Шрифт:
Глава 1
Что сейчас будет? Все дети через это проходят или это я сейчас поседею с рождения? Да что за дурацкие мысли-то в голову лезут… А теперь день рождения отмечать в новый день или в старый? А возраст как? Мне же теперь не один день будет, а двадцать девять лет, почти тридцатник!
— Не нервничай ты так, просто выползешь из матери и заорёшь для приличия. — Показался сгусток витающей в воздухе тьмы. — Дальше можешь прикидываться обычным ребёнком, а можешь им всё с рождения и обрисовать. Татуировки с тобой не перенесутся, они останутся
— А не полысеют случайно от такого ребёнка-то? — Странно, когда я в последний раз задумывался над чьим-то состоянием…
— Да какая разница? — Всколыхнулся тот самый сгусток. — Ты лучше подумай о своём состоянии, ведь тебе сейчас будет… нелегко, если мягко сказать.
— Да на кой чёрт раньше времени жути нагонять было?! — Теперь мне уже было не просто страшно, а просто песец как страшно!
— А ну не жалуйся. — Возразила Бездна. — Многие за такую возможность душу отдать готовы, а ты ругаешься тут.
— А я разве не душу тебе отдал? — Чуть туповато спросил я.
— Не будем вдаваться в детали. — Тут же закрыла тему она. — Да и вообще, готовься, у тебя три секунды.
— Стоп, что?! — Не успел я возразить, как уже приготовился пускать эфир в тело. — Да раньше говорить надо было!
— До встречи. — Вот думал, что она бы помахала ручкой, если бы она у неё в этой форме была.
Вот тут и началось то, к чему и надо было готовиться. Не представляю, насколько же детям трудно рождаться, если они все через такое проходят. Темно, как у чёрта в заднице по началу, а потом тебя будто пережёвывают и проглотить не могут. Пока сам не сможешь выбраться, никто тебя за уши оттуда не вытянет. В общем, воспоминания такие, что и вспоминать не стоит.
— У вас мальчик, господин. — Пока я орал во всю глотку, кто-то уже вещал о том, кто такой у них вылез, у родителей моих.
Спасибо хоть на этом. Мог ведь и девушкой выползти, тогда сразу же убился бы. Хотелось изначально представиться тем, кто я есть, но все мои худшие опасения оправдались. Тело не слушалось от слова совсем и само по себе дёргало руками и ногами, а язык так и вовсе просто ездил во рту по кругу. Сказать что-то или сделать я не мог, а влить энергию в тело для этого означало сказать, что я чудище и надо бы меня заколоть вилами. Никто у них с рождения такой силой не обладает, а о новой я не знаю ровным счётом ничего.
— Смотри, как он быстро успокоился! Настоящий мужчина! — Грубый голос сопровождался громкими шагами, которые прямо-таки били по нервам.
Мог бы сказать хоть что-то, давно бы выразил всё красноречие русского языка во всей красе. Больно было настолько, что прямо сейчас бы прибил того, кто придумал так на свет появляться. Или это они сразу показывают, что жизнь и начинается, и заканчивается одинаково болезненно, а про то, что будет в течение всей жизни и говорить не стоит. Чёрт, как же бесит!
— Прошу вас, господин, аккуратнее с вашим сыном! — Крикнула какая-то женщина, которую я разглядеть не мог, ведь было попросту лень раскрывать глаза.
Видимо, подействовало это плохо. Уже в следующую секунду я смог открыть глаза, но лучше бы я этого не делал. Какое-то огромное лицо сейчас со всех сторон разглядывало меня, вообще не своя взгляда.
— Дорогой, кажется, надо пока дать ему отдохнуть. — Уставший голос, который принадлежал, по видимому, моей новой маме, смог успокоить этого гиганта.
— Конечно, сейчас все уйдём. Все слышали?! — Рявкнул он, глядя себе за спину. — Выметаемся, живо!
Да ёб же ж твою… Я чуть не оглох! Можно же как-то потише убираться, что ли. Ладно, спасибо уж этой женщине за минутку тишины и покоя. Хотел же жить себе спокойно, но даже новая жизнь началась до неприличия громко и раздражающе.
Тело было тяжёлым и вообще не слушалось. Да и вообще даже пытаться что-то сделать неимоверно утомляло. Теперь я хотел спать, а эти чёртовы поглаживания по голове насильно заставляли усыпать. Как же бесит детское тело… Да вообще всё бесит.
— Лорак… спи. — Тихо пробормотала себе под нос молодая красивая девушка.
Что за имя-то такое? Бездна, за что мне всё это? Видимо, как только получится, сразу надо будет им уяснить, что меня зовут Алекс и никаким Лораком или ещё кем-то я быть не намерен.
К слову о внешности, не было каких-либо примечательных вещей. Обычное, просто очень красивое лицо, стройная фигура (это после родов-то) и очень уставший вид.
Сон наступил совсем неожиданно. Вот я ещё жалуюсь на всё и всех, а в следующий миг уже ощущаю тёплую тьму, мягко окутывающую со всех сторон. Вот давно уже интересно, почему раньше я этого не замечал. Прошлая жизнь в родном мире кажется такой пресной и скучной, что вспомнить могу разве что ночные поездки на мотоцикле. Единственная вещь, которая действительно была для меня родной.
— Тише ты, дай ребёнку поспать. — Шикнул кто-то рядом со мной.
— Да понимаю я, просто так хочется уже посмотреть на него, как он улыбается при виде папы или как он тихонько сопит во сне. — Этот голос я теперь узнаю даже в гробу. Новый папаша пришёл…
— Успеешь ещё, а пока не трогай его. — Да уж, сразу понятно, кто решает в доме.
Дождавшись ухода этого гиганта, я всё-таки открыл глаза. Мать это, конечно же, заметила.
— Хах, его что ли ждал? — Нежно погладила она меня по щеке. — Сразу видно, в кого пойдёшь.
Тело всё также не слушалось, так что я просто мысленно покивал ей и продолжил пялиться в потолок. Оставлять меня одного точно никто не собирается, а значит и энергией пользоваться я не могу. Не смогу ведь объяснить, кто и как у них появился.
В таком кошмаре продолжалось около года, пока я не смог спокойно выговаривать слова и ходил криво, совсем чуточку добавляя эфир в тело. Честно сказать, было невыносимо сложно осознавать, что тебе в тридцать лет меняют пелёнки, потому что ты сходил под себя. Вечные тисканья от всех в округе тоже раздражали, но относился я к этому спокойно. Самым сложным испытанием в моей новой жизни пока оставалась кормёжка. Хоть я и понимал, что это нормально и ничего такого здесь нет, но вот внутренний здоровый мужик никак не мог оставить это без доли пошлых мыслишек. Я это сразу же пресекал, но само их формирование ускользало от меня.