, когда Надя родит здорового малыша? Они заразят его? Наденут на руку красный браслет… Он больше никогда не увидит своего ребенка, если не заразиться сам. Это будет разная жизнь, жизнь по разные стороны барикад, в разных лагерях. Стоило верить в лучшее, не правда ли…
От этих мыслей Грише стало не по себе. Тысячу раз он думал об этом и каждый раз понимал, что не имеет право допустить подобное. Единственный шанс его, их семьи, заключался в том, чтобы они оставались все вместе до конца. Гриша не знал правильны ли его методы и лошадиные дозы снотворного, которые он вводил Нади изо дня в день, каким образом они могли повлиять на организм беременной девушки, но другого выхода он попросту не видел. Только так можно было исключить приступ. А в том, что штамм НСМ гораздо опаснее снотворного, парень был уверен.
Впереди показался поворот и Гриша не долго думая свернул на узкую дорожную полосу без асфальтового покрытия. До Ростова оставалось чуть меньше двух километров, но уже через пятнадцать минут ему придется ставить укол со снотворным заново. Он заехал по дороге вглубь, остановившись посереди лесополосы, отделяющей трассу от полей пшеницы, заглушил мотор и выключил фары. Следовало побеспокоиться о том, чтобы автомобиль не было видно с главной дороги. Гриша вылез из машины и насобирав охапку веток накидал их на кузов «Лады». Теперь, если не ставить себе цель искать автомобиль посереди ночи, случайному взгляду его было не поймать. Оставалось надеется, что их не будут искать военные и они смогут переждать комендантский час у въезда в город без проблем.
Гриша некоторое время сидел на водительском сиденье, положив на колени сумку с медикаментами. Только сейчас парень понял, что сильно устал. Усталость волной обкатила все тело с ног до головы и буквально прибила парня к сиденью. Он не спал почти сутки и провел за рулем шестнадцать часов. Все тело ломило, мышцы и суставы стонали. Гриша достал дорожной сумки термос, в котором все еще оставался кофе. Кофе давно остыл и был чуть теплым. Гриша сделал несколько глотков. Горько и не очень вкусно, но лучше чем ничего. Он включил радио и усмехнулся. Да, теперь после наступления темноты о многом можно было забыть. Из приемника был слышен треск обратной связи. Впрочем, в бардачке лежало несколько дисков с хорошей музыкой. Гриша достал сборник DFM этого лета и вставил диск в разъем магнитолы. Тишина, окутавшая поля вокруг не то чтобы пугала, но наводила на неприятные мысли.
Он вздохнул полной грудью свежий вечерний воздух и взглянул на часы. Почти половина девятого. Через семь минут Наде потребуется делать следующий укол. Затем каждые два часа на протяжении всей ночи. На руках девушки не оставалось живого места от уколов, все вены были покрыты синяками лилового цвета. Он достал из кармана мобильник и на всякий случай проверил установлены ли сигналы будильника. Думать о том, что произойдет забудь он сделать укол не хотелось. Шрамы на запястьях супруги были свежей памятью о подобной допущенной Гришей ошибки. Он тяжело вздохнул.